Закаленный «Жареным поросенком» Нерв только брезгливо поморщился и, стараясь не задевать нечистоты, поспешил к цели.
У центрального КПП он вынул из кармана мятую бумажку, где содержались имя и номер доктора, выведенные кривым почерком пьяного Михи. Игорь позвонил по внутреннему телефону, и вскоре хмурый охранник пропустил его на территорию, снабдив пропуском.
Доктору он заготовил легенду, согласно которой общение с больными требовалось для написания курсовой по судебной медицине. Учебное заведение придумал сам, студенческий чип, купленный у подземного перехода, подключил к ХАЭНу и слил в него данные на некоего Дурова. О возможности пообщаться именно с Дроздовым Игорь просил Миху, тот клятвенно обещал «походатайствовать перед Тамарой», но сомнения в его исполнительности терзали душу постоянно. На всякий случай пришлось сочинить историю про информацию о необычном старике, полученную в кругу знакомых из Меда.
Больничный двор встретил посетителя ухоженной тополиной аллеей и стоянкой санитарных фургонов, похожих на броневики с красными крестами. Все дорожки вокруг чернели новым асфальтом, по ним в сопровождении людей в белых халатах группками прогуливались унылые личности. Игорь пресек сторожевые поползновения санитара вопросом «Как найти Тамару Валентиновну?», заданным доверительным тоном. Получив разъяснения, направился к входу в Центр.
Тамара Валентиновна оказалась женщиной лет сорока пяти с усталым лицом. Она рассеянно выслушала легенду, предложила подождать в коридоре и через некоторое время поручила Игоря молоденькой медсестре:
– Анна Николаевна сопроводит вас и поможет собрать материал для курсовой, – напутствовала доктор, отвернувшись в сторону огромной кипы документов на своем столе. Ей явно не хотелось возиться с посетителем. Про Миху разговор не заводила.
Аня, как представила себя медсестра, тоже не мучила расспросами о целях посещения Центра, и даже прямое упоминание о Дроздове не заставило ее удивиться или насторожиться. Вместо этого девушка проявила плохо скрываемую заинтересованность в мужском внимании. Вскользь отвечая на вопросы о больных, она вовсю тараторила про то, как здесь одиноко, как скучно работается, как хочется нормального мужчину, ведь она достойна, и увлекшись, даже выдала историю своих отношений с неким Валерой, окончившуюся душераздирающим финалом. Игорь старательно поддакивал, не забывая направлять ход мыслей собеседницы в нужное русло, – периодически спрашивал о Дроздове, напоминал о необходимости «изучить его случай».
Однако, как ни старался Кремов, вскоре пришлось «изучать случай» Ани, запершись с ней в хозблоке. Отдав дань уважения медсестре, уставший Игорь заставил себя заговорить о Дроздове вновь.
– Дался тебе этот Дроздов! – удовлетворенно улыбаясь, прошептала Анна. – У нас еще сотни больных, выбирай любого. А Дроздов вообще не в моем отделении, к нему в соседний блок топать. Давай ты еще завтра придешь, тогда к нему и сходим?
Игорь вдруг понял, что его пытаются шантажировать. Потакать девчонке означало крепко подсесть на крючок, поэтому пришлось ласково, но решительно возразить:
– Нет, Аня, завтра никак не получится. Идем сейчас, или я вынужден буду попросить Тамару Валентиновну…
– Идем, – поморщившись, оборвала медсестра. Ее поведение выражало искреннюю обиду, из чего следовал вывод о скором появлении в женской среде очередной истории про «мужика-козла» из рубрики «им только одного надо!».
…Пациент по фамилии Дроздов пребывал в спокойном состоянии. Сухой жилистый старик на стульчике в процедурной отрешенно смотрел в пустоту, сложив руки на коленях. Он равнодушно поглядел на вошедшего Игоря и снова погрузился в своеобразный анабиоз. Вопреки всем правилам медсестра, дописав что-то в рабочей тетрадке, вышла в коридор, оставив дверь приоткрытой. По-видимому, Аня жестами пригласила подружку к животрепещущему обсуждению. Внутренне поблагодарив счастливый случай, Нерв взял освободившийся после нее стул, включил диктофон в кармане, сел напротив Дроздова и осторожно начал разговор:
– Здравствуйте, меня зовут Игорь. Как себя чувствуете? – Ответа не последовало. – Я пришел навестить вас по просьбе старых друзей. Дело в том, что вскоре мне придется отправиться в Солнечный…
Старик вскинул обеспокоенный взгляд, сфокусировав внимание. Кремов осекся, выжидая продолжения реакции, но, не дождавшись, продолжил:
– Меня направил профессор Казимиров. Очень надеюсь услышать ваше мнение, ведь вы единственный, кто вернулся оттуда.
Тишина, повиснув в воздухе, вязкой трясиной пожирала секунды одну за другой. Что творилось в седой голове больного, почему он не отвечал, уставившись на гостя? Перебирая в уме бесполезные догадки, Нерв мысленно искал ниточку, ведущую к контакту. А секунды капали, и казалось, что каждую можно было услышать в гнетущем безмолвии.
– Единственный? – неожиданно воскликнул Дроздов скрипучим голосом. – Да нет. Еще был Чак. Был, да сплыл. Кроме него у меня нет друзей, значит, и привет передать никто не мог. Я раскусил тебя, прихвостень Бюро!
Ошарашенный Игорь судорожно сглотнул. Он не ожидал подобной прыти от казавшегося пассивным старичка. В глазах Дроздова прочиталась вспыхнувшая ненависть, нужно было срочно предпринимать контрмеры.
– Вы впервые видите человека, но почему-то решили, что он шпион. Стоило больших усилий пройти сюда, и, может, от этой беседы будет зависеть моя жизнь, – попытался смягчить собеседника Нерв.
– Келли нес такую же ахинею. Ваши методы не меняются, мистер, а я не настолько туп, чтобы наступать на одни и те же грабли дважды. – Огрызнувшись, старик умолк.
Но молчание его показалось не таким однозначным, как речь. Напряжение в помещении выросло. Внимание Нерва поймало дрожание морщинистых рук, учащенное, с посвистом дыхание, едва различимое подергивание бровей и губ. Мелочи свидетельствовали о желании отчаявшегося человека поверить нежданному гостю даже наперекор вросшей в подкорку подозрительности.
Игорь понял: сейчас или никогда.
– Мне стоило больших усилий встретиться с вами. Повторяю, мне посоветовал это сделать профессор Казимиров. Евгений Митрофанович Казимиров. Иду в Солнечный, хотя знаю, что это смертельно опасно. И будь я даже прихвостнем Бюро, все равно перед вами последний, кто хочет попасть туда, и последний, кто пришел к вам не за тем, чтоб поставить клизму или вкатить несколько кубиков успокоительного. Что вы вспомните после моего ухода? Как отшили парня, нуждающегося в помощи, как отказали тому, кому, несмотря на собственную беспомощность, могли бы спасти жизнь? Решайтесь, только перед тем как ответить, хорошенько обдумайте мои слова…
За спиной послышались тихие шаги и скрип двери, вошла медсестра, и раздосадованный Игорь поспешил вернуть ей стул.
– Сидите-сидите, – остановила она его, – я зашла проверить все ли нормально. У вас осталось немного времени, минут через десять я отведу больного в палату.
От Игоря не укрылся заинтересованно оценивающий взгляд женщины, которая, присев на подоконник, наблюдала за «казановой» сбоку.
