Стюардесса тепло с нами прощается.
– Вы очень красивая пара, – с улыбкой говорит она нам. – Надеюсь, вы пронесете свою любовь и нежность через много-много лет.
Я благодарю ее искренне, от всего сердца, а Матвей смотрит так, будто она обозвала его, и стюардесса моментально меняется в лице.
– О, простите, наверное, что-то не то сказала, спешно добавляет она.
– Все хорошо, – отвечаю я. – Спасибо еще раз большое! Это был потрясающий полет!
Покинув аэропорт, мы садимся в большой внедорожник, который уже ждет нас. Улыбчивый водитель ставит сумки в багажник, и мы едем. Матвей снова смотрит в свой телефон, а я верчу головой в разные стороны. Мне все интересно. Аэропорт находится километрах в двадцати от города, но мы едем не в Мурманск, а направляемся к побережью Баренцева моря. Водитель говорит, что проехать нужно около ста тридцати километров.
Отчего-то я думала, что всюду нас будет ждать снег – все-таки мы на Кольском полуострове, за полярным кругом, однако снега нет, зато холоднее градусов на десять, чем в Москве. Из окна я любуюсь осенними заполярными красками. Я снова ошиблась – думала, что осень здесь будет бесцветной и однообразной, наполненной холодными красками, но это не так. Северная осень – яркая, акварельная, чуть подернутая легкой полупрозрачной дымкой, что придает ей меланхолии, а все ее краски теплые: желтые, оранжевые, красные. Даже безоблачное небо мягкого голубого цвета. Всюду сопки, камни, а еще ручьи, заводи и мелкие озера, и вода в них такого же цвета, как и небо.
Северная осень завораживает меня. Москва мокнет под дождем, зарядившим с ночи, а здесь сухо, хоть и холодно. Северная осень дышит солоноватым ветром.
– Можно остановиться? – говорю я.
– Зачем? – не поднимая головы, спрашивает Матвей, задумчиво касаясь тонкого шрама на подбородке.
Я давно заметила за ним такую привычку. А иногда он играет зажигалкой, когда думает о чем-то.
– Хочу сделать фотографии. Можно?
– Притормози, – велит он водителю.
Я выхожу из машины и делаю снимки, надеясь, что смогу передать осенние краски с помощью акварели. Я должна рисовать – с появлением в моей жизни Матвея я понимаю это все лучше и лучше.
– Сфотографируйте нас, – прошу я водителя, отдаю ему телефон и беру за руку Матвея, который жутко недоволен.
– Я не хочу, – говорит он.
– Пожалуйста, – прошу я. – Ну давай же. Смотри, как здесь красиво!
Он нехотя соглашается, встает рядом со мной, но не обнимает, и тогда я сама обнимаю его и кладу голову на плечо.
– Пусть это будет первой из наших общих счастливых фотографий, – улыбаюсь я, пока водитель делает снимки. И обнимаю Матвея за пояс, утыкаясь носом ему в грудь.
– Дурочка, – слышу я его тихий голос и висну на его шее – внезапно для самой себя. Настроение очень игривое, и я безумно хочу романтики.
– Покружите ее, классные кадры будут, – советует водитель, но Матвей не делает этого, а просто ставит меня на землю.
– В машину, – коротко приказывает он.
Мы снова трогаемся в путь.
Асфальтированная дорога кончается, и мы едем по грунтовой. И после поворота видим странного человека – водитель, смеясь, говорит, что это пугало, которое принарядили путешественники. Меня это пугает, Матвея веселит.
Чем дальше мы едем, тем суровее, величественнее становятся пейзажи. Кустарников нет – один лишь мох и камни, но до чего же вокруг красиво. И чувствуется близость моря.
Когда я вижу полоску воды вдалеке, внутри меня звенят хрустальные колокольчики. Это просто чудо какое-то. И я не понимаю, почему Матвей становится все холоднее и отстраненнее.
– Что с тобой? – спрашиваю я. Он будто чужой.
– Болит голова, – говорит он, пронзая меня взглядом.
Я тянусь к нему за поцелуем, но он мне не отвечает, лишь касается губами щеки, и все.
Мы останавливаемся на базе отдыха вдали от поселка. Гостеприимные хозяева заселяют нас в отдельный домик. Кажется, они понимают, кто такой Матвей, и стараются ему угодить. Воздух здесь кристально чистый, соленый, и я вдыхаю его полной грудью.
Дом не слишком большой, но уютный, с камином и панорамным окном, из которого открывается шикарный вид на залив. Я стою напротив и наблюдаю за неспешными тяжелыми волнами, которые плавно накатывают на песок. Вода темнее неба и даже с расстояния кажется ледяной.
Мы встретились. Я и северное море. Я хочу впустить в сердце его холод. Я влюблена в него. Матвей подходит ко мне со спины, как всегда, неслышно, и обнимает за талию, кладя на плечо голову.
– Красиво? – спрашивает он.
– Красиво, – отвечаю я, глядя на воду. – Мы точно не в другой стране?
Он хрипло смеется.
– Даже если мы не увидим северное сияние, то сюда стоило приехать ради моря, – говорю я.
– Стоило, – эхом откликается Матвей.
Это море слишком прекрасно. Как и тот, кого я люблю. «Убегай!» – слышу я слабый голос демона и прогоняю его.
Мы садимся в машину и осматриваем местные достопримечательности: кладбище мертвых кораблей, заброшенный дом на краю моря, в котором вполне может жить монстр, гранитные скалы на побережье, далекий маяк, заваленный огромными круглыми камнями пляж, водопад… Солнце светит приветливо и мирно, и море играет теплыми синими красками. Мы оба по большей части молчим. Матвей погружен в свои мысли, а я думаю о нем, хотя время от времени восклицаю что-то, наслаждаясь видами.
На охоту за северным сиянием Матвей решает отправиться куда-нибудь подальше от людей, я не спорю – верю ему.
Около половины девятого вечера мы стоим на обветренном скалистом берегу. Ужасно холодно – мне кажется, что я все-таки оделась не по погоде, но я не подаю вида, что замерзла, наслаждаюсь воздухом, шумом волн и теплом Матвея, который, обняв меня, неподвижно стоит и смотрит куда-то вдаль, словно пытается увидеть за горизонтом Арктику. Слышен приглушенный гул – так звучит северное море. Я чувствую простор и свободу, но в то же время мне кажется, будто меня загнали в клетку. Волны внизу кажутся зловещими – ветер разогнал облака, но море неспокойно.
Я вспоминаю картину, которую рисовала: влюбленная пара на скале, в подножье которой вгрызаются волны. Все кажется ужасно странным.
– Думаешь, сегодня будет северное сияние? спрашиваю я.
– Не знаю, принцесса. Может быть, – отвечает он чужим голосом.
– Тогда будем ждать.
– Всю ночь?
– Как ты захочешь.
На море появляется светящийся во мраке корабль, и я всматриваюсь в него, пытаясь запомнить, чтобы изобразить на холсте. Матвей отпускает меня и отходит. Он стоит у меня за спиной, прожигая взглядом дыру между лопатками. Толкнет – и я упаду вниз. Не знаю, откуда в моей голове эта мысль – возможно, это голос моего демона.
