Но женщина бросилась следом.
— Лиза, подожди. Слышишь? Подожди меня! Я знаю. Что виновата… знаю!
Остановись!
Но я не останавливалась, а она бежала следом и говорила:
— Пойми… он единственный у меня. Я потеряла двух других детей, когда он был совсем маленьким. И никого кроме Миши у мкеня не осталосмь. И я хотела ему счастья….хотела… Я не думала, что он настолько болен тобой… не думала, что в тебе смысл его жизни, Лиза! Простите меня! Пожалуйста! Дай мне шанс! Дай мне помочь вам, общаться с внуками… Лиза! Подожди! Мне жаль… я сожалею о каждом своем слове… ты скоро станешь матерью… ты поймешь, что значит любить своего ребенка больше жизни.
Я остановилась и обернулась к ней.
— Скажите об этом вашему сыну. Я … я чужой человек!
— Неееет, ты не чужой… мой сын нес тебя более десяти часов на руках… не чужой. Ради тебя он выжил… ради тебя. Если бы не ты… олн бы умер там на дороге. Я это знаю… чувствую. Прости меня.
Я ее простила. Мне казалось она говорит искренне. Люди часто совершают ошибки. А любовь затмевает разум и не только любовь к мужчине. И я не ожидала, что Ирина окажется нежнейшей и любящей бабушкой для Жени. Она приняла его, как родного.
Наш второй сын родился спустя пять месяцев. Весной. Когда растаял снег и зацвели деревья. Мы назвали его Морган. Я назвала… А моему мужу это имя показалось забавным.
ЭПИЛОГ
Старческая рука, подрагивая гладила черную, треугольную змею по глянцевой голове, пока та выбрасывала и прятала свой дрожащий острый язык. Потом вдруг сделала резкий выпад и свернула змее шею, сдавила пальцами так, что та раззявила пасть и выдавила ярко-желтую жидкость в стеклянную банку. Отшвырнула дохлую змею и поднесла банку к лицу. Белесые глаза сосредоточились на жидкости и на том, как та сверкает в огнях от множества свеч, зажженных в дряхлой хижине.
Старуха поставила пузырек на полку и вернулась к столу, опираясь на клюку. Она долго рассматривала фигурки, сшитые из лоскутов с соломой вместо волос. Выдернула из них иглы, подержала над огнем и воткнула в подушечку. Затем сложила тряпичных кукол в коробку, завязала тесьмой и спрятала под кровать. Села в кресло-качалку и прикрыла глаза. Когда кресло раскачивалось взад и вперед раздавался неопрятный скрип. В хижину, через низкое окошко впорхнул ворон и сел старухе на костлявое плечо. Несколько раз громко каркнул, вращая выпуклыми глазами и склоняя голову в один бок, затем в другой.
— Значит сын говоришь родился у Ламберта… у Джейсона Ламберта… С серыми глазами говоришь… сюда идет… пусть идет… — запрокинула голову и сложила руки на груди, — снято проклятье… она таки этого добилась маленькая ведьма. Обдурила старую бабку Клеменцию… обдурила саму смерть… моя кровь…
Резкий порыв ветра распахнул дверь и на пороге появился парень с золотистым венком на черных волосах в одежде расшитой желтыми лилиями, со сверкающими ножнами на боку и блестящей рукоятью королевского меча.
— Я нашел логово ведьмы! Всем сюда!
Несколько мальчишек ворвались в хижину и подошли к раскачивающемуся креслу. Резко развернули его и замерли, распахнув широко глаза — в кресле лежал скелет с истлевшими волосами в лохмотьях. Мальчишки шарахнулись к стене, когда черный ворон вспорхнул, задевая крыльями стены и пол, и вылетел, громко каркая, из хижины наружу.
— Морган… ха-ха-ха, кажется ты нашел саму смерть!
