Цветы нельзя срывать. Сорванный цветок обречен на мучительную смерть. Иногда мне кажется, что я начинаю их любить – сквозь жалость и ненависть.
* * *
Раннее сентябрьское утро. В квартиру льется нежный янтарный свет солнца. Из приоткрытого окна доносятся звонкие детские голоса и глухой звук мотора. Только пахнет не привычными кофе и тостами воздух пропитан сладковатым, удушающим ароматом умирающих цветов. В моем доме их несколько сотен. Они всюду. И мне кажется, что я сама пропахла ими.
Я стою у двери и жду, прильнув к глазку. Мне не по себе. Нет, мне страшно. И я не знаю, как побороть этот страх. Не знаю, с кем поделиться им. И не знаю, кто сможет меня понять.
Вместо того чтобы краситься и спешно завтракать, торопливо заряжая телефон и засовывая в рюкзак конспекты, я стою у двери и напряженно смотрю в глазок, чтобы не пропустить того, кто принесет мне очередной подарок. Мне точно известно, что сегодняшний день не станет исключением из этого двухнедельного правила.
Кухонный нож в руке кажется тяжелым, будто топор.
Каждое утро я получаю цветы от незнакомца. Я нахожу букеты около своей двери, всегда с одной и той же открыткой, на которой изображена красивая девушка, стоящая на краю пропасти. Вот-вот она сорвется и полетит вниз. Ее прекрасные русые волосы развеваются на ветру, глаза закрыты, а руки раскинуты, словно крылья. На ней чудесное платье, будто сотканное из обрывков звездного неба. А еще ей страшно. Она не хочет падать, но ее уже толкнули в спину.
В открытке написано лишь одно слово – мое имя. Ангелина. Цветы мне присылают разные. Кроваво-красные, лавандово-розовые, небесно-синие. Ярко-оранжевые, словно летний закат на море. Молочно-пломбирные, будто белый шоколад. Нежно-фиолетовые, точно разбавленная акварель.
Нежные пионы и страстные розы. Игривые ирисы и печальные сухоцветы. Изящные хризантемы и жизнерадостные подсолнухи. Тюльпаны, гвоздики, герберы, лилии и снова розы. Розы мне присылали трижды – алые, желтые и черные. Черные розы меня напугали – они выглядели печально и укоризненно, будто предвестники скорой смерти, и я, не сдержавшись, выбросила корзину. Остальные цветы я храню дома до тех пор, пока они не увянут. Вся моя квартира заставлена ими, я словно в оранжерее. Но кто это делает, я не знаю.
Сначала это было невинно и мило. Как в романтической истории, в которой мечтает оказаться любая девушка.
Тем ранним субботним утром я, сонная и растрепанная, услышала звонок в дверь и нашла за ней свой первый букет – охапку белых летних ромашек в крафтовой обертке. Их была целая сотня, и смотрелись они потрясающе.
Сначала я не поняла, кому предназначен букет. Никто и никогда не дарил мне раньше таких цветов! Откуда они могли взяться? Это, должно быть, ошибка! Может быть, они предназначены кому-то другому? Но когда я увидела свое имя и для верности перечитала его несколько раз, то на моем лице появилась недоверчивая улыбка. Это были цветы для меня. Я забрала их и поставила в самую красивую вазу в своей комнате, отгоняя от себя мысль, что, возможно, их принесли для какой-то другой Ангелины.
На следующее утро меня ждал второй букет пышные оранжево-красные альстромерии в сетке. Я нашла их, когда возвращалась с пробежки. И снова я улыбалась, видя свое имя и пытаясь вдохнуть цветочный аромат, но альстромерии ничем не пахли, будто были стерильными.
На следующий день я снова получила цветы. Настроение было невероятным – казалось, будто у меня появился тайный поклонник, который влюбился в меня с первого взгляда и будет любить до последнего вдоха. Я улыбалась весь день и гадала, кто бы это мог быть. Тот темноволосый парень из параллельной группы? Мальчик в очках из соседнего подъезда, с которым мы время от времени переглядываемся? Или странный длинноволосый тип, который проводил меня до дома и попросил номер телефона пару дней назад?
Я не знала, кто этот человек, но была уверена, что он замечательный. Плохие люди не будут дарить цветы, верно? И с нетерпением ждала встречи, точно зная, что он мне понравится. Мне не мог не понравиться человек, который знал толк в цветах. Он представлялся возвышенным и романтичным, добрым и смелым. Этакий современный принц. Цветочный лорд, который пойдет на все, чтобы защитить свою прекрасную принцессу.
Я стала называть его Поклонником. Это прозвище придумала моя лучшая и единственная подруга Алиса, которая считала, будто в меня влюблен какой-то невероятный парень. Мы обе представляли Поклонника светловолосым и темноглазым, с обаятельной улыбкой и крепкими плечами, на которые можно было опереться. Но я была слишком наивной. Только глупые люди так опрометчиво верят в иллюзию счастья. Счастье – лучшая наживка, на которую может клюнуть столь доверчивая рыбка, как я.
Я находила цветы у порога каждое утро. Однако Поклонник, явно тратя на них большие деньги, не появлялся. Принца все не было и не было, и сказка, к которой я так тщательно готовилась, все откладывалась. Я фотографировала букеты на зависть всем своим подружкам и знакомым девчонкам и выставляла фото в инстаграме, давая понять своему таинственному поклоннику, что не прочь была бы с ним познакомиться, но дни проходили, а он ничего не давал о себе знать.
Я не сразу поняла, что цветов всегда оказывалось четное количество – их всегда приходило слишком много, а я не пересчитывала. Не то чтобы я была суеверна, но это безумно смущало. Чего хочет Поклонник? Моей смерти? Или это его способ сказать, что он любит меня до гроба? А может быть, надо мной изощренно издеваются? Но кто?
Тогда мне сразу вспомнилась та холодная ноябрьская ночь, которую я уже больше двух лет отчаянно пыталась забыть. Тот человек не мог быть Поклонником.
Романтический настрой постепенно сошел на нет, а душу все больше и больше захватывал непонятный липкий страх. Я жила одна: еще в середине августа мама уехала в Крым к сестре на полтора месяца поправлять здоровье после тяжелого воспаления легких – и во мне проснулся параноик. Я по несколько раз на дню проверяла замок на входной двери – мне казалось, будто кто-то тихо пытается его отпереть. Задернула все шторы, боясь, что в окна кто-то заглянет, хоть и жила на третьем этаже. Старалась не смотреть в зеркала – казалось, что оттуда кто-то наблюдает за мной. С оглядкой ходила по подъезду, а когда посреди ночи неожиданно раздался звонок в дверь, подпрыгнула, чувствуя, как сердце вырывается из груди от страха.
Я стала нервной и дерганой. Вздрагивала от каждого шороха. И возненавидела цветы, которых становилось все больше, и больше, и больше. Ранним утром, на восходе, неизвестный приносил их к моей двери и исчезал, словно тень. А я жила в иррациональном страхе и никому не могла рассказать о происходящем: кроме мамы, в Москве у меня никого не было, а Алиса, единственная, кто знал о Поклоннике, уехала вместе со своими родителями на море. Был только Поклонник, который методично дарил цветы с неизменной открыткой. И был страх, окутавший меня паутиной.
Страх стал катализатором, и во сне ко мне вновь стал приходить монстр – чудовище из детства, которое, хохоча, хватало меня за волосы и тянуло за собой под кровать. Я просыпалась в холодном поту с бешено стучащим сердцем и не сразу понимала, что нахожусь в безопасности, что нет никакого монстра, что это всего лишь игры моего бессознательного. Но самовнушение не помогало. Кроме кошмаров о себе вновь дали знать панические атаки, от которых я когда-то с трудом избавилась с помощью психолога в старшей школе. Когда меня накрывало, я забивалась в угол, закрывая голову руками, и беззвучно плакала, задыхаясь от мучительного приступа страха и удушья.
