В первую ночь он просто забрался под одеяло, особо не задумываясь об этих обстоятельствах. Тогда она была для него просто женщиной, которую он купил на аукционе. Человеком, которого он пожалел и которому помог в сложной ситуации.
Теперь она стала чем-то большим.
Она больше не была незнакомкой.
Всего за несколько дней ему стало сложно выбросить из головы мысли о ней.
Нахмурившись, он откинул одеяло и лег рядом с ней, решив все-таки не думать об этом.
Он уехал из Лондона в одиночку, потому что хотел быть один. Однако все изменилось. Он был с ней. Совсем не один.
Но это не представляло проблемы. Проблема состояла в том, что она ему нравилась. Ему нравилось находиться с ней рядом, а не в одиночестве. Черт возьми! Ему нравилось быть рядом со своей новой домоправительницей.
Чем быстрее они доберутся до Килмарки-Хауса, тем лучше.
Глава четырнадцатая, в которой голубка понимает, что не привыкла к прикосновениям
Она не знала, что ее разбудило, но это не был кошмар. Не на этот раз.
Она подняла голову. Снаружи все еще было темно. Занавески на окнах шевелил легкий сквозняк.
Огонь в камине почти погас, но там хватало тлеющих угольков, чтобы Элис рассмотрела окно и картину в раме, висевшую рядом, на которой была изображена корова на поле, животное с удивительно умным взглядом.
Несмотря на потухший камин, Элис было тепло. Она подумала о том, чтобы перевернуться на живот, но тяжелое одеяло не давало ей пошевелиться.
Ее сердце быстро застучало, когда она поняла, почему одеяло такое тяжелое – Маркус обнял ее за талию и закинул ногу ей на бедро.
Ее крепко обнимал мужчина. Крупный мужчина.
Даже несмотря на то, что предыдущие две ночи они провели в одной постели, это стало для нее неприятной неожиданностью.
Она повернула голову, чтобы удостовериться в своих подозрениях.
Это действительно был Маркус Уэзертон. Он крепко спал сном праведника. Его рот был слегка приоткрыт, и он тихо похрапывал. Раньше она его храпа не замечала. Этот маленький недостаток сделал его более человечным в ее глазах.
Ее тревога немного улеглась. Конечно, он спал. Он не напал на нее, как жаждущий крови зверь. Маркус такого не сделал бы. Он даже не сознавал, что она лежит рядом с ним.
Она посмотрела на руку, которой он ее обнимал. Элис глубоко вздохнула, пытаясь не поддаваться панике. Через несколько секунд она прикоснулась пальцами к его жилистой руке. Он просто обнимал ее, как подушку, не зная об этом. Она находилась в безопасности. Просто ему так было уютнее.
Тогда почему ее это так встревожило? Они не муж и жена, они не собирались исполнять супружеский долг. Элис это хорошо понимала.
Ее пальцы слегка расслабились. Она стала гладить его по руке.
Элис поневоле начала гадать, так ли проводят каждую ночь любящие друг друга супруги, так ли муж обнимает жену. Ее родители любили друг друга. Когда-то она верила, что тоже выйдет замуж по любви. До того, как умер папа и жизнь превратилась в борьбу.
Она уже дремала, но продолжала водить пальцами по его руке, фантазируя, что ее мечта наконец сбылась.
Маркус тихо вздохнул. Она почувствовала его дыхание на щеке.
Внезапно он привлек ее ближе к себе, прижавшись грудью к ее спине. Элис едва не пискнула от удивления. Она широко раскрыла глаза, тут же перестав гладить его руку.
Поерзав, она попыталась отодвинуться, но ничего не вышло. Жар его тела обжигал ее сквозь тонкую сорочку. Сколько на нем сейчас одежды? А точнее, есть ли на нем хоть что-нибудь? Неужели он снова вернулся к своему обычаю спать нагишом?
Он не убрал с ее бедра свою тяжелую ногу, которая придавила ее, словно ствол упавшего дерева.
И вдруг она почувствовала это. Что-то твердое прижалось к ее ягодицам. Оно подрагивало и росло до тех пор, пока Элис не поняла, что это мужское достоинство Маркуса. Она резко вздохнула.
Элис понимала механику секса. Она слишком долго прожила на ферме, чтобы ничего не знать о ней.
Он спал, не зная о реакции собственного тела. Она могла разбудить его, и тогда он отстранится и, наверное, извинится.
Только вот она не спала.
Она знала, что происходит. Она прекрасно понимала все это, чувствуя, какие желания рождаются в ее теле. Их невозможно было игнорировать, эти пьянящие, приятные эмоции. Ее кожа откликалась на его близость, как и накануне ночью, когда он нежно касался ее ладоней. Только на этот раз ощущения были намного ярче, интенсивнее. У Элис перехватило дыхание. Она вся напряглась, словно готовясь к прыжку.
Она хотела прижаться к нему и исследовать эти новые ощущения. Ее руки и ноги отяжелели, а внизу напряженного живота возникла нарастающая пульсация. Это ее пугало, но одновременно возбуждало.
Она не сопротивлялась.
Не двигаясь, она наслаждалась его прикосновениями дольше, чем следовало. Он был таким крупным и мужественным. Она втянула ноздрями воздух. К тому же он теперь хорошо пах. Элис закрыла глаза. Она понимала, что ведет себя неподобающе. Чувство вины ослепило ее, но она тут же нашла аргументы в свою защиту. Разве не этого она так долго хотела? Новой жизни? Нового опыта?
Кроме того, она же ничего не делала. Она даже не двигалась.
Она просто лежала в кровати. Что в этом плохого?
Его рука сдвинулась. Пальцы, которые гладили ее руку на чердаке фермера, теперь обхватили ее грудь. Волна жара окатила ее с головы до ног.
Она застонала и выгнула спину, пытаясь вырваться.
Несмотря на то что у Маркуса была широкая ладонь, она не покрыла всю ее грудь. Это было досадно. Элис всю жизнь огорчалась из-за своей груди. Ей приходилось носить мешковатую одежду, чтобы не привлекать внимание окружающих. Она поздно расцвела и продолжала развиваться, после того как переехала к Бирду. Когда старшие сыновья Бирда начали замечать ее формы, хихикать и заглядывать ей в корсаж, а иногда даже бросать туда камешки, Элис постоянно испытывала стыд. Она делала все возможное, чтобы скрыть грудь.
Теперь этот мужчина держал ладонь у нее на груди, а ей хотелось, чтобы между его пальцами и ее грудью не было ночной сорочки. Ей хотелось чувствовать его кожу, силу его прикосновения.
Ее ночная сорочка лишь все усложняла поскольку сминалась под его пальцами, что не нравилось Элис. Она инстинктивно выгнула спину, вжимаясь грудью в его ладонь и проведя по ней соском. Элис тихо застонала от удовольствия. Прикусив губу, она замолчала. Замерев на несколько секунд, она убедилась, что он не проснулся.
Пульс Элис ничуть не замедлился. Жар и напряжение не ослабевали.
Маркус спал мертвым сном. Кому от этого будет плохо? Элис начала медленно двигаться, осторожно надавливая задом на его мужское достоинство, а набухшей грудью на ладонь.
