Ему быстро соорудили импровизированную трибуну из ящиков у бара, музыка умолкла. Игорь сосредоточился, отставив кружку подальше. Сквозь спертый газовый коктейль, которым приходилось дышать, он протянул свои ментальные щупальца к оратору, стремясь не упустить ни одного движения бровей, ни одной нотки его голоса. Дрим заговорил воодушевленно, уверенно, в нем чувствовалось радостное возбуждение человека, отважившегося на что-то переломное.
– Слушай, «Альтернатива»! Мы сильные и независимые люди, в наших рядах ученые, инженеры, музыканты и художники. Мы не боимся выкрутасов позорного ДОТа и партии упертого старичья, мы найдем способ отстоять нашу свободу, сохранить наше счастье. Для начала – наши башковитые ребята настроили сегодня радиоточку и перехватили разговоры ДОТовцев. Оказывается, стена установлена не навсегда! Ее разрушат через пару месяцев, когда, по их расчетам, мы образумимся! Ха-ха! Они до сих пор считают нас кем-то вроде хулиганистых школяров или шпаны из подворотни.
По залу прокатился ропот, раздались возгласы «на понт берут!», «мы независимые!», но Дрим пресек зарождавшийся базар властным взмахом руки.
– Начинается новое время! Мы на пороге больших перемен! Черт с ними, с ДОТом и зомбоградом, пора решать: мы идем своим путем или опускаем руки. Клянусь, совсем скоро перед нами откроются такие перспективы, что в Солнечный никто из вас не захочет возвращаться, – и не важно, устоит стена или нет! Ничего не бойтесь! У нас огромный запас еды и лекарств, мы хоть год можем выдержать в осаде! К сожалению, пока еще на Скале есть ротация да и просто чужеродные элементы, так что всего в открытую рассказать не могу, но это временно! А сейчас сюрприз!
Крепкие ребята из дримовской бригады вытащили из-за бара большие картонные коробки и принялись из них раздавать какие-то пакеты окружающим. Возобновилась музыка, только на этот раз из динамиков полился не джаз, а бодрый рок-н-ролл. Присутствующие одобрительно заулюлюкали. Пакеты расползались по цепочке из рук в руки, от бара до самых окраин клубного зала.
Несмотря на аплодисменты, сопроводившие выступление Дрима, Кремову показалось, что самое необычное и интересное ускользнуло от внимания «альтернативщиков». Они усвоили главное: стена ненадолго, запасов полно. Что же до больших перемен и прочего, то таким обычно пичкали слушателей партийные лидеры Солнечного. Похоже, лозунги здесь никто не воспринимал всерьез, даже если их провозглашал свой в доску Дрим. Однако Нерв, анализируя эмоциональные токи Виктора, сделал вывод, что тот не блефует: на Скале действительно готовилось что-то прорывное, во что сам Дрим верил безоговорочно.
Игоря мучила мысль, которую он никак не мог четко сформулировать. Неясные обрывки воспоминаний, вильнув у поверхности, тут же скрывались в омуте подсознания. Что-то в происходящем не стыковалось, где-то он такое уже встречал, откуда-то ему знакомы перехваченные токи Виктора. Сейчас бы закрыть глаза и очутиться в тишине, да не быть таким пьяным. Черт!
Игорю и Жуковым тоже досталось по пакету. Нерв внимательно осмотрел приобретение. Увесистый, из плотной серой бумаги. В такую в Солнечном заворачивалось все и вся, от бутербродов из пищевика до трикотажных изделий в универмаге. Верхняя часть пакета сложена в один оборот и символически запечатана двумя канцелярскими скрепками. Внутри… Впрочем, о содержимом Игорь уже догадался: из распакованных соседями пакетов вырвался аромат чипсов с паприкой! Люди осторожно пробовали угощение, удивленно переговариваясь, но вскоре захрустели деликатесом вовсю.
Кажется, сейчас с этим экзотическим запахом и ударной дозой синтетических вкусовых добавок в их сознание начали проникать слова Дрима о грядущих переменах. Кроме чипсов в пакете имелись презервативы, пучок тонких фабричных сигарет, перетянутых нитками, и жевательная резинка в серебристой фольге.
Игорь испытал приступ тревоги. Ситуация в целом выходила за рамки его понимания, в то же время детали читались великолепно: психику людей, лишенных малейшего иммунитета к невиданным «яствам», сейчас сомнет волной ядреных запахов и вкусов. Дрим укрепит авторитет, а на короткое время даже сделается непререкаемым повелителем душ. Он точно повторил уловку Тома Сойера, убедив своих Геков и Джо Гарперов потерпеть немного, но, в отличие от американских сорванцов, «альтернативщики», очевидно, не вернутся с острова Джексона-Скалы в Санкт-Петербург-Солнечный! Каков, каков же уготованный Дримом финал?!
Глава 136
Из «Медузы» Жуковы и Игорь выбрались лишь вечером. Вымотанные Май и Паша с отсутствующими взглядами брели по брусчатке, судорожно сжимая в руках пакеты с остатками чипсов. Даже сигареты остались там. Хотя супруги не курили, отдать сигареты курильщикам они не пожелали.
Кремов устал еще больше Жуковых, к тому же он почувствовал, что отягощает их своим присутствием. Поэтому, простившись, он направился к Валентинычу. По дороге повсюду встречались люди, обсуждавшие сегодняшний день. Они сидели на лавочках, бордюрах, ограждениях, поваленных стволах деревьев и выглядели выпотрошенными куклами – стеклянные глаза, неуверенные движения. Парни и девушки огорошены настолько, что просто не знают, как быть. Ничего, процесс адаптации уже набирал ход, до слуха Игоря доносились фразы: «Новое качество жизни…», «Это ж от нас скрывали ДОТовцы, выходит…» и даже «Теперь, считай, можно зубы не чистить! Зажевал бабльгум поутру, и шабаш!». На новичка никто не обращал никакого внимания.
У Валентиныча Кремов не застал ни души. Он проковылял на кухню, поужинал наличными продуктами и в полной мере ощутил смертельную усталость. Ремень давил на плечо тяжестью аккумулятора и гаечных ключей, но после недолгой внутренней борьбы Кремов решил не бросать сумку. Подобрав у обогревателя спальный мешок, поднялся на второй этаж. Пустые комнаты явно обжиты, там валялись одежда, гитары, пахло вареной картошкой и колбасой. Из коридора Игорь забрался на чердак по приставной лестнице. На чердаке царили мрак и тишина крепкой выдержки. Из круглого окна хорошо просматривались крыльцо и улица, на полу, покрытая пылью, серела пепельница с очень старыми окурками. Игорь удовлетворенно заключил, что народ захаживает наверх редко, и постелил спальник. Затем он втащил лестницу, закрыл люк и придавил его облупившейся тумбочкой из чердачного хлама.
«Сегодня самый удобный день, чтобы укокошить меня», – беспечно подумалось Нерву, перед тем как навалился сон.
Глава 137
СССР, город Солнечный, Улей, конец февраля. Из не отправленных адресатам писем. Бумага, карандаш.
«Дорогой Чижик! После комиссии ДОТа я опустошен и подавлен, как никогда прежде. Тяжелей всего было наблюдать, как ты, словно ребенок в клетке с чудовищами, сражался в одиночку с Волковой и полусотней подобных ей. Но Волкова не так страшна, как ее усовершенствованные многократно вариации – речь об идентичных и многочисленных Караваевых. У них власть, силы, возраст, они на волне. К сожалению, в действиях ДОТа не прослеживается иного смысла, кроме сохранения самого ДОТа и производной от него бюрократической системы. Это бесперспективно – превращать надстройку в священную корову и полагать, будто она сама по себе зафиксирует все лучшее, что есть в базисе. Но еще бесперспективнее уродовать под эту надстройку мир и Человека. Я сам не пойму, как вышло, что система нашего государства, сложившаяся на лучшем, что есть в Человеке, вдруг стала человеческому самым непримиримым врагом. Ты пытался о чем-то поговорить с ней, но не вышло, а ведь нетерпимость к иному мнению есть первый признак грядущего умирания. Никого не желали слышать самые страшные диктаторы прошлого – Пиночет, Гитлер, Наполеон, Нерон, Драконт. Всех их объединяет ненависть к иному мнению, пренебрежение к традициям других народов и, в конечном счете, к своему народу тоже.
