– Ну конечно, отцу, – нахмурился Адам и неуверенно добавил: – Если не ошибаюсь, ты не сходился во взглядах с лордом Франтом?
– Нет, особенно после того, как он обошелся с моей матушкой.
Пол прищурил глаза от гнева. Ссора с отцом после смерти матери разъединила их. Пол покинул родной дом, поклявшись, что ноги его там больше не будет, пока жив отец, и сдержал слово. Всего в жизни он добился сам: вступив в гвардию, получил звание майора, служа у Веллингтона в Саламанке, а потом, после ранения в ногу, от которого успешно оправился, уволился из армии, где его заставили бы заниматься административной работой, и употребил свою долю трофейных денег на то, чтобы, переселившись в Индию, инвестировать в компанию. Провернув несколько разумных деловых операций, он разбогател так, как и мечтать не мог, и, по счастливой случайности познакомившись с богатым магараджей, стал его почетным сыном и получил земли и дворец. Реши он вернуться в Индию, жил бы там как принц и мог выбрать себе в жены кого пожелает.
Пол знал, что Анна-Мари надеялась получить от него брачное предложение. Некогда он спас жизнь принца и с тех пор обладал уникальным положением в регионе, поэтому дочери английской леди и индийского принца было весьма выгодно выйти замуж за человека, имеющего и английское военное звание, и индийское расположение. Вместе они уступали бы в округе по значимости лишь ныне здравствующему магарадже. Анна-Мари ясно дала понять, что надеется до его отплытия в Англию услышать из его уст признание, но Пол не был уверен, что хочет взять ее в жены.
В Англии он унаследовал поместье и титул отца и понимал, что его младший брат – сын, появившийся на свет во втором браке отца, – с радостью займет его место, несмотря на свой пока еще юный возраст. Семейные владения в Англии были Полу совершенно ни к чему – и в особенности это касалось маленького поместья, доставшегося ему в наследство от некоего дальнего родственника, кузена. Частично он возвращался из-за молодых девушек, вверенных его заботам последней волей покойного Беллингема. Хотя, как ему сообщили, старшая из сестер удачно вышла замуж, оставалась еще младшая, которой как раз исполнилось восемнадцать, – девица на выданье, если найдется достойный жених. В этой связи Пол написал старинной приятельнице своей матери, которая недавно овдовела, с просьбой оказать ему любезность сделаться наставницей молодой девушки. Переписка затянулась на несколько месяцев, но леди Мойра все же проявила благосклонность и дала добро. Полу было важно обеспечить свою подопечную компаньонкой, поскольку, будучи неженатым мужчиной, он не мог исполнять свои обязанности без женского содействия.
Со времени его последней встречи с леди Мойрой минуло несколько лет. Ему тогда было всего семнадцать, матушка его только что скончалась от горя, не сумев пережить измены супруга. К счастью, бабушка по материнской линии оставила ему небольшое наследство, доходы с которого вкупе с офицерским жалованьем помогли ему выжить, когда отец оставил его без гроша. Позднее он получил трофейные деньги и почести, а также достаточно большую сумму от умершего дядюшки, и жизнь совершенно наладилась.
Пол знал, что отец завещал все, на что не распространялся майорат, своему младшему сыну, и ничуть против этого не возражал. Наоборот, с радостью отдал бы сводному брату и остальные английские владения, если бы выбрал для жизни Индию. Однако почему-то не спешил расставаться с тем, что вынужден был оставить ему отец. Как, должно быть, раздражало лорда Франта осознание, что его титул перейдет к сыну женщины, на которой он женился только ради ее приданого!
Пол готов был открыто признать, что вторая жена отца очень красива. Видит бог, его матушка не блистала внешней привлекательностью, зато обладала добрым сердцем, мягким и любящим, которое разбилось из-за холодного равнодушия мужа.
Юному Полу было больно наблюдать за тем, как угасает матушка, день ото дня становясь все печальнее, как слабеет ее здоровье, и после ее смерти обрушил на отца всю силу своего гнева.
– Я никогда ее не любил, – открыто признался лорд Франт. – Мне интересно было ее приданое.
– Многие сочли бы эти двадцать тысяч целым состоянием, – заявил Пол. – Вам следовало бы употребить его с умом, а не растрачивать на азартные игры и женщин.
– Твоя мать была родом из торгового сословия, и в тебе это чувствуется, – презрительно бросил отец. – Знай я, что не получу ни пенни после смерти ее отца, ни за что не женился бы на этой пустоголовой дряни.
Пол тогда попытался накинуться на отца с кулаками, но тот был силен, как бык, и одним ударом отправил паренька в нокаут. Пол, однако, нападал снова и снова, пока его лицо не превратилось в кровавое месиво, и он не смог больше подняться.
– Что ж, можешь убираться туда, откуда пришел, – сказал тогда отец. – На заводы и трущобы севера – там и оставайся.
То была дешевая насмешка, поскольку, хотя источником благосостояния дедушки Пола по материнской линии в самом деле являлись заводы на севере страны, они были проданы два поколения назад, а деньги вложены в землю. После смерти дедушки Пол получил десять тысяч фунтов и несколько сотен акров сельхозугодий. Лорду Франту тоже досталось десять тысяч – доля его покойной супруги, – но не прошло и недели, как он все промотал за карточным столом.
Несколько лет Пол ничего этого не знал, включая и то, что ему положено наследство, а когда узнал, был уже состоятельным человеком. Теперь, стоя на пороге отцовского дома, он вдруг ощутил озноб. Оказавшись в мрачном, неприветливом холле, он захотел сбежать, поджав хвост, и поселиться на постоялом дворе, и лишь гордость удерживала его на месте.
– Добро пожаловать домой, милорд. Рад снова вас видеть.
Нахмурив брови, Пол внимательно всмотрелся в одетого в черное лакея, открывшего ему дверь.
– Мэттьюз? – наконец спросил он, и лицо человека озарилось улыбкой.
– Верно, милорд, – подтвердил тот. – Когда вы были юношей, я служил мальчиком на побегушках, потом сделался единственным слугой, а лакеем меня назначили шесть лет назад.
– И теперь в той же должности? – кивнул Пол, окидывая взглядом сначала Мэттьюза, потом окружение. – Помнится, этот холл был другим, когда я его в последний раз видел.
Улыбка Мэттьюза погасла.
– Да, сэр. Прискорбно, но его светлость в прошлом году продал почти всю мебель и картины.
– Чтобы погасить долги, полагаю, – со вздохом подхватил Пол. – Здесь осталось что-нибудь ценное?
– Увы, нет, милорд, – ответил лакей. – Спальни почти не изменились, но столовое серебро, картины и фарфор распроданы. Покои вашей матушки подверглись разграблению несколько лет назад.
– Значит, тут одни остатки? – печально рассмеялся Пол и повернулся к своему спутнику. – Сожалею, что привез тебя в такое место, Адам, но, смею надеяться, здесь для тебя найдется постель и немного еды, не так ли?
– Разумеется, сэр. Ваши указания были исполнены. Наняты новая экономка и кухарка, комнаты вычищены и проветрены. Миссис Брукс говорит, что подготовила для вас спальню – прежде это была гостиная ее светлости… то есть вашей матушки, милорд. Полагаю, там уже разожгли для вас огонь.
