Я бы порадовалась, что она уже забыла о своих горестях, но меня слишком беспокоили собственная судьба и предстоящее общение с хозяином.
В общем, особого желания идти в библиотеку я не испытывала. И не удивилась, обнаружив там миссис Уилсон. Хозяин дома, однако, на мое появление никакого внимания не обратил. Он сидел за письменным столом; то место на персидском ковре, куда мы с мисс Ричендой сгрузили труп, было прикрыто половиком. Когда я вошла, хозяин как раз отодвигал свое кресло, оно угодило одной ножкой на этот половик и накренилось.
– Чертова тряпка! – рявкнул лорд Стэплфорд. – Да убери ты ее уже наконец!
– Половик тут по распоряжению миледи, – робко сказала миссис Уилсон.
– И часто миледи сюда заходит? Да эта курица читает по слогам! – возопил хозяин совсем не по-джентльменски.
Я изобразила книксен в надежде, что движение его отвлечет.
– А тебе чего тут надо? – прорычал он.
– Вы посылали за мной, сэр, – вежливо напомнила я.
– Да ну? А зачем ты мне понадобилась?
– Вы хотели поговорить о происшествии в саду, сэр. – Едва заметная усмешка появилась на бледном лице миссис Уилсон, и я мысленно отметила, что такие лица лучше выглядят в гробу. Не то чтобы у меня были по отношению к ней убийственные намерения, просто за свою жизнь я не раз побывала на поминках – помогала отцу, разнося чай скорбящим, – и видела очень много покойников. При мысли об этом у меня возникли сразу два вопроса. Один уже давно не давал мне покоя, но я никак не могла найти ответ: отчего после смерти человеческое тело становится меньше, как будто усыхает? И второй: почему до сих пор никто не озаботился похоронами кузена Жоржа?
– В саду? – переспросил лорд Стэплфорд. – Ты о странном привкусе у капусты?
– Об инциденте с мужчиной.
И как только этой женщине удалось вложить в какие-то жалкие четыре слова столь мерзкий и злобный подтекст? Никогда мне не постичь этого искусства.
– Мисс Риченда про него рассказывала, – добавила она.
– Ах да, – кивнул лорд Стэплфорд и обратил взгляд на меня: – Ты в саду столкнулась с газетчиком?
– Подозрительная история, – опять влезла миссис Уилсон. – Эта служанка у нас новенькая, сэр. На испытательном сроке. И боюсь, она его не пройдет.
– Неужели? И почему?
– У нее неверное представление о собственном месте и положении.
– Гм… – промычал хозяин в усы, обдумывая услышанное. – Ладно, что у тебя там случилось с газетчиком, девушка?
– Не возьмусь утверждать, что этот джентльмен имеет отношение к прессе, сэр, но таково мое предположение.
Мохнатые брови лорда Стэплфорда поползли вверх, и я мысленно выругала себя за то, что никак не могу освоить простую манеру речи, подобающую служанке. То есть подобающую моему новому месту и положению, о которых упомянула миссис Уилсон.
– Он расспрашивал мальчика, помощника садовника, – продолжила я, – о ваших передвижениях, сэр. Когда я вмешалась, мальчик воспользовался случаем и убежал. Я посоветовала незнакомцу сделать то же самое. Он пытался и мне задавать вопросы, но я дала ему отпор.
– Правда? А что еще он тебе сказал?
– Что состояние семьи Стэплфорд построено на крови и несчастьях других людей.
Хозяин помрачнел, и я быстро добавила:
– Понятия не имею, на что он намекал, сэр. Я так ему и заявила, а потом велела убираться прочь.
– И он тебя послушался? – спросил лорд Стэплфорд.
– Я пригрозила, что, если он не покинет частную территорию, я закричу и на крик подоспеет офицер полиции, который, дескать, еще в доме.
– Ха-ха! – развеселился хозяин. – Забавную девицу ты нашла, Дженни!
Мои представления о мироздании несколько пошатнулись, когда оказалось, что у миссис Уилсон есть христианское имя – ведь это означало, что священник, совершая обряд крещения, изгнал из нее бесов. Прошу прощения, но тот священник, надо полагать, был слишком молод и неопытен…
– Умница, девушка! Просто молодчина! – Лорд Стэплфорд пошарил в кармане. – Подойди-ка, у меня для тебя кое-что есть.
Я с некоторой опаской приблизилась, и он протянул мне полсоверена.
– Спасибо, сэр, – пробормотала я. Для меня это были огромные деньги.
– Только ни слова об этом другим слугам, ясно? Не хочу, чтобы все решили, будто я подобрел.
– Конечно, сэр. – Я сделала книксен.
– Да… и о том, что сказал газетчик, тоже никому болтать не надо. Иначе мои жена и дочка расстроятся. Меньше знаешь, крепче… ну и так далее. Поняла, девушка?
– Разумеется, сэр. – Теперь я уже умирала от любопытства – хотелось выяснить, что все-таки имел в виду незнакомец.
– Вот и славно! Думаю, Дженни, тут дело не в ее неверных представлениях о собственном месте. Просто девица на редкость умна. Пусть остается – до тех пор, пока ты не застанешь ее в постели моего сына. Тебе ведь пригодится помощница с головой – небось самой надоело командовать безмозглыми курицами, которых ты обычно нанимаешь.
Миссис Уилсон ожгла меня взглядом, в котором была откровенная ненависть.
– Как скажете, сэр. Теперь Эфимия может идти?
– Что? – нахмурился лорд Стэплфорд. – Ты все еще здесь, девушка? Живо возвращайся к работе. В моем доме бездельникам не место. – С этими словами он изобразил лицом то, что я определила для себя как «плутоватое подмигивание». К счастью, позавтракала я рано утром, иначе меня бы стошнило.
По пути на кухню у меня голова шла кругом. Надо же, полсоверена! Я прекрасно понимала, за что они мне пожалованы: это был подкуп. А значит, в Стэплфорд-Холле больше секретов, чем гвоздей в гробу, как говорится в пословице. Не слишком удачное сравнение. Но, так или иначе, даже попав в уютно освещенное и теплое царство миссис Дейтон, я не могла избавиться от могильного холодка в груди – мне казалось, грядут беды пострашнее.
Глава 8
Тайный сговор
Надо было как-то прилепить полсоверена к почтовой бумаге, чтобы монета не прощупывалась в конверте. Надо было попросить у миссис Дейтон почтовую марку. И главное – вообще не следовало брать эти деньги. Но, как любил повторять мой отец, задним умом сыт не будешь.
Дома, собираясь в дорогу, я не догадалась взять с собой бумагу и чернила и теперь печалилась об этом, сидя на кухне. А Мэри вдруг ошарашила меня предложением:
– Если хочешь написать своей маме, могу одолжить тебе пару листов.
Я бросилась ее благодарить и пообещала возместить долг.
Мэри вдруг вспыхнула.
– Знаешь, я умею писать, – заявила она, гордо вскинув подбородок.
– Не сомневаюсь, – пробормотала я, смутившись от того, что она словно прочитала мои мысли во второй раз.
