Аварийный транспорт, как кусок рафинада, застыл на краю небольшого, в несколько сот метров, кратера. Там женщины и дети, время истекает, у них все меньше шансов выжить.
У Игоря-Петра в руках спасательные мешки, он гигантскими прыжками несется к аварийной машине, отбойным молотком стучит сердце от страха не успеть. Товарищи поотстали, но броневик батьки, лихо осаженный с ходу, уже начинает разворачивать силовой рукав возле транспорта.
В иллюминаторах виднеются детские ладошки, которые стучат изнутри по стеклу. Быстрее! Быстрее же!!!
«Петро, пошел!» – наконец раздается голос в наушниках. Как ошпаренный, Игорь влезает в рукав, приклеенный к люку, слышится свист воздуха и обвисший «носок» расправляется от внутреннего давления – есть контакт! Аварийный люк открыт! Дымно, на полу лежат тела. Судорожными движениями Кремов впихивает людей в мешки, попутно отмечая, что спасаемые едва шевелятся. Каждого, спотыкаясь о разбросанные кислородные баллоны, он выволакивает в рукав. Где дети? Ага, вот! Маленькие, они могут поместиться в мешок по двое сразу. Тем временем впереди в дыму проступает круглое светлое пятно, это через второй аварийный люк проникают новые спасатели. «Детей в первую очередь!» – кричит Игорь в переговорное устройство. «Понял!» – раздается в ответ. Из-под обшивки интенсивно повалил черный дым, окончательно испортив видимость. Понимая, что это признак близкого возгорания, космонавты начинают разряжать резервуары с бетоном прямо в расщелины вздувшейся внутренней оболочки. Каково же за люком, ведущим в соседний отсек?
Туда пришлось врываться, открывая запоры вручную, здесь всего один ребенок и несколько взрослых, но ситуация драматичная, виднеется открытое пламя, сдерживаемое только кислородным дефицитом.
Рукава заполнены людьми, больше нет места, Игорь приказывает ребятам уходить, а сам закрывается во втором отсеке, чтобы переждать эвакуацию из первого. Он четко осознает: у самого воздуха почти не осталось и вряд ли помощь подоспеет вовремя. С умиротворением обреченного Игорь-Петро пакует женщину с мальчиком в последний мешок, который тут же распускается в сардельку, перетаскивает остальных ближе к люку и начинает поочередно прикладывать гофрированную трубку от своей АСОЖ
[1] к серым лицам людей, даже не допуская, что все слишком поздно. Кажется, это конец. «Прощай, мама», – проносится горькая мысль. В глазах темнеет, он проваливается в пустоту, с тем чтобы неожиданно увидеть себя со стороны лежащим у ног членов экипажа.
Картинка отъезжает, будто в кино. Теперь взгляду предстает панорама транспорта снаружи. Тут кипит работа – из вездеходов пожарные расчеты бетонируют нагревшийся корпус. Слышится голос батьки в эфире: «Не перелейте – раздавите скорлупу!» – но это он зря, свое дело спасатели знают и, ориентируясь на тепловизоры, покрывают очаги тонким слоем.
Ребята-проходчики пытаются приладить силовые рукава прямо к обшивке, оставив надежду разблокировать «поймавшие клина» аварийные люки, но выходит плохо: к горячему металлу шлюзовая резина не клеится. Тем не менее, разыскав наиболее холодный участок, двое космонавтов закрепляют «носок», а затем прямо в нем начинают резать обшивку транспорта дисковыми пилами. Отчаянные! Удушающая горечь смерти отступает, рано списал себя со счетов Игорь-Петро, сейчас родненькие подоспеют…
Открыв глаза, он видит гранатовые буквы «СССР» на белом шлеме, а под ними встревоженный взгляд Валечки Николаевой, радистки третьего отделения. Она – один из тех двух космонавтов. «Все живы!» – с облегчением рапортует Валя по общему каналу, после чего, победоносно улыбаясь, обращается к Игорю: «Воздух стравлен, выходим!» Улыбается и Игорь. Все живы!
Глава 79
Из донесения лейтенанта Авраама Келли командующему 2-м Особым экспедиционным корпусом (ОЭК) армии Мегаполиса сэру Джошуа Максвеллу. 16 июля.
«Сегодня экспедиция „Чарли“ достигла рубежа № 5 стратегического пояса обороны Сансити. Обнаружен памятник-ориентир – стела советским первопроходцам. Время, истраченное на путь к нему, существенно расходится с расчетным, установленным на основании военного опыта тридцатилетней давности. В связи с этим считаю подтвержденной теорию временной спирали, согласно которой Сансити продолжит отдаляться от физических границ Мегаполиса и впредь.
Факторы, подтверждающие это:
1. Перерасход техникой ГСМ, а личным составом – провизии, отведенных для следования в один конец.
2. Ухудшение фактической дальнобойности бортовых радиосигналов в условиях прямой видимости и гладкого рельефа.
3. Замедление физических процессов в механизмах (отмечены случаи задержки выстрелов из штатных орудий четвертого и иных арликонов, на учебных стрельбах – инцидент 54-413 и другие).
Эти негативные факторы влияют существенным образом на психику членов экспедиции, искажают реальное восприятие времени людьми. Кроме того, зафиксирована аномалия магнитных полей, возможно, имеющая косвенное отношение к происходящему.
Вывод – экспедиция столкнулась с явлениями, о которых предупреждало Управление парапсихологии ОЭК в докладе № 67 „О локальной рассинхронизации пространственно-временного цикла“. Доклад не содержит ответов на вопросы о скорости и об ускорении раскручивания спирали, о закономерностях рассинхронизации и воздействии этих процессов на человеческий организм. Но наблюдаемые в экспедиции события (моральная усталость личного состава, износ техники и перерасход ресурсов) имеют остро негативный характер.
Прогноз – временное искажение будет только нарастать, удерживая экспедицию между Сансити и границами Мегаполиса, и даже разворот к Мегаполису с половиной запасов не гарантирует возвращение „Чарли“, так как прогрессия спирали способна „съесть“ ресурсы быстрее, чем на пути к Сансити.
На основании изложенного мной подан рапорт майору Кински о возвращении на базу. Рапорт отклонен сегодня как недостаточно обоснованный.
Донесение подшито в журнал донесений для предъявления командованию по возвращении экспедиции».
Глава 80
Юкэ вспоминалась не такой, какой бывала обычно, – сосредоточенной, закрытой, а, напротив, жизнерадостной и непростительно беспечной. Впрочем, легкость бытия тоже можно считать обычным ее состоянием, но с одной оговоркой: в конце жизни. Немного отдалившись от гибели напарницы, Игорь не сумел избавиться от ощущения, что она по-прежнему рядом, – как наполняла его мысли, живая, тогда, так продолжила приходить часто теперь. «А что сделала бы Юкэ в такой-то ситуации, а понравилось бы ей это?» – то и дело проскальзывало в голове. Больнее ли стало спустя месяцы, осознан ли в полной мере масштаб потери? Нет. Наверное, всю боль он ухнул залпом сразу, не в силах переживать в рассрочку, болит и сейчас, а масштаб… Как оценить размеры стены, если уперся в нее лбом и не можешь отойти даже на шаг назад? Ведь не распался образ светловласки на части, не померк вдалеке. Как бы не так! Едва мысли касались Мегаполиса, Кремов тут же, словно наяву, по обыкновению украдкой наблюдал за тонкими пальцами Юкэ, привычно бегающими по ХАЭНу, чувствовал наивный аромат ее дешевых духов и заезженной пластинкой обещал достать напарнице что-то более пристойное, Жучок ведь в духах ни гу-гу.
