Я подошел к спорщикам. Взял молодого денди за шиворот и закинул в Пробой. Через секунду мы стояли на крыше авиапорта. Точнее, стоял я, а вот Ефим завис над площадью, удерживаемый мною за шкирку и балансируя на носочках туфель.
– Что… Что вы себе позволяете! Я… Я буду жаловаться! – заикаясь через слово, верещал в панике парнишка. – Я такое… Такое не оставлю! Вы лишитесь работы! Я сделаю так, что… Да отпустите меня!
– Отпущу секунд через тридцать. Меня подобное вполне устроит. Тебя – не думаю. Можешь избежать этого, если отдашь деревянный перстень. Я его получу так или иначе. Решай!
Не скрою, я наслаждался, хотя и несколько брезгливо. Это даже перекрывало холодный, крутящий нутро страх высоты. Крохи интеллекта пробудились у оппонента, и он, засыпая меня проклятьями, сдернул с пальца перстень и кинул в мою сторону. Я поймал. Затем повалил побледневшего парня на крышу. После я шагнул в Пробой. Один.
– Прошу. – При выходе я протянул заветное украшение Дерню. – Совет на вероятное будущее: заминируй ближайшие к особняку крыши. Представится возможность – убей зачинщика бунта. Мне нет резона в войне за власть среди Ивановых семейств города.
– Ценю твою честность! – Беглый Иван ответил с явным удовлетворением: – Надеюсь на взаимовыгодное сотрудничество в будущем!
– Главное, чтобы будущее для нас наступило!
– Тоже верно! Что же, бывай, Юрик! – Сопровождаемый моим толчком в спину, Дерий убрался в открытый для него Пробой.
Конечно, у меня мелькнула мысль о том, что неплохо бы сдать Ивана Малахитового в храм пространства. Или отправить в заведомо гиблое место. Однако я лишь отмахнулся от подобных затей. Не из-за данного слова, просто если Иван окажется прав относительно Рокировки, то отрицательные действия в данной временной вариации по отношению к нему теряют смысл, а вот хорошее мнение сохранится. Если же Иван ошибается, то оставшиеся недоброжелатели оного закроют связанную с ним проблему. Значит, можно проявить благородство.
– Вот так надо – быстро и эффективно. Нечего размусоливать, – обратился я к подошедшему Карай.
– Хех. Тебе это еще аукнется, – с тяжелым вздохом констатировал товарищ.
– Вероятно. Правда, меня это сейчас не волнует. Теперь поспешим. Нам нужно на праздник в честь окончания Войны Вне Времени. Требуется найти его превосходительство.
– Пока ты не объяснишь суть происходящего, я с места не сдвинусь. – Каран выразительно перекинул новую зубочистку с одного уголка губ в другой.
Мне захотелось выругаться. Тратить время на болтовню! Как я устал от этого. Каждая минута являлась ценнейшим ресурсом. Однако я сдержался. И так я слишком вольно общался с товарищем.
– Тут такое дело…
Я честно пересказал события сегодняшнего дня. Частично обрисовал первый день знакомства с временщиками. Упомянул мелочи, на мой взгляд, относившиеся к делу, но со скидкой на чужие тайны. Умудрился я уложиться в пять минут.
– Хех. Ты спятил? – вкрадчиво поинтересовался Карай после краткого обдумывания. – Послушай себя. Найденное тобой даже косвенными уликами не назовешь! Бред преступника. Случайная находка… Куча предположений. Хех. Тебя никто не будет слушать. Тем более никто не станет останавливать подписание соглашения!
– Но необходимо что-то предпринять! Если я прав, то последствия окажутся фатальными. Вплоть до войны между странами. Я уже видел подобное… – Мне вспомнилась Ветвь Войны Вне Времени и Господин. История о покушении на него и о последствиях.
– Тебе необходимо успокоиться. Подумай, какая из возможностей вероятнее: посол, прошедший множество проверок, замышляет убийство на самом охраняемом мероприятии или временщики решили разыграть тебя? – попытался встряхнуть меня Каран. Я отшатнулся, а он продолжил: – Хех. Не все могу объяснить в их плане, но очевидно: они сказали в нужное время несколько слов, раскидали кое-какой инвентарь, как-то вышли на бандитов и наняли того же Ивана… И вот ты ищешь великую тайну! Хех. Сложновато, конечно…
– При желании они способны и не на такое, – буркнул я.
– Вот видишь! Кроме того, эта записка… тебе не кажется, что она буквально тыкает тебя носом в преступника? Разве не странно? Начинают возникать подозрения, будто роль временщиков в истории покушения на посла больше, нежели мы думаем! Как бы то ни было, кое-кого они не учли – попутчики посла. Хех. Ты с ними разговаривал, и наверняка в их речах нет и намека на что-то странное! По глазам вижу, они завалили тебя пустым трепом и светскими сплетнями! Подумай, у временщиков, случайно, нет причин тебе мстить? Тебе остался последний шаг: пойдешь к его превосходительству – выставишь себя полным идиотом.
– Ты не понимаешь… – начал закипать я.
Сложно объяснить в двух словах чистое знание, уверенность! Что-то очевидное! Некое понимание, обретенное личным опытом, и на которое собеседник закрывает глаза. Пусть мой разум и шепчет: в словах товарища имеется рациональное зерно – после сегодняшней выходки с арестом временщики наверняка должны быть недовольны.
А товарищ решил меня добить:
– В любом случае я более не намерен участвовать в этом фарсе! Хех! У меня еще половина выходного, не хочу провести его, занимаясь глупостью! А ты включи, наконец, мозг! Если надумаешь, жду тебя на нашем месте! Так и быть, гуляем за мой счет, раз я должен.
И он ушел. Просто и без затей. Спустился на первый этаж и затерялся в толпе. Я не стал останавливать, ибо… зачем, если он мне не доверяет? Так каждый раз! Хотя изначально знаешь, что кончится предательством! Все равно неприятно, когда в твои устремления беспардонно плюют, и кто! Тот, кого ты называл другом. Одному проще…
Я сидел на воздушном шаре. Не «в» гондоле, а именно «на» упругой оболочке, уцепившись за один из тросов. Страха не осталось… устал. Мысли разбегались. Чувствовал себя разбитым.
Память не сохранила, как я оказался здесь. Единственное, что знал наверняка, – открыть Пробой напрямую, к площади, где проходила Техническая выставка и состоится подписание соглашения, мне не удалось. Судя по моим ощущениям, там был скрыт кристалл блокировки пространства. Хотя и с моего места открывался неплохой вид на место действия. Последние постарались на славу, разогнав хмарь до идеальной голубизны небосклона.
Более я не спешил. Как любое масштабное мероприятие, начало празднования задерживалось. На данный момент что-то вещал конферансье, то ли объявляя новую группу артистов, то ли хваля предыдущую. Значит, время имелось – я сомневался, что посол совершит свое грязное дело наспех: раз не убил Императора при личной встрече по прибытии, а дождался толпы, – значит, подготовил что-то эффектное! Не пропустишь.
Вот с толпой послу повезло. Последний раз я чувствовал себя таким ничтожным, когда отец в три года привел меня на карнавал в Свободном городе. Тысячи. Даже десятки тысяч человек. Площадь забита, подходы к ней запружены. Ветви деревьев по периметру трещали под весом сидящих. Скопище разумных превратилось в гигантскую многоцветную амебу, возбужденно шевелившую ложноножками и издававшую радостный гомон. Ядром стала сцена и закулисье с послом и Императором, вокруг которых расположились пространственники, временщики, охрана Императора и городовые.
