Возле лестницы показались две пары ног в военных ботинках. Они устремились к нему. Сознание внезапно пропало и тут же вернулось. И Майкл почувствовал, что его несут. Кто-то держал под мышки, кто-то за ноги, и медленно поднимали по ступенькам. Отдаленно слышались голоса, но они звучали скорее смазанным гудением. Как он ни силился, не смог разобрать ни слова.
Майкл попытался повернуть голову, чтобы увидеть, кто его несет, но тело не слушалось. С тем же успехом он мог бы пытаться усилием мысли заставить танцевать деревянную марионетку.
Чтобы вновь не расстаться с сознанием, Казак принялся считать ступени.
Раз, два, три, четыре, пять… провал…
Вернувшись в мир живых, он почувствовал боль и обрадовался ей, будто младенец погремушке. Боль – это жизнь, и если он ее чувствует, значит, жить будет. Хороший диагноз, господин профессор.
Его все еще несли, ступеньки кончились. Теперь он видел длинный извилистый коридор. Будто их проглотила змея, и они бежали по ее внутренностям.
Новый поворот. Короткая остановка. Майкл почувствовал прилив небытия, грозивший его проглотить, но ему удалось удержать сознание силой воли. Он должен узнать, где он, что с ним собираются делать. Открылась дверь, и его внесли в просторное светлое помещение. Куда-то положили, освободили от защитного костюма, после чего перетащили в просторную капсулу, заполненную теплой жидкостью. Прозрачная крышка опустилась, отрезая от внешней среды. Последнее, что он увидел, встревоженные лица Бориса и Поля, склонившиеся над ним, и провалился в теплый уютный сон, в котором скрывалось его спасение.
Глава 3. Туда и обратно
Жужа Колочаи отобрал для возложенной на него миссии трех солдат. Ткнул, что называется, вслепую пальцем. Для него все бойцы казались на одно лицо, где уж тут разбираться, кто лучше справится. Для вылазки в оружейную Жужа выбрал худого вертлявого паренька, отзывавшегося на прозвище Юла, хмурого лысого мужика в возрасте, мощного телом и вооруженного скорострельным излучателем «Кобра», по имени или по прозвищу Сапега. Последним выбор пал на молодого парня с седой головой и тусклыми, будто выцветшими глазами. Все его звали Пепел.
В нескольких словах обрисовав возложенную на их группу задачу, Жужа внимательно выслушал мнения бойцов. Как-никак им вместе на зараженную тварями территорию идти, каждый имеет право сказать свое слово, а командир решит, какую тактику выбрать.
Юла заявил, что надо: «…по-быстрому смотаться, мочить все, что движется, и всего делов-то…»
Сапега шикнул на него, напомнил о хикусах, которые рыщут по коридорам Фактории. Они мгновенно реагируют на быстрые и резкие движения. Побежишь, слетятся со всех сторон, и хрен отобьешься. Сапега предложил горячку не пороть, подобраться тихонько к оружейной и также на цыпочках вернуться назад с добычей. Если, конечно же, не повезет напороться на кого-нибудь, тогда придется дать бой, а до той поры лучше никуда не лезть и не нарываться без причины.
Пепел выслушал всех, заявил, что не понимает, почему они тут отсиживаются, когда в их Фактории вовсю хозяйничают чужие. Надо выбраться наружу, да наподдать им под зад, чтобы неповадно было. Также Пепел сообщил, что, когда все началось, он находился в оружейной и сбежал оттуда, потому что заслышал приближение какой-то мощной тварюги. Один из первых пробоев купола пришелся на казармы, оттуда в оружейную могло наползти всякой нечисти, надо быть готовым ко всему.
– Пойдем через медсанчасть, – решил Жужа Колочаи.
– Там же небывалочка засела, – заявил Юла. – Сам видел. Она Пашку Шустрого из второго отряда заманила да растворила.
– В медчасти одна небывалочка, а в коридорах с десяток может набраться. Так что надо рискнуть, – сказал Жужа.
Маршрут он наметил опасный, но в разрушенной Фактории безопасных дорог не осталось. Из медчасти через коридор в тренажерный зал, а оттуда в оружейную комнату. До катастрофы на все им хватило бы пяти минут. Сколько сейчас они потратят времени, трудно оценить.
Выступили незамедлительно. Возле забаррикадированных разобранными стеллажами дверей, ведущих в медицинский отсек, их встретили несколько решительно настроенных гражданских. Они наотрез отказались разбирать баррикады и выпускать кого-либо наружу. Жужа Колочаи сослался на приказ Нихона Буе, директора Фактории, но гражданские и слушать ничего не хотели.
– Не пустим! Вы дверь откроете, а оттуда дрянь всякая полезет. Совсем из ума выжили, всех нас хотите погубить?! – заявил один в потертой прокопченной куртке механика.
Другой, явно из поварской братии, его поддержал:
– Ты мне тут должностями не щеголяй! Какой такой Нихон Буе? Это он у прежней Фактории директором был. Просрал Факторию. Какой он теперь директор?.. Нет у нас директора. Мы теперь сами себе директора. Проваливай, давай! Пока по закону военного времени… два контрольных в голову.
Пепел бесцеремонно отодвинул командира в сторону и, не говоря ни слова, засветил прикладом излучателя борзому повару в голову. Тот ойкнул и упал навзничь. Не дожидаясь, пока механик опомнится, Пепел упер излучатель ему в лоб и процедил сквозь зубы:
– Пожалуйста.
– Так бы сразу и сказали: «пожалуйста». А то сначала угрожают, а потом просят по-хорошему. Разве так делается?.. – засуетился напуганный механик, собирая вокруг себя людей.
Бросая встревоженные взгляды на неподвижно лежащего на полу повара, механик вместе с товарищами растащили завалы и отомкнули дверь.
Пепел кивнул. Сапега зловеще ухмыльнулся, а Юла рванул к двери, норовя первым выскочить наружу. Жужа Колочаи схватил его за плечо и оттолкнул назад. Он подошел к механику, вгляделся в его глаза и медленно процедил сквозь зубы:
– Как заместитель директора по хозяйственно-административной части, я тебе вот что скажу. Мы идем в оружейную за пушками. Если на обратном пути нас не будут ждать и двери нам не откроют, я лично выжгу эту дверь из плазмогана, а потом найду тебя и твоим голым задом заткну брешь, чтобы остальные не страдали. Ты меня, сука, понял?
Механик кивнул. Понятливый нашелся.
И все же маленький бунт говорил о многом. Военные остались без командования в погонах. Теперь от них можно ожидать любой выходки. Ведь у гражданских свой непосредственный начальник. Контракт с ними никто не разрывал, но стоило планете показать зубы и выпустить когти, как они попытались взбрыкнуть. Тревожный сигнал. Если в ближайшее время Нихон Буе ничего не предпримет, чтобы обнадежить людей, то поднимется бунт. Его первого освежуют и изжарят на костре, а потом и до Жужи Колочаи руки дойдут. С этим надо что-то делать. Может, стоит заручиться поддержкой военных, их силами навести порядок, а особо возмущающихся расстрелять? Нихон, конечно, на такое не подпишется. Как дойдет до первой крови, испугается, тряпка. Значит, придется все делать самому. В конце концов, не привыкать. Но это позже. Сейчас главная задача – раздобыть оружие и вернуться живыми назад.
