– Смешно. Так… Ты правда ненавидишь маму с папой?
– Нет, конечно нет. Просто у меня появилось собственное мнение о некоторых вещах.
– Например, что они легко закрывают глаза на то, что не должны нам прощать, – отметила я.
Он пожал плечами:
– Могло быть намного хуже.
– Они могли бы быть субъективными придурками.
– Или лгущими снобами.
Я повернулась к брату, оценивая его слишком длинные волосы и самоуверенную улыбку.
– Однажды ты встретишь девушку, которая поубавит твой пыл. И я очень надеюсь, что она будет помешана на «Твиттере».
– Это станет катастрофой, Джи.
– И именно это доставит мне много удовольствия.
Дрю глубоко вдохнул:
– Если она будет такой, как ты, то я посчитаю себя везунчиком.
Глаза защипало от слез, и, пока я раздумывала, что сказать, он достал из кармана ключи:
– Ну, я должен идти.
Очевидно, мы прошли долгий путь в поисках возможности делиться друг с другом своими чувствами, и это определенно шаг вперед в наших отношениях. Я кивнула.
– Меня ждет Брэдли. Мы приехали сюда вместе.
– Брэдли все еще здесь? – Я осмотрелась, будто ожидая, что он появится из ниоткуда.
– Не здесь, я оставил его на тренировочном поле для гольфа.
– Для гольфа?
– Да.
– Не знала, что ему нравится гольф.
– Да, он тоже мало о тебе знает.
– Это ужасно, я знаю.
– Ужасно то, что я проведу в одной машине с ним следующие три часа, а у нас абсолютно нет ничего общего.
Я засмеялась и обняла его:
– Спасибо за заботу. Спасибо за… Спасибо.
Через пять минут после отъезда брата домой пришла мама. Увидев меня, она замерла с приоткрытым ртом, а затем быстро изобразила на лице улыбку:
– Джиа, привет. Ты дома.
Я встала с дивана:
– Мам, не надо притворяться, что ты не расстроена. Сегодня утром я очень недоброжелательно себя вела по отношению к тебе, извини меня.
– Все нормально. Все в порядке. – Она направилась в кухню, и я последовала за ней.
– Мам, пожалуйста, не злоупотребляй этой фразой.
– Что? – Она принялась загружать посудомоечную машину.
– Мам, ты можешь посмотреть на меня?
Она повернулась ко мне.
– Пришло время начать выражать свои истинные чувства. Я знаю, что обидела тебя этим утром.
Из нее вырвался сдавленный плач, и она прижала ладонь ко рту.
– Ты мама, а не робот. Я знаю, что у тебя есть чувства. Позволь себе иногда их проявлять. Я не стану думать о тебе хуже. На самом деле я считаю, это поможет мне узнать тебя лучше.
Она заключила меня в объятия.
– Мы не идеальны и не должны быть. – Я подняла руку и взъерошила ей волосы.
– Джиа. – Мама пригладила волосы.
Я засмеялась. Знаю, что она не изменится сразу же или за одну ночь, но, похоже, это будет началом.
Глава тридцать девятая
Я закрыла глаза, повторяя свою речь, которую мне предстояло произнести на сцене перед всей школой. Главной моей целью было воодушевить выпускников особенно трезвой вечеринкой, на организацию которой я потратила последние пару месяцев. То, что началось как еще один подпункт моего резюме, в итоге оказалось тем, чего я ждала с трепетным волнением.
Было очень шумно, так как в актовом зале собрались все выпускники. И этот гул давил на меня, пока я стояла за плотным занавесом. Я сделала три глубоких вдоха: речь отшлифована, уверенность при мне. Стоявший рядом Дэниел был готов выйти на сцену со мной, хотя он редко выступал перед толпой. Из колонок прозвучали наши имена, мы выступили из-за занавеса. Я почувствовала, как слегка изменилась атмосфера в зале при моем появлении. Обычно меня встречали громкие приветствия и свист. Сегодня слышался еще и шепот. Не ото всех, несколько человек что-то прошептали. Но я впервые осознала, что мои поступки оказали воздействие, распространившееся за круг моих подруг.
Я взяла микрофон и прокашлялась.
– Всем привет! Добро пожаловать на последнее собрание года! Кто готов к лету? – обратилась я к залу, а Дэниел позади меня при этом поднял руки вверх и громко крикнул.
В ответ раздался восторженный рев старшеклассников, но за ним последовали еще более продолжительные перешептывания. Это сбило меня с толку. Речь, которую я повторяла несколько секунд назад, забывалась. Мой взгляд пронесся по залу и остановился на Клэр. Ее лицо было самым надежным помощником – я всегда отыскивала его в зале в те редкие разы, когда теряла самообладание. Сегодня ее лицо не было надежным помощником, и речь полностью вылетела из головы.
– Извините меня. – Я услышала, как мой голос эхом разнесся по залу. Дэниел удивленно заворчал у меня за спиной. Я не хотела произносить это вслух, но должна была, поэтому продолжила: – Я совершила ошибку. Нет, не буду напускать туману. Сознаюсь во всем. Я солгала. Я лгала своим подругам практически весь последний месяц. Лгала о том, о чем не надо было лгать. В основном из-за того, что боялась их потерять, если они узнают правду. А еще потому, что была очень эгоистична и думала только о своих проблемах. Что же со мной не так?
Этот был риторический вопрос, но кто-то из зала прокричал:
– Ничего. Ты все равно сексуальная.
После такого комментария смех отразился от стен.
Я закатила глаза:
– Ох, спасибо. Хотя это не очень помогло. Смысл в том, что я облажалась. Клэр, Лэйни, Джулс, извините меня. И конечно, те, кто об этом слышал и во мне разочаровался, тоже извините. Я пытаюсь быть лучше. Я хочу быть лучше.
Когда все это говорила, я обводила взглядом зал, посылая сообщение, но теперь снова отыскивала глазами Клэр. И прикусила щеку изнутри, увидев все еще холодное выражение ее лица.
– Извините. – Я протянула микрофон Дэниелу. – Спаси это собрание, – прошептала я. – Воодушеви их на трезвую вечеринку.
– Не могу. Я не знаю, что сказать. – На его лице явно отражалась паника.
– Просто будь смешным. Ты же всегда смешной.
После этого замечания его паника отступила.
– Я смешной, да?
Я улыбнулась, сжала его руку и ушла под звуки причитаний Дэниела: «Трезвая вечеринка».
Маркус и его группа играли хорошо, очень хорошо, и я была не единственной, кто так считал. Большинство старшеклассников, которые пришли на трезвую вечеринку, танцевали и старались петь песни, которые прежде никогда не слышали. А с учетом того, что никто не употреблял ничего горячительного – в этом смысл трезвой вечеринки в связи с окончанием учебы, – это означало, что группа им понравилась. Я показала Маркусу большие пальцы, когда он встретился со мной взглядом. Он, кажется, усмехнулся, будто считал неверным такой способ выразить одобрение. Может быть, и существовал какой-то особый знак «Классно!», но я его не знала. И видимо, именно его я и должна была продемонстрировать.
