– Может, это Страж Года, – сказал Карстен.
– Что? – Радка все еще не решалась поднять голову и взглянуть на него.
– Это может быть Страж Года, – повторил юноша. – Этот камень, что мы нашли в конце тоннеля. О них говорят в песнях: «темный и сияющий». Я думаю, если здесь и правда есть Зеркало Превращений или еще что-то волшебное, его должны были хорошо охранять. Эти коридоры сами по себе – защита, но если нужен особый запор… Понимаешь, Страж Года открыт только для волшебства и только одну ночь в году. Лучшую защиту для Зеркала трудно придумать.
– Но тогда что мы можем сделать? – спросила Радка.
– Тогда нам нужно будет вернуться сюда в Колдовскую Ночь и посмотреть, что тут изменится и что мы сможем сделать.
– Хорошо, – согласилась девушка. – А сейчас давай вернемся в Клык, я так устала путешествовать.
Глава 60
Рейнхард все еще не мог поверить, что выбрался живым из заварушки. Сразу после последнего выстрела их троица, опасаясь новой атаки вражеской конницы, бросилась врассыпную, и вскоре они потеряли друг друга. Рейнхард сначала отсиживался в болоте, потом осторожно пошел на голоса. Вышел далеко не сразу, но все же понял, что Кельдинги победили, и потом весь вечер шатался по полю, среди мертвых и раненых, поминутно рискуя встретиться с каким-нибудь недобитым мстителем из разгромленной армии Луса. Сначала он направился к воротам города, но там тела, обломки колесниц и лошадиные трупы оказались навалены так тесно, что пройти не было никакой возможности. Эта масса колебалась, двигалась и стонала, Рейнхарду стало тошно и страшно, и он повернул назад, к холмам. Так он бродил без цели и уже, кажется, без единой мысли в голове, пока не набрел на небольшой отряд королевской пехоты, укрепившийся на вершине одного из холмов. Здесь дул свежий ветер, здесь Рейнхард смог напиться, а после заползти под телегу и уснуть, для того чтобы проснуться через пару часов и встать на вахту. И снова перед ним расстилалось мертвое поле, скрытое милосердной тьмой, но по-прежнему воющее и стонущее.
Рейнхард не попал в город и на следующий день. К утру он оправился настолько, что смог вместе со своими новыми товарищами, повинуясь приказам прискакавшего из города офицера, спуститься на равнину и начать подбирать раненых и оттаскивать к болотам убитых.
Под вечер пришел новый приказ: трупы лошадей и тела солдат из Сюдмарка было велено сбрасывать в болото. Для защитников Галсвинты у холмов копали две братские могилы: одну для простых горожан, другую для знати.
Большинство тел уже ограбили предыдущей ночью, многие раздеты почти догола, так что не всегда можно было отличить солдата Сюдмарка от солдата Королевства. Однако и на долю похоронных команд кое-что осталось: между делом Рейнхард сумел разжиться хорошим сюдмаркианским панцирем, принадлежавшим знатному офицеру его лет и комплекции, а также легкой секирой чужанской работы.
Лишь на третий день Рейнхард тайком ушел из отряда и отправился в город. Вскоре он нагнал очередную колонну носилок и подменил одного из легкораненых, который уже выбился из сил и не мог больше тащить своего товарища. Они медленно двигались по узкому проходу, пробитому среди обломков и лошадиных трупов. Идти было тяжело из-за жары и вони, а когда они достигли предместий, ударивший в ноздри запах цветущих садов показался невыносимо тошнотворным.
* * *
Город, которому так и не довелось принять участие в сражении, казалось, жил как ни в чем не бывало. В лавках и на площадях бойко шла торговля, улицы заполнены прохожими и проезжими. Завидев носилки, всадники и возчики послушно освобождали дорогу, отступая в переулки, иногда даже перебрасывались парой слов с носильщиками: «Трудно пришлось? Да-да… Ну, все же мы им показали, больше не сунутся…» Потом толпа снова смыкалась за их спинами и забывала о них. Только голубые траурные платки на многих окнах говорили о том, что война все же коснулась города.
Рейнхард добрался с носилками до лазарета и поспешил оттуда сбежать: он чувствовал, что с него пока достаточно военных будней. К счастью, он уже выяснил, в какой гостинице жили Сайнем и Десси, поэтому нашел их без особого труда.
Оба были дома. Сайнем немедленно отправил служанку греть ужин и воду для мытья. Десси сидела на подоконнике и вязала. Рейнхарда она узнала и даже ему улыбнулась, но отрываться от своего рукоделия не пожелала. Впрочем, Рейнхард к тому времени уже так устал, что ему ни о чем не хотелось думать. Поэтому он поскорей навалился на еду (что-то горячее и вкусное, но что именно – разбираться тоже не хотелось) и между делом пересказал Сайнему свой последний разговор с братцем Карлом.
Сайнем глянул на Десси, та кивнула:
– Это ничего, недолго ждать осталось, придет Колдовская Ночь, все ясно будет.
– Ну и хорошо, – согласился Рейнхард. – Я сейчас мыться и спать, ладно? А потом поговорим.
* * *
Утром он узнал от Сайнема последние новости. Победа в самом деле была полная: две трети вражеской армии остались на поле боя, в город уже привели около тысячи пленных. Если кому из нападавших и удалось уйти, то шансов добраться до Сюдмарка живыми у них почти не осталось.
– Впрочем, я слышал, в Сюдмарке не жалуют тех, кто возвращается, бросив командира и знамя, – добавил Сайнем. – Так что пошатаются по лесам и либо сгинут, либо придут в плен проситься, либо в деревнях осядут.
Правда, защитники города также понесли немалые потери: из городского ополчения погиб каждый третий, из дивов, участвовавших в последней отчаянной схватке с кавалерией, уцелели лишь двое, да и те были едва живы. Среди погибших оказался и предводитель дивов Армед.
– Останешься его хоронить? – спросил Рейнхард.
Сайнем кивнул.
– Да. И это тоже. И вообще пока останусь. Десс говорит, что в Колдовскую Ночь мы должны быть здесь, в Галсвинте.
– Она заколдована? – осторожно спросил Рейнхард.
– Кто? Десс? Она сама себя заколдовала. Говорит, это нужно, чтобы эту Колдовскую Ночь пережить. Говорит, если все получится, то дальше все будет хорошо.
– С ней?
– Да нет. – Сайнем улыбнулся. – С Королевством. Про себя она ничего не говорит.
* * *
Лошадка Сайнема была жива-здорова и мирно отъедалась в гостиничной конюшне. На этой лошадке Рейнхард в тот же день и уехал из столицы. С собой он взял немного еды, денег и оружие. Правда, панцирь надеть не решился, побоялся, что в дороге его могут принять за солдата Сюдмарка и хлопот не оберешься. Пришлось грузить панцирь в мешок.
Сайнем проводил Рейна до ворот и дорогой все наказывал, как тому надлежит беречь себя на опасном пути. Потом махнул рукой и сказал:
– А впрочем, что это я все болтаю, ты вроде уже не маленький.
– Вроде да, – согласился Рейнхард и, подумав, добавил: – А ульи для метательных машин ты здорово приспособил. Без них мы не справились бы.
Десс за все время, пока Рейнхард был в гостинице, кажется, так и не слезла с подоконника, ни разу не оторвалась от вязания. Уезжая из города, юноша решил, что, пожалуй, не будет рассказывать об этом дома. «Совру что-нибудь. Скажу, что искал их в городе, но не нашел. Интересно, меня Карс вздует за отлучку или тоже решит, что я уже не маленький? Ага, конечно, решит, держи карман шире!»
