Долго любоваться не получилось: чуть слышно шипя воздушной подушкой, подъехал небольшой автобус, который отвез всех в здание вокзала. Здесь разделяться не требовалось. Лена вместе с Рагнаром прошла досмотр – очень тщательный… а дальше никаких бумаг. Вообще ничего. Лишь на равнодушный вопрос последнего из таможенников, который выдавал каждому по жетону: «Транспорт до города через полчаса. Ждать будете?» – Рагнар ответил:
– Нет, спасибо. Мы пешочком. Погода хорошая.
Ничуть не удивившись, таможенник таким же равнодушно-вежливо-дежурным тоном выдал указание:
– Хорошо. Ваши вещи проверены, вопросов нет. Заберете в комнате АА-56, это первый этаж, отсюда направо по коридору, на второй развилке еще раз направо.
– Спасибо.
Рагнар взял ошеломленную Лену за руку, строго посмотрел на нее с намеком: «Все вопросы потом». В указанной комнате очередной равнодушный таможенник в обмен на жетоны выдал им рюкзаки, которые они подготовили еще на лайнере. Услышав, что за дверью в коридоре, кроме них двоих, больше никого, тут же уткнулся в планшет читать какую-то книжку или газету. Рагнара такое отношение ничуть не удивило. Он помог Лене надеть рюкзак, проверил, как тот сидит, и двинулся на выход. Лена молча потопала следом.
Стоило отойти от космопорта всего на пару километров, и уже ничего не напоминало о том, что поблизости есть люди. Воздух мгновенно наполнился растительными благовониями, вокруг утоптанной тропинки встали сплошные заросли березы и невысокого кустарника с иголками вместо листьев. Лена ошалело подошла к ближайшему дереву и провела ладонью по стволу, размяла в пальцах несколько листьев. Самая настоящая береза.
Рагнар расхохотался в голос:
– У тебя мысли прямо видно, так громко удивляешься. Да береза это, земная береза. Малик – один из терраформированных миров, причем один из первых с использованием технологий шангри. За основу модели бралась земная природа. Когда появились Мастера искажений, мы сумели освоить кое-что из наследства древних – например, петлю времен. Для этого собирается много Великих Мастеров, в итоге для отдельной системы формируется аномалия времени. Снаружи проходит лет пять-десять, внутри – около тысячи. Время от времени в аномалию заглядывают с корректировкой. Специальные автоматы занимаются преобразованием атмосферы, ускоренным выведением жизни. Потом это несколько сотен лет все само-собой развивается, пока не получается естественное природное равновесие. Раньше с этим было хуже. И планеты переделывали ускоренным методом, и ждать пять-шесть сотен лет этого самого равновесия не могли. Либо заселяли готовые кислородные миры с собственной жизнью, либо рисковали селиться сразу после окончания работ. Ну а здесь комфортность для человека сто пятнадцать процентов.
Лена скинула рюкзак, села на него.
– И в такое шикарное место пускают кого попало? У нас ни паспорта не проверили, ни фотографий не сделали. Ты давай объясняй. Заодно перекусим.
Рагнар послушно тоже кинул рюкзак, сел рядом, достал пакет с бутербродами и горячий чай.
– А зачем? Помнишь, я говорил про закрытый мир и что сюда едут в один конец? Точнее, кто-то въезжает открыто. Для них перед посадкой в автобус существует паспортный контроль и все остальное. Для остальных – возможность начать жизнь с чистого листа. Пешком километров сто – сто пятьдесят до ближайшего поселения. Там тебе выдадут новые документы на какое хочешь имя и внесут во все базы данных. Но действуют они исключительно в пределах планеты. На выезд или проход из леса обратно на космодром – строжайший запрет, даже я не проберусь незамеченным. Если тебя нет в базе данных покинувших космопорт официальным путем, тебя никогда не пустят обратно.
– А если не дойдешь? – поинтересовалась Лена, дожевывая бутерброд.
– Значит, не судьба начать тебе новую жизнь. Для детей младше десяти лет могут сделать исключение: их довезут на автобусе. Одних. Остальные – на своих двоих с рюкзаком. Без оружия и без всякой транспортной техники. Нас и наши вещи специально проверяли очень дотошно не только насчет возможной биоугрозы. Обязательно просветили на предмет имплантантов, ввоза оружия, запрещенных веществ и предметов. Ладно. – Рагнар встал и закинул рюкзак на плечи. – Пошли. Подозреваю, нормальных мест для ночевки тут немного и все уже заняты. Мы в очереди последние были. Так что топать нам и топать.
Вечером ограничиваться консервами, сваренными на нагревателе, оба единодушно отказались. В лесу нашлось достаточно хвороста, на ночь Рагнар с помощью портативной вибропилы свалил небольшое сухое деревце и распилил на дрова. Когда сгустились сумерки, недалеко от палатки весело трещал смолистыми полешками костер, над которым булькал котелок с супом. Лена в двадцатом веке хоть и не была заядлым грибником, но с родителями или у бабушки грибы собирала не так уж и редко. Поэтому, рассудив, что раз за основу природы здесь взяли Землю, то и растения должны быть похожи, по дороге насобирала целый пакет грибов. Рагнар проверил содержимое пакета сканером, три штуки выкинул, остальное почистили и кинули в котел.
Лена помешала суп ложкой, отодвинула в сторону несколько особо жарко горевших полешек, чтобы не сильно кипело, и сначала села рядом с Рагнаром, потом легла, положив голову ему на колени.
– Знаешь, я словно вернулась обратно. В нашей стране вокруг городов тоже еще сохранились леса, куда мы вот также с друзьями ездили. Рюкзак на плечи и обязательно пешком, подальше от цивилизации. Точно такая же ночь, пахнет костром и супом из котелка, квакают возле ручейка лягушки. Только комаров здесь нет.
Рагнар погладил девушку по волосам.
– Насекомых кусачих нет, потому что конец лета и не сезон. Я поэтому именно Малик и выбрал, на остальных закрытых планетах сейчас неприятное время года. А еще небо здесь другое, совсем не Земля, – поддел он девушку.
– Не-а. – Лена потянулась, но голову с коленей не убрала. – Точно такое же. Я не астроном, я на филолога училась. Для меня все звезды одинаковые. Яркие точки, полные загадочных миров. Я читала книжки про будущее, мечтала полететь к звездам. И вот. Полетела.
А про себя мысленно добавила: «А еще я, кажется, влюбилась. Даже если знаю, что мы с ним не так уж и надолго. Даже если я для него друг и любовница, а постель, как говорила одна подруга, – не повод для знакомства». Но о грустном думать сейчас не хотелось совсем. Ведь на Малике они не меньше чем на полгода, и на все это время Рагнар будет ее, и только ее. Чтобы совсем отогнать ворчавшего где-то в уголке души червячка беспокойства, Лена решила сменить тему разговора.
– Кстати, вот все хотела спросить. Мы когда древние языки изучали, там даже в древнерусском такие имена попадались – с трудом выговоришь. Твое, уж извини, для моего уха до сих пор немного странновато выглядит. И при этом ты сказал, что в новых документах мне имя менять не обязательно, Елена имя тоже не самое редкое. Но они же принадлежат к разным фонетическим рядам, это я как филолог-лингвист, пусть и недоучившийся, говорю.
Рагнар взъерошил ее мокрые волосы, отчего девушка взглядом метнула гневную молнию – я их для этого только что мыла, перепутаются, потом не расчешешь – и рассмеялся.
