В вестибюле скоростной ветки было почти пусто. Никаких турникетов, лишь около входа – ярко-синий столбик с надписью «оплата». Копируя Рагнара, Лена опустила пластинку терминала в прорезь на столбе – проезд был включен в билет любого пассажирского корабля. Втроем они прошли к лифту. Простая открытая платформа. Лена смело шагнула на нее, за ней – остальные. Рагнар ткнул пальцем в сенсор на стене, и все поехало вниз.
– А как оно работает? И материал пола странный. Забавно, словно на подушке стоишь. Магнитные захваты, еще что-то? Или какие-нибудь нанополозья в стенах?
– Да ничего подобного, – равнодушно ответил Рагнар. – Эта платформа вообще не существует. Иллюзия. Здесь глубина приличная, так что стоит гравитационный лифт. Но человеку сложно заставить себя шагнуть в отвесную шахту. Поэтому проектор изображает для тебя видимость твердой платформы, а держит на самом деле обратный поток гравитации.
– Ой… – Лена почувствовала, как в животе собрался нехороший ком, и пожалела, что спросила вообще.
Станция до боли напомнила Лене, как она ездила в Питер: такое же декорирование стен и потолка с помощью света, вдоль перрона – глухие стены и в них – двери для посадки на поезд.
Стоило оказаться в вагоне, как стала заметна разница. Здесь не было стоячих мест, а скорее, как в купейном вагоне: широкий коридор и сбоку – входы в ячейки на четыре кресла. Некоторые ячейки перекрывало что-то вроде двери в тон общему серо-синему интерьеру, другие были свободны целиком или частично. Василий выбрал пустую и, когда все сели, провел пальцем по полоске сенсора. Их ячейку от коридора сразу отгородила стена.
– Светошумовая завеса, – пояснил он. – Можно активировать, если купе заполнено на три четверти. Знак, что занято и посторонних не желаем. Все. Можно отдыхать.
Вагон двинулся настолько плавно, что Лена не заметила. На небольшом дисплее надпись «Центральный космопорт» сменило название другой станции.
– Мороженое пока хочешь? – поинтересовался Рагнар.
– Ага. Я люблю клубничное.
– Помню.
Рагнар ткнул пальцем в экран. Пару минут спустя сквозь завесу вкатился небольшой цилиндр, и Лена в первый раз увидела, как расплачиваются здешним аналогом наличных. Она, конечно, знала, что в поездках на чужие планеты оплачивать заказ по биометрической идентификации неудобно и стоит процент с покупки, вот путешественники и носят с собой небольшую сумму на текущие расходы, пополнить же ее можно бесплатно в стационарном отделении любого банка. Но смотреть, как Рагнар сует цилиндру вроде самую обычную купюру, автомат ее заглатывает и сразу возвращает, а на пластиковой банкноте цифра «100» меняется на «97», было диковато. Но тут, словно из воздуха, на плоской верхней крышке возникли три стаканчика, и за потрясающий вкус мороженого, который умудрялся меняться в процессе еды, Лена была готова простить будущему любые странности.
Вышли они на похожей станции, разве что дизайн интерьеров был иной: стены сложены из бревен, крыша – из соломы, а двери прикидывались грубо сколоченными дубовыми досками. С помощью лифта они перебрались на ветку первого уровня, где перрон был открытый и отделен от тоннеля не глухой стеной, а прозрачной перегородкой. Да и вагоны по конструкции салона напоминали привычное метро двадцать первого века с боковыми сиденьями и стоячими местами. Ехали недолго, минут семь, и сразу поднялись наверх.
Улица Лену разочаровала. Никаких роботов или снующих во все стороны летающих машин. Обычная пешеходная улица, между тротуаром и домами – широкая полоса газона с высокой травой и деревьями. Дома-пятиэтажки – не бруски хрущевок, конечно, а каждый со своими украшениями и расцветкой, но сохраняют некий единый безликий стиль. За каждым домом – просторный двор, с деревьями, площадками и еще чем-то. Но и во дворах, и на улице немноголюдно. И не спишешь на ранний час: по местному часовому поясу уже десять.
– В домах этого района площадь продают метражом, – пояснил Рагнар. – То есть выкупаешь нужное тебе число квадратов, а внутри них как тебе удобно, так и сделают. Хочешь – жилую квартиру, хочешь – офис или студию. Мало кто селится здесь надолго, так что на новые лица не обращают внимания…
Дальше Лена перестала слушать, наконец-то отыскав в окружающем пространстве долгожданные признаки мегаполиса будущего. Вот откуда-то ветер принес непонятный мусор – и сразу же в тротуаре открылся потайной люк, похожий на многоножку робот ловко поймал мусор на лету и мгновенно скрылся в следующем люке. А в траве, оказывается, ползали черепашки-хамелеоны, поливая газон и что-то там обрабатывая…
Стоило войти в квартиру, как сразу появилось давящее ощущение заброшенного помещения. Вроде и уборка работает отлично, нигде ни единой пылинки, но есть какой-то запах или, наоборот, отсутствие запахов, которое улавливает больше не нос, а разум. Да и безликий интерьер в серо-зеленых тонах, скопированный из какого-то журнала или каталога по ремонту, тоже нагонял тоску.
– Располагайтесь. Квартира чистая. Я и на подходе проверил, и здесь все мои отметки целые. Ее мне сделали… – Рагнар усмехнулся, – в благодарность за одну услугу.
Лена быстро все осмотрела, затем села в кресло и грустно констатировала:
– Надеюсь, мы тут ненадолго. Комнатка крошечная, в холодильнике пусто. Или заказывать будешь?
– Мы тут на полчаса, – ответил Рагнар. – Если коротко. План такой, – сказано было тоном, не допускающим возражений. – Каждый молодой Мастер искажений хоть раз, но получает предложение нарушить закон. Тех, кто соглашается… ловят.
– Один ты такой умный, что не попался, – съязвила Лена и посмотрела на Василия, мол, почему он молчит? И не спорит, хотя командиром вроде бы назначили его.
Рагнар остался к подколке глух.
– Подозреваю, не один. Но с криминалом я дела никогда не имел и денег не брал. На больших суммах из ниоткуда, к слову, глупцы обычно и попадаются. Было таких случаев у меня всего три. За первый мне сделали эту самую квартиру. Я тогда подумал, что хорошо иметь безопасное убежище, про которое точно никто, особенно Коллегия, не знает. Второй случай сейчас не имеет значения. А вот третий… Вы сталкивались с типом людей, который считает, что они имеют право что-то сделать уже потому, что могут, и плевать им на то, сколько при этом доставят проблем остальным? Они умные, а остальные, которые живут с оглядкой на окружающих, – дураки.
Василий кивнул. Лена сморщилась:
– Знаю больше, чем хотела бы. В мое время у нас таких было слишком много.
– Тогда понимаете, чем такие люди заканчивают. Одна девушка работала мелким служащим одного из столичных муниципальных управлений. И как-то, обнаружив ошибку в документах, сознательно закрыла на нее глаза: на горизонте показалась возможность неплохо на этом заработать. То, что неизбежный сбой в работе городских систем попутно создаст серьезные неудобства паре тысяч людей, ее волновало слабо. Не умрут же? Но оказалось, что «начинание» не просто заметили. Попался хищник покрупнее. Добавил к задумке парочку штрихов. Снял сливки и заработал весьма приличные деньги. Одновременно уже серьезно пострадало несколько сотен человек, а проблемы получили еще тысяч пятьдесят. Крайней же в итоге сделали исключительно эту дуру. Расчет вполне оправдался. То, что она была госслужащей, стало отягчающим обстоятельством, и дали ей лет тридцать каторги. А потом – в колонию на вечное поселение, в столицу она больше никогда не вернется и ничего рассказать не сможет. Но дальше девчонке повезло. Нашелся состоятельный и по уши влюбленный молодой человек, который решил ее спасти. Адвокатов нанимать или вести новое расследование было поздно. Да и бесполезно – самое большее, посадят второго, но и приговор девушке не смягчат. Проступок-то серьезный. И этот молодой человек обратился ко мне. Убедил, что его избранница поняла свою ошибку, осознала и раскаялась. А ломать жизнь за чужую подлость слишком строго. Я поверил. – Рагнар криво улыбнулся краешком рта. – Или захотел тогда поверить? Помог с пластикой, а взамен сказал, что однажды попрошу услугу. Сейчас мой должник – весьма влиятельный человек, унаследовавший крупный транссистемный холдинг. Он сможет устроить мне встречу с премьером.
