Дожидаться, пока летиане опомнятся, Дизель не стал и припустил бегом по улице, свернул в один переулок, затем в другой, на ходу перезаряжая один автомат, второй он забросил себе за спину.
Надо же так нарваться, одно слово – неудачник! Если бы на его месте оказался Магистр или же Горец с Заиром, им бы удалось уйти тихо, незаметно, а он же сумел сам себе на шею погоню повесить. Ну ничего, он оторвется, не впервой. Дизель вспомнил высадку на мятежную планету Москва, и эти воспоминания придали ему сил. Им тогда очень туго пришлось. Во главе пятого взвода космического десанта «Уличный боец» его бросили на подавление внезапно вспыхнувшего мятежа. Дизель уже и не помнил, из-за чего началась заваруха, только вот из десантников живыми из нее вышли немногие.
Петляя по узким улочкам брошенного города, Поль вспоминал высадку на Москву и прислушивался к окружающему миру. Он чувствовал, что погоня не отстает. Пару раз по нему открывали огонь, но из-за большого расстояния пули его не доставали, да и он тот час менял направление движения, прячась за новым поворотом, либо в провале стен.
Вскоре преследователи выдохлись.
В условиях городского лабиринта Поль путал следы не хуже гурийских лесных путаников, маленьких серых существ, похожих на обыкновенных зайцев, только в разы проворнее и смышленее. Довелось как-то Полю охотиться на них, впечатления остались на всю жизнь.
Путая следы, перебегая с улицы на улицу, теряясь в хитросплетении городского лабиринта, Поль постепенно уклонялся от первоначального курса, нацеленного на город Прелата. Он надеялся, что когда летиане потеряют его окончательно, удастся найти дорогу назад к гореванам.
Поль считал, что уже оторвался, летиане безнадежно отстали и бросили безумную затею гонять его по улицам, когда позади себя услышал посторонний шум. Дизель резко обернулся и увидел летящих на него, вытянутых, словно размазанных по холсту реальности, гончих. Легкие пружинистые тела были наполнены мощью и запредельной энергией. Поль никогда не видел, чтобы гончие собаки могли передвигаться на таких скоростях. Они неслись, низко пригнув морды к земле, вынюхивая беглеца, но, наконец, почуяли жертву и нацелились на него. В их зеленых глазах засветилось торжество преданного до обожания слуги, выполнившего приказ хозяина.
Да что же это за жизнь такая, не успеешь разобраться с одной напастью, как вторая вот уже рядом пасть разевает, да клыками зарится на его жилистое мясо. Поль пообещал себе, что если ему удастся выйти живым из этой передряги и выбраться с Россы, он возьмет отпуск и отправится куда-нибудь на солнышке полежать, в барах покутить, с девушками поразвлечься. Отдохнуть от этой кровавой вакханалии, которой он напился еще в армии досыта. Хотя Поль понимал, что даже если он и отправиться в отпуск, то будет скучать по приключениям и чувству опасности.
Дизель успел вскинуть автомат и расстрелять первую гончую. Скуля от боли и, как ему показалось, от обиды, она покатилась по земле, умирая. В это время вторая гончая прыгнула на него.
Она взвилась в воздух, прекрасная и ужасная одновременно, вокруг ее головы раскрылся капюшон, состоящий из множества щупалец. И Поль почувствовал, что не может отвести от нее глаз, гончая заворожила его. Он понимал, что сейчас она упадет на него, подомнет под себя и вопьется клыками и щупальцами, и тогда наступит конец, глупый и неотвратимый.
Поль не хотел умирать, но ничего не мог поделать с собой. Он смотрел, как смерть падает на него, точно благодать.
Глава 5. Круги на воде
База гореванских повстанцев находилась на глубине двухсот метров под землей в непосредственной близости от резервации «Тихая лощина».
Узнав об этом, Борис поразился дерзости гореванов, выложивших перед носом сторожевого пса лакомую кость, только что вытащенную из супа. Пускай пес пока ее и не чувствует, но настанет день, и он вцепится в нее мертвой хваткой.
Правда, попав внутрь, Борис изменил свое мнение. Даже если летиане опомнятся и найдут гореванскую базу, гореваны от этого ничего не потеряют.
Обиталище повстанцев разительно отличалась от приграничного форта Егеря и от столичного города Прелата хотя бы тем, что оно было временным. Гореваны нашли одну из естественных пещер, расположенных на границе с Крыпчагскими горами и обустроили ее под себя, но жили в походных домиках на колесах, которые в случае опасности легко эвакуировать.
На базе находились свыше двухсот гореванских пехотинцев, двенадцать грузовиков, четыре легковых автомобиля, зенитно-ракетная установка «Град» и две артиллерийские установки. Грузовики нашли в брошенных гореванами тьму времени назад городах, зенитную установку «Град» тоже взяли из старых запасов, только основательно перебрали перед тем, как отправить на задание, а вот пушки и легковые машины собрали совсем недавно на юге материка, там находился главный производственный комплекс гореванов, налаженный и запущенный спустя несколько сотен лет простоя и разрушения.
Магистра, Ежонка и гореванов встретили в точке прибытия на поверхности и тут же упаковали в маленький душный автобус. Знай Магистр, что это за авантюра, тысячу раз основательно бы подумал, прежде чем забраться в этот душильный агрегат. Как назло, именно сегодня солнечный диск Россы решил показать себя во всей своей силе и красе. К десяти утра стало невыносимо жарко, а уж к полудню любое открытое место превратилось в адское пекло.
Металлические стены автобуса раскалились так, что внутри жара поднялась чуть ли не до температуры кипения. Несмотря на открытые окна и дорогу, петляющую в тени леса, дышать в автобусе было нечем, пот ел глаза, рубашка липла к телу, требуя признать ее второй кожей. От духоты и жары немедленно разболелась голова.
Гореваны жару выносили легко, словно всю жизнь не по подземельям прятались, а работали на плантациях в знойных тропиках. Чего нельзя сказать о Борисе и Тане.
Магистр сел в проход между сидениями, где все же оказалось немного прохладнее, и позвал дочь. Она сперва отказывалась. Неудобно все-таки ютиться под ногами других людей, но вскоре не выдержала и присоединилась к отцу.
Петляя по лесу, то наращивая скорость, то сбрасывая ее до черепашьего спринта, автобус к двум часам дня дополз до конечной точки маршрута.
Первой на воздух из остановившегося автобуса Борис выпустил дочку, сам выпрыгнул следом. От духоты и жары его немного повело в сторону, но он все же совладал с собой и посмотрел на дочь.
Настрадалась, больно было смотреть на тяжело дышавшее осунувшееся создание. Почти всю дорогу она и слова никому не сказала. Борис знал, что дочь днями и ночами думала о Никите, вспоминала его, гадала, жив ли. По ночам она плакала во сне. И в то же время мужественно перенесла все тяготы переезда. Потому что не просто абы куда ехала, а на выручку любимому.
«Эхма! – в сердцах матюгнулся про себя Борис. – Если вызволят Никиту, придется с молодыми что-то решать. После всего того, что они пережили на Россе, строить из себя ревнивого отца глупо». К тому же Никита заботился о Таньке, в то время как ее отец находился далеко, не дал ей пропасть на Россе, не дал в обиду летианам. Надежный мужик, проверенный.
