«И чего мы сюда поперлись?..» – ворчал всю дорогу Поль, карабкаясь по камням наверх.
«Человечество рассталось с обезьяньим обликом лишь благодаря трудностям и жажде познания. Великое стремление ко всему новому заставило человека взять в руки копье и начать восхождение к звездолету. А ты, Поль, совсем обленился. Захотел, видно, назад к обезьянам. Перед нами такая возможность – пообщаться с изгоем. Кому, как не ему, знать все обычаи родного племени, если за их нарушение его и выгнали. Упустить такое нельзя», – увещевал Борис, цепляясь за булыжники и подтягивая себя все выше и выше.
«Сорвешься – башку расквасишь. Толку-то будет от твоих знаний, – не унимался Дизель. – Подняться к пещере – еще полбеды, спуститься будет намного сложнее».
Достигнув плоского уступа, Магистр сел на камень, привалился спиной к скале и оглянулся. Перед ним расстилался «нижний лес», первый растительный уровень Солнечной Долины. Раскидистые кроны деревьев, находившиеся в постоянном движении, словно поверхность зеленого моря в период прилива. То и дело по кронам пробегали энергетические всполохи. А над волнующимся растительным морем высилась мерцающая крыша мира. Она достигала горы и срезала верхушку, которая, как острие копья, пробила «зонтики» и возвышалась над «атлантами», подставляя крутые каменные бока яростному солнцу.
«Отдохнули. И пошли. Нам еще ползти и ползти», – заявил Дизель и первым шагнул на очередной уступ.
Когда они через полчаса выползли к пещере Отшельника, Борис уже жалел, что затеял путешествие. Сил ни на что не осталось. К тому же очень хотелось пить. «Разгонник» получил команду, во внутренней части шлема появился отросток. Напившись, Борис поднялся на ноги.
Дизель времени зря не терял и заглянул внутрь пещеры – трещины в каменном теле горы, поросшей светящимся серым мхом и колониями грибов, Поль с трудом протиснулся внутрь. Вскоре по «разгоннику» зазвучал его голос:
«Похоже, мы не зря карабкались сюда. Я вижу его».
Борис последовал за Полем. Трещина в скале даже для Магистра оказалась чересчур узка. Протискиваясь, он опасался, что порвет защитный костюм, но в результате лишь ободрал мох и проредил колонию грибов, от которых тут же поднялся в воздух едкий желтый дым.
В пещере было темно. Магистр выставил излучатель перед собой и включил фонарик. Яркий луч света разорвал темноту, потревожив подгорных обитателей. Зашелестели крылья, послышалось яростное цоканье, запахло кислым. Злой голос Дизеля прозвучал в голове:
«Свет прикрути! Хочешь всех распугать? Тут и так светло, надо чтобы глаза привыкли».
Борис притушил свет, но окончательно выключать не стал. Вперед уводил каменный туннель, пробитый неизвестной силой в толще горы. Неровный щербатый пол под ногами, полукруглый свод над головой, поросший светящимся мхом. Двигаясь дальше, Магистр вышел в круглую просторную пещеру с маленьким озерцом слева и множеством тонких сталагмитов, возвышавшихся над полом. Целый каменный лес. У входа в пещеру за большим серым валуном притаился Дизель. Заметив Магистра, он яростно замахал рукой, призывая пригнуться.
Борис послушался и, низко наклонившись, перебежал за валун, плюхнулся на пол, прижался спиной к камню и вопросительно уставился на Дизеля.
«Он тут, – произнес Поль. – Там, возле озера. Посмотри! Осторожно. Главное не спугнуть».
Борис перевернулся и медленно выглянул из-за валуна. На него в упор смотрели пронзительные синие глаза солнечника. Высокий, настороженно поднятый над головой гребень переливался всеми цветами радуги, создавая причудливые тени на полу, потолке и стенах пещеры. Встопорщенные спинные иглы светились угрожающим багровым светом. Длинные вислые усы были настороженно приподняты. В руках солнечник держал огнец, нацеленный раскрытым бутоном на Магистра.
Борис медленно встал, не обращая внимания на возмущенное шипение Дизеля, закинул излучатель за спину и выставил перед собой руки с раскрытыми ладонями.
«Ты чего делаешь?»
«Нас заметили. Вылезай!» – позвал его Магистр.
Дизель выругался, но послушался друга и встал рядом с ним.
– Мы пришли с миром, – произнес Борис, а «болтун» перевел его слова на язык солнечников.
Отшельник задумчиво наклонил голову, прислушиваясь к речи человека.
– Нам надо поговорить. Мы хотим узнать о тебе и твоем племени.
– У Батху нет племени. Батху живет сам. Никого не трогает. И никто не трогает его. Батху слушает мудрый эфир. И он один способен говорить с Батху, – неожиданно произнес Отшельник.
– Тебя зовут Батху? – уточнил Борис.
Отшельник коротко кивнул. Неожиданно он дернул копьем, резко крутанул его над головой и уткнул концом в пол. Бутон, нацеленный в потолок, закрылся, переходя в мирное состояние.
– Меня зовут Борис. Это – Поль, – представил себя и друга Магистр, понимая, что вряд ли Отшельник сможет произнести их имена.
– Умник и Молчун, – тут же дал прозвища Отшельник и резко щелкнул языком. – Ты – Умник. Ты – Молчун. – Ткнул он бутоном копья сперва в направлении Бориса, затем в Поля.
– Хорошо, Батху, ты прав. Я – Умник. Он – Молчун. Скажи, почему у Батху нет племени? Почему Батху живет один?
– Батху не хочет говорить. Батху голоден. Батху устал.
Разговорить Отшельника оказалось трудным делом. Магистр подступался с разных сторон, использовал весь запас убеждения и красноречия, но на солнечника это не произвело никакого впечатления. Он все время скулил, жаловался на свою жизнь, усталость, незаметно менял тему для разговора, переключал внимание людей на посторонние детали. Дизелю надоело его слушать. Он отошел к воде, опустился на каменный берег, положил рядом с собой излучатель и улегся подле него.
Борис сел возле солнечника. Он не терял надежды узнать все об этом загадочном существе. И спустя несколько часов бесплодных попыток, ему все же удалось получить крупицы полезной информации. О чем он не замедлил сообщить спящему Полю. То, что его разбудили, Полю категорически не понравилось, но он сдержался.
Батху родился и вырос в племени Наездников Солнца. В том самом городе Муравейнике, который показывали «аргонавтам» в Фактории. С раннего детства Батху интересовался окружающим миром. Горы, джунгли, песок, травы, озера и реки, смена дня и ночи, жестокое, но в то же время справедливое, солнце и Дарующие Жизнь деревья Хынча, защищавшие все живое от солнечного гнева, все это влекло к себе Батху, интересовало его, не давало заснуть по ночам. Он пытался проникнуть в самую суть вещей, докопаться до их корня. Его не устраивали жалкие объяснения учителей.
Они говорили ему: «На все воля Трайда».
А он спрашивал: «Какая воля? Где она прописана?»
Они говорили: «Солнце вдохнуло жизнь во все живое на земле».
Он спрашивал: «Если оно вдохнуло, то почему сейчас стремится испепелить?»
