Как сказала бы виконтесса Кранская: аромат лилии тонок, но наиболее ярок при сильном ветре, и, раз его почувствовав, не спутаешь ни с чем иным, даже в самом роскошном саду, он всегда будет манить.
– Проклятые выродки Хроно! Мало мы вас били в Войне Вне Времени, но нет, вы все лезете! Чего-то хотите от Империи! – Тень, про которую я почти забыл, грязно выругалась. – Ничего, я всех уничтожу! Послов! Временщиков! А понадобится, и пространственников, забывших о родине и продавшихся врагу. Все сдохните!
Вот и мотив – расовая ненависть, классическая. В сочетании с мало-мальским интеллектом практически не обнаружимая, пока не станет слишком поздно.
Темная личность сорвалась с места. Какой неугомонный! Придется подниматься, а так хочется закрыть глаза… Вниз убийца двинуться не рискнул. Разумно, нейтралитет бандитов довольно непрочен, особенно пока рядом Лори.
Потому цель, недолго думая, нырнула в одно из служебных помещений.
– Юрий! – Главарь кинул мне… Рефлексы позволили проскользнуть сквозь кроваво-радужные пятна в глазах, и здоровая рука ухватила… револьвер! Тот самый, который оставался у Лорн. – С тебя бутылка вина! И постарайся ее ни на кого не пролить!
Коридоры, повороты, еще коридоры. И еще больше поворотов. Множество комнат. Изредка встречаются развилки. Не общественное здание, а какой-то лабиринт! Может, их специально так строят? Что за чушь лезет в голову! Это все от потери крови…
Хотя, чего переживать? Как бы цель ни убегала, ни пряталась и ни заметала следы – я ее найду! Просто не имею права не найти! Ведь вместе с болью и яростью чувства обострились, и теперь я, как Туманник на пике формы.
Однако спешить тоже нельзя! Попасть в засаду после всего станет верхом непрофессионализма. И даже иронично! Так что чувства только в тандеме с разумом!
Новый поворот. Я выскользнул как раз вовремя, дабы заметить полу плаща, исчезающую за дверью в противоположном конце коридора. Десять шагов. Надавить плечом… Закрыто? Не проблема! Револьвер грохнул дважды – о замке осталась лишь память. Удар ногой. Тускло освещенная лестница.
Первый пролет – ничего. Второй – только булыжник, местами покрытый мхом. Третий – окно: ровная гладь каменного поля и гряда скал, о которую в неистовстве разбиваются волны моря Пристанища, превращаясь в сотни черных жемчужин. Четвертый пролет – дверь и новый поворот лестницы.
Шагов не слышно. Натужные скрипы, лязги и завывания исполинского часового механизма над головой заглушают посторонние звуки. Придется рисковать… Кровь уже капает с самодельной повязки. Толкаю дверь. Порыв ветра приносит прохладу и запах гари. Фигура в сером плаще на другой стороне крыши – сгорбившись, тяжело дышит.
– Сдавайся! Ты загнал себя в угол!
Аккуратно двигаюсь вперед. Крыша покатая, а металл влажный. Темная личность, придерживающая капюшон, чтобы не сорвало ветром, находится от меня всего в двух десятках метров. На нее нацелен револьвер, во избежание.
По правую руку зарево пожара окутало багрянцем половину неба. Слышны отдаленные взрывы – пламя перекинулось на соседние ангары. По левую руку газовыми огнями фонарей сияет Агемо. Видно, как сюда спешат экипажи подмоги, – отработанный пар стелется саваном в стылом воздухе.
– Вы не понимаете! Я пытался…
Слова заглушил бой курантов. Тридцать пять часов! Остался час до срока!
Икру пронзает острая боль. Нога подламывается в колене. Не удержав равновесия, падаю. Качусь по скату. Попытки хоть за что-нибудь уцепиться тщетны – слишком скользко. Изуродованная кисть оставляет кровавый след и рвет мозг агонией… Край крыши. Мерещится, что у часовой башни шевельнулась тень. Падение.
Две секунды превращаются в вечность. Пытаюсь использовать силу. Стоит лишь открыть Пробой… ничего! Успеваю удивиться. Должно же получиться! Вознегодовать. Вот ведь! Смириться. А ведь день начинался неплохо, хотя стоит признать, весьма странно…
Ледяной цветок расцвел в душе. Мгновение, и мозг словно парализован. Еще несколько долгих секунд – тело застыло, сведенное судорогой. Лишь сердце натужно гнало кровь, пытаясь заставить жить… а затем я шумно выдохнул. Все прошло, осталось лишь легкое онемение в членах, словно они слегка запаздывали за мыслями.
Я сморгнул. «Рассветный Бриз» закрывал половину неба. Оболочка уверенно блестела металлом, отражая полуденное светило, а отделанная позолотой и искусно украшенная гондола смотрелась судном Предтеч, плывущим по морю Пристанища, чьи воды бушевали в каких-то нескольких сотнях метров отсюда. От цеппелина к зданию авиапорта спешили пассажиры первого класса. Девять человек: тучная фигура посла; чуть позади темная мужская фигура в строгом сюртуке и легкий девичий образ в ослепительно-белой меховой ротонде, дополненной легкомысленной шляпкой с перьями, – временщики охраны; отдельно – фигура со склоненной головой и заведенными за спину руками в сопровождении четверых охранников с «Рассветного Бриза»; плюс оставшаяся пятерка, входившая в здание авиапорта. И все – под радостные крики, гам и просто шум, усилившийся до предела на первом этаже.
За свою жизнь я умирал уже в третий раз. Должен признать, опыт весьма оригинальный, хотя довольно неприятный, и повторять желания не имелось. Однако, как ни странно, смерть хорошо влияет на аппетит. Пальцы вновь на месте, пусть чуть дрожат, но держат чашку. Остатки кофе оказались верхом изысканности!
Стоило выдвигаться. Впереди ждал целый день… день сопровождения временщиков. К тому же не плохо бы узнать, кто оказался убийцей. Я надел перчатки и чуть пошарпанное, но достаточно теплое для середины весны пальто.
Но стоило шагнуть к выходу, как замер. Собственно, к чему спешить? Мое опоздание ничего не изменит, а вот совершить кое-какую ошибку я просто обязан! Вдруг это не ошибка?
Глава 2
Совесть и самообман
Скрип перьевой ручки. Тиканье настенных часов.
Вновь скрип… Снова тиканье… То, что должно разбивать гнетущую атмосферу, лишь усиливало ее неотвратимой монотонностью.
Третий раз в жизни я посещал данный кабинет. Готов поклясться, все, начиная от утонченной меблировки просторного помещения и заканчивая рублеными штрихами военной атрибутики, было для того, чтобы гости чувствовали себя максимально неуютно.
Хотя, может, я предвзят? Ситуации, приводившие меня сюда, отдавали печалью и легким презрением к себе. Поступление на службу после инцидента в Университете. Вчерашняя выволочка за потерянное письмо и последующее получение задания. Наконец, предстоящий отчет о том, как мы с временщиками давеча накуролесили…
В памяти невольно всплыло: мрачная физиономия Каран при утреннем разговоре; как все без исключения встреченные пространственники умолкали, приветливо улыбались и раскланивались, стоило только приблизиться, а спину буравили многозначительные взгляды; и, разумеется, нервозное поведение мальчишки-посыльного, передававшего приказ о вызове… На протяжении пятнадцати минут я стоял навытяжку перед его превосходительством Людером Рикманом! Мне однозначно несдобровать! Вопрос лишь: убьют или увольнением отделаюсь?!
