Лена не стесняясь с любопытством посмотрела на незадачливого ухажера и прыснула – до того забавно тот выглядел, – чем спровоцировала гневный взгляд парня в сторону Рагнара.
К сожалению, это подстегнуло ухажера продолжить. Вечером Лена пошла к себе одна и в коридоре встретила парня с букетом в руках.
– Девушка, вы, смотрю, скучаете в одиночестве. Не желаете составить компанию? Хочу подарить вам билет в один из закрытых клубов…
– Вон. И не приближаться.
Лена ретировалась в каюту и порадовалась, что здесь не лайнер из ее детства. Ставить ногу в проход, чтобы помешать, бесполезно. Двери закрывались автоматически по команде и имели защиту от травм. Ногу просто аккуратно отодвинет автоматика. Но когда дверь все же захлопнулась, девушка почувствовала облегчение, медленно вдохнула и выдохнула несколько раз и попробовала разобраться в своих ощущениях. Что ей этот тип сможет сделать? Не попытается же изнасиловать? Самое большее – опять полезет с подарками… Почему-то именно от того, что за ней пытается ухаживать непонятно кто, у Лены возникло ощущение, будто она взяла в руки склизкую жабу.
На следующий день все продолжилось: наглые подарки, опять попытка поймать девушку одну в коридоре. На третий день Лена не выдержала, за завтраком рассказала про все Рагнару и, как можно незаметнее, показала на соседний столик:
– Вон, смотри. И сейчас на меня пялится.
Рагнар весело улыбнулся, но если бы Лена не следила, то не заметила, как его губы на мгновение сжались черточкой, а в глазах мелькнула ярость разозленного хищника.
– А давай-ка я тебя сегодня вечером провожу до каюты. Только ничему не удивляйся.
За один перекресток до Лениной каюты Рагнар чуть отстал. Слишком активный поклонник уже ждал. Увидев, что девушка опять без спутника, он торопливо пошел к ней и сразу же попался в руки Рагнара. Пользуясь тем, что коридор безлюден, тот, недолго думая, взял парня за грудки и ласково пообещал:
– Значит так. Моих умений бывшего космогвардейца хватит поймать тебя в тихом уголке без камер и службы безопасности и отделать так, что никакая полиция ничего не докажет. До конца полета дышать будешь через раз и с трудом. Понял?
Парень, судорожно сглотнув слюну, часто закивал. Лена же подошла к Рагнару, обняла его и вместе с ним вошла в каюту. Когда дверь закрылась, они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, рассмеялись.
Крутиться возле Лены парень перестал, но все равно Рагнар взял за правило утром встречать девушку возле ее каюты, а вечером всегда провожать. Борт корабля оба покидали с облегчением.
Глубоко в систему Малика лайнер не заходил, из гипертоннеля вынырнул в полночь по корабельному времени. Как и положено на фешенебельном круизном судне, обычное уведомление по внутренней сети для сходившей пассажирки продублировал стюард. Он же проводил Лену до стыковочного узла – коридоры встретили глухой тишиной, пустотой и сонной темнотой. Ковры под ногами глушили шаги, люстры были погашены, кроме нескольких тусклых светильников дежурного освещения. От всего этого возникало ощущение нереальности происходящего, так что возле небольшого шлюза, где уже толпились три десятка пассажиров, Лена сразу прижалась к Рагнару. И плевать, как это выглядело со стороны.
Лена подошла самой последней. Сразу же диафрагма шлюза раскрылась, сначала пропуская с десяток убывающих. Затем глухой тоннель перехода заглотнул вновь прибывших. Стоило переступить вторую точно такую же диафрагму выхода в зал ожидания, как дверь схлопнулась, и станция вздрогнула – это отстыковался лайнер. Лена принялась осматривать комнату, где они оказались. Зал ожидания был хоть и небольшой, но людей даже для него оказалось маловато. Поодиночке и группками сошедшие пассажиры расположились в разных местах, отделенные друг от друга десятком кресел. Девушка с удобством устроилась в кресле на самом краю пустого ряда и негромко поинтересовалась:
– А дальше?
– Я посмотрел расписание. Ждать нам примерно часа четыре. Дальше придет рейсовый внутрисистемник, и еще двенадцать часов тащиться до самой планеты.
Лена хмыкнула:
– Ничего не меняется за тысячи лет. Выйти со скорого поезда на глухой станции и ждать автобуса, который по разбитой дороге отвезет тебя в деревню. Ты мне лучше объясни, почему нам именно сюда и почему планета закрытая? У Юриуса как-то забыла посмотреть, а потом ты искать запретил. Что в ней такого страшного?
Ответом Лене поначалу был насмешливый взгляд Рагнара, потом он все-таки соизволил добавить комментарий:
– Лень, я так понимаю, неизменна сквозь тысячелетия. Это я к тому, что ты три раза собиралась прочитать еще у Юриуса, но каждый раз откладывала. Кто сюда едет – знает, зачем. Согласись, в таком случае интересоваться историей Малика уже на борту лайнера довольно странно. На самом деле все просто. Планета была в числе перспективных, бурно развивалась. Семьдесят лет назад случилась вспышка одного довольно поганого заболевания. Долгий инкубационный период, во время которого носитель заразен, но при этом чувствует себя абсолютно здоровым. А потом эти совершенно здоровые люди внезапно засыпали, и мозг мгновенно угасал. Вдобавок оказалось, что это – не природный вирус, а спавшее тысячи лет боевое наследие какого-то из прошлых витков. В общем, большая часть зараженных миров здесь и в соседних секторах вымерла подчистую. Малику еще повезло. Когда отыскали лекарство, он хоть и лишился девяти десятых населения, но не обезлюдел до конца. Теперь привлекает колонистов, как получится. Любой может сюда эмигрировать, не предъявляя документов. Потому и учета никакого.
Лена удивленно помотала головой:
– Но ведь так любой может спрятаться, а потом улететь обратно.
Рагнар приобнял девушку и чмокнул в ухо:
– Ты умница, но на самом деле все продумано. Для большинства дорога на такие миры – билет в один конец, поэтому они и называются закрытыми. Сама увидишь. На всю планету – единственный космопорт, и за любыми средствами космической связи и транспортом следят очень тщательно.
– А мы? – удивилась и немножко испугалась Лена.
Рагнар пару секунд полюбовался, как она лихорадочно перебирает варианты, на шее тревожно бьется жилка, потом шепнул:
– Забыла, кто я? А «Игла» сядет и без космодрома. Но про это пока не вспоминай, чтобы случайно не проболтаться. Умников, которые планируют отсидеться, а потом сбежать, всегда хватает. За нами скрытно следят и слушают до тех пор, пока мы не окажемся на планете. Сейчас я нас аккуратно от микрофонов закрыл…
– Поняла-поняла. – Лена положила ему голову на плечо. – Там хоть каюты-то двухместные есть?
– Во внутрисистемнике вообще кают нет. Я же говорил: даже на здешних устаревших калошах всего двенадцать часов ходу.
– Ну, точно старый раздолбанный автобус, который везет к бабушке в глухую деревню. Надеюсь, он хотя бы не скрипит на поворотах, а на ухабах не трясет.
Центральный, он же единственный действующий космопорт Малика показался Лене воплощением фантастических книг, которые она читала раньше. Огромное поле искусственного камня, от которого в летний полдень веяло жаром и пахло пылью. У самого горизонта цилиндром из бетона и стекла высилась многоэтажка вокзала-диспетчерской. Во все стороны сновали погрузчики, какие-то похожие на жуков цистерны, разнообразные автоматы. Рядом с их рейсовым кораблем после посадки сразу поползла приземистая металлическая черепаха, старательно полируя камень покрытия. В разных секторах взлетно-посадочной полосы, разграниченных цветными полосами, расположились несколько десятков кораблей: от мелких орбитальных катеров до больших пузатых транспортников. Один такой грузовик поблизости как раз загружался. Около него стояла очередь из длинных автопоездов. Погрузочные механизмы ловко сгружали контейнеры на транспортную ленту, ползущую в брюхо трюма. Стоило очередному прицепу опустеть, головная машина тут же сдвигала автопоезд. Как только все прицепы оказывались разгружены, пустой автопоезд немедленно уезжал, уступая место следующему.
