– Игорь, спасибо тебе, – прошептал он, – без тебя она точно погибла бы.
Нерв подошел к товарищу и обнял его. Нужно было заставить Жука зарыдать, иначе от переживаний он мог истлеть. Но Жук лишь сдавленно сглатывал и крепко сжимал Игоря за плечи.
Глава 59
Четыре дня Кремов провел в конспиративной квартирке. Жук приходил утром или в обед на пару часов. Неопределенность тяготила. Непонятно, сколько еще нужно было здесь торчать, чем должно разрешиться заточение и почему нельзя навестить Юкэ. Игорь согласился бы на самые строгие меры предосторожности, отказался бы от любых гарантий, только бы увидеть ее. Но ему не говорили, где она.
Матвей общался через бумажные записки, передаваемые Жуком. Там содержалось мало интересного: если кратко, то – сидеть и ждать инструкций.
Что-то подсказывало, что Матвей не договаривает многого, его обременяет ситуация с провалом, он боится. Жук набрал воды в рот, очевидно, выполняя обет перед Ястребом. Да, Жук кремень, хотя он тоже не понимает, зачем нужны перестраховки, и страдает. Юкэ, Юкэ, как ты?
Большая экспедиция – на волоске. Теперь Матвей не станет о ней печься, ему бы купировать последствия и увильнуть от проблем, он оборвет контакты с загадочными людьми, которые, очевидно, – красные. Эти способны не просто бросить тень на партнеров, они – самодостаточное основание для погибели от рук Бюро. Да и какая экспедиция, когда за Юкэ нужно будет ухаживать? Жук сам не справится, он тоже не без изъянов – хромает, с трудом говорит.
Ближе них никого. Еще вчера нельзя было даже помыслить о таком, еще вчера одиночество властвовало над Игорем Кремовым всецело, но сегодня у него есть та, жизнь которой бесценна! Пусть он приобрел Юкэ и Жука, лишь находясь на грани побега, но день с ними стоил тысячи лет одиночества.
Нет, это невыносимо! Разве можно мучить человека, запрещая свидание с близкими?
Через силу Игорь заставил себя подумать об одном неоконченном деле. Наверное, с практической точки зрения, сейчас самое время для него. Оно позволит хоть немного переключиться с тягостных переживаний.
Балконные окна выходили на унылый чумазый пустырь. Южнее, за небольшим санитарным полем, усеянным трепыхающимися пакетами со свалки, пролегала бетонная дорога. По ней с запада каждый вечер примерно в одно и то же время вереницей ползли черные грузовики с высокими будками. Они проезжали мимо дома и метров через двести сворачивали на юг, исчезая за мусорными холмами. От грузовиков веяло леденящей жутью, словно вели их не люди, а черти. Водителей и впрямь невозможно было разглядеть за тонированными стеклами.
Игорь не мог противиться внутреннему позыву, заставляющему раз за разом дежурить у окна в ожидании этих грузовиков. Что они везли? Мусор? Пожалуй. Но тогда не было в мире более мрачных мусоровозов. Вообще-то по бетонке сутки напролет суетливо сновали и привычные оранжевые мусоровозы и никакого трепета у Нерва в связи с ними не возникало. Но всякая возня прекращалась перед появлением черных. Наверное, в их будках какие-нибудь особые отходы: токсичные шлаки, вредная химия или что-то взрывоопасное. Ход у черных мягче, чем у оранжевых, движение более размеренное, черные никуда не спешили.
Оказалось, Жук тоже обратил на них внимание. Это выяснилось, когда он навестил Игоря и застал того на балконе за дежурством.
– Странные конвои, – поделился соображениями Жук, выкладывая еду из сумки, – словно что-то расплескать боятся. Я думаю, они везут на утилизацию специальный груз. Возможно, денежные купюры изношенные или наркоту. Все, что из оборота изъято, короче. Идут плавно, бронированные, поди.
Эти объяснения показались Игорю правдоподобными.
По словам Жучка, Юкэ боролась. Ей оказывали помощь в надежном месте. Состояние стабильно тяжелое, доктор призвал не отчаиваться, и Жук источал лихорадочный оптимизм, какой обычно не предвещает ничего хорошего.
У Игоря стоял не ком – алмазный камень в горле.
– Хочешь, проследим за грузовиками? – неожиданно предложил Жучок.
– Нет, – отказался Нерв, – но у меня к тебе большая просьба. Помоги с одним делом. Потребуется целый день.
– У меня времени полно, – в здохнул Жук. – Что нужно?
Глава 60
Ночью Игорь пробудился от странного жужжания. Казалось, из-за ультразвукового порога прорывается комариный зуд, но вскоре стало ясно, что к комарам он не имеет никакого отношения.
Повинуясь инстинкту, Кремов резко сел на диване и широко распахнул глаза. Темнота поплыла разноцветными линиями, жужжание перешло в звон.
Ноги легко спружинили, бросив чуть не под потолок. Нахлынул ужас, какого он не знал никогда прежде, – неземной, финальный. Кожа ощетинилась шипами, во рту запахло гарью.
В квартире притаился вурдалак!
Игорь попятился к окну, не сводя взгляда с дверного проема. Там повис кончик белесого рыла, словно кто-то просунул в комнату кулек с гноем. Вот в темноте уже можно разобрать плотоядную ухмылку лукавого, вот показались его скрюченные пальцы и, наконец, провалы глазниц. Он пришел забрать Игоря, но перед тем изувечить с доступной лишь сатане жестокостью.
Разноцветные линии перетекли в формы, послышались душераздирающие крики обреченных: мясники рубили их на больших колодах топорами. Кровь плескалась густым киселем, дрожала кусками бурого студня. Люди безжалостно перерабатывались в кучи обезображенной плоти, затем головы, внутренности, руки, ноги сгружались лопатами в черные будки.
Судорогой скорежило лицо. Игорь стиснул кулаки и неистово ринулся вперед. Вурдалак ощерился омерзительным оскалом и приник к полу. Он мог рвать, но не рвал, мог раздавить, но не давил, он ждал.
Игорь изо всех сил ткнул растопыренной пятерней вперед, стараясь вцепиться в рыло, но вурдалак мгновенно отпрянул. Полыхая, Игорь вновь атаковал урода, но тот снова увернулся. Что-то мешало нечистому забрать добычу здесь и сейчас.
Человек не заметил, как оказался в поле, среди шелестящих на ветру обрывков целлофана. Вурдалак растворился, смолкли истошные вопли.
По бетонной дороге вереницей брели мертвые. Взрослые и дети в ошметках одежды, с различными патологиями и без. Совсем крохотных несли на руках старшие. Ухмыляющаяся тварь этого желала: не суждено поживиться Игорем, но испепелить его душу в адской боли – вполне!
Накрыла невыносимая бессильная тоска, по сравнению с которой вурдалачий кошмар ничего не стоил. У Игоря хлынули слезы, алмазный камень, разрывая гортань, с хрустом полез наружу.
– А-а-а-а! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – заревел он и бросился к несчастным.
Не вышло, он бежал на месте, в то время как они удалялись. Вот последние мертвецы скрылись за мусорными холмами, забрезжил рассвет. Игорь повалился в загаженную пыльную траву и схватился за затылок руками. Алмазный камень вывалился из горла, чуть не сломав челюсть.
