ОАА — это скорее общество, чем лечение. Человек чувствует себя лучше через отношения с другими членами группы и их отношения развиваются с большей силой. Социальная часть нашего мозга создает связи с другими людьми используя H&N нейромедиаторы. Есть несколько вещей в мире таких же сильных, как отношения близких по духу людей. Согласно, аналитической компании Алекса, Фейсбук — это второй по посещаемости сайт в интернете. (Гугл номер один, и Порнхаб — самый посещаемый порно-сайт, находится всего лишь на 67 месте, что дает нам веру в человеческую способность противостоять менее здоровым частям желающего дофамина.)
Участники ОАА свободно обмениваются телефонными номерами, чтобы борющимся алкоголикам было кому позвонить для поддержки и ободрения. Если участник ОАА, срывается и переживает рецидив, никто не осуждает его, но он неизбежно будет чувствовать, что подвел всех. H&N-ощущения вины — это сильный мотиватор. Комбинация эмоциональной поддержки и угроза чувства вины помогает многим зависимым поддерживать длительную трезвость.
Есть более драматичный пример активности H&N, подавляющий движимую дофамином зависимость. Были проведены наблюдения того, что когда курящая женщина беременеет, доля бросающих курить резко повышается. Суена Массей, доктор из Северо-Западного Института исследования женского здоровья провела глубокое исследование резких изменений, и отметила что обычные шаги, через которые проходит курильщик на пути к отказа от курения полностью пропускаются. Уровень H&N эмпатии по отношению к развивающемуся плоду настолько высок, что многие курящие женщины сразу пересекают финишную черту и бросают курить вообще без каких-либо сознательных усилий. Как только дофаминергическая рациональность «Я не наношу вред никому, кроме себя» сломлена, открывается дверь для резкой перегруппировки в балансе между H&N и дофамином.
Система дофамина как целое эволюционировала для того, чтобы максимизировать наши будущие ресурсы. В дополнение к желанию и мотивации, которые приводят в движение к цели, мы также владеем более сложными цепями, дающими нам способность думать о долгосрочном, строить планы и использовать такие абстрактные концепции, как математика, аргументирование и логика. Способность смотреть в долгосрочное будущее дает нам упорство, которое необходимо для преодоления сложностей и достижения целей, требующих длительного времени, например, для получения образования или полета на Луну. Это также дает нам способность приручать гедонистские позывы желающего дофамина, подавляя немедленное удовлетворение для достижения чего-то большего. Контролирующий дофамин подавляет H&N-эмоции, позволяя нам думать в холодной, рациональной манере, что часто требуется для принятия сложных решених, таких как жертвование благополучием одного человека для спасения других.
Контролирующий дофамин может быть и коварным. Иногда сразу назначает цену и доминирует ситуацию через силу уверенности. В другие разы он приводит к поддающемуся поведению, которое склоняет других к сотрудничеству с нами, увеличивая нашу способность получить то, что хочется и достичь целей.
Дофамин производит не только желание, но также создает доминирование. Он дает нам способность подчинять окружающую среду для нас и даже людей под нашу волю. Но дофамин может сделать больше, чем предоставление доминирования над миром: он может создать абсолютно новые миры, которые настолько удивительны, что могли быть созданы только гениями — или сумасшедшими.
Глава 4. Креативность и сумасшествие
Риски и вознаграждения высоко-дофаминергического мозга.
Глава, в которой дофамин ломает барьеры обыденного.
Те же мысли продолжали снова и снова биться в моем мозге. Я просто хотел чтобы все это прекратилось… Затем я сказал, кого я собираюсь вызвать. Затем я вызвал охотников за привидениями. Точнее, нет, не так. Я вызвал не охотников за привидениями, я вызвал кризисное вмешательство… Могу я теперь вернуться внутрь? Мне кажется, что кто-то пытается пристрелить меня.
— Выдержка из интервью с больным шизофренией.
Креативный разум — это самая мощная сила на земле. Ни нефтяная скважина, ни золотой рудник, ни ферма в тысячу акров не может соревноваться с производительными возможностями креативной идеи. Креативность — это мозг в самом своем лучшем проявлении. Ментальное заболевание — это противоположность. Оно характеризует мозг, сражающийся с решением самых простых задач повседневной жизни. Однако сумасшествие
[2] и гениальность — это самое худшее и самое лучшее, что может быть с мозгом — оба зависимы от дофамина. Из-за этой базовой химической связи, сумасшествие и гениальность более связаны с друг другом, чем с обычной работой мозга. Откуда же берется эта связь, и что она говорит о главном в происхождении обоих? Давайте начнем с сумасшествия.
Расхождение с реальностью
Уильяма пришлось привести к врачу его родителям насильно, потому что он отрицал, что у него есть психическое заболевание. Его мать и отец были известными писателями, они путешествовали по всему миру, посещая зоны боевых действий, чтобы собирать материалы для своих книг. Уильям также показывал признаки высокого интеллекта, хотя имел переменчивый характер. В старших классов школы, его родители пообещали купить ему машину, если он получит высокие оценки и ему удалось получить средний балл 3.7.
Все резко изменилось после того, как он пошел в колледж. Его мозг стали посещать странные идеи. Он подружился с молодой женщиной, и ему казалось, что она влюбилась в него. Когда она отказалась от него, он пришел к выводу что у нее был вирус ВИЧ и она хотела просто защитить его от заражения. Вскоре эту идею подхватили и другие люди. Он был уверен, что тысячи людей, которых он знал, были ВИЧ-положительны и что все они рассчитывали на него, чтобы поехать в Африку и там найти излечение. Ему говорили об этом голоса его умершей бабушки и Бог.
Когда друзья уговаривали его сходить к психиатру, Уильям думал что его родители подкупили их. Это было частью конспирации, думал он, чтобы убедить его в болезни. Он решил, что его родители были приемными и уехал из страны в поисках своих настоящих родителей.
Вдалеке он пробыл недолго, но когда вернулся домой, то обвинил своих родителей в том, что они шпионили за ним с помощью спрятанных устройств. Он ездил в Нью-Йорк, чтобы бежать от стресса, от его воображаемого преследования. Он называл это «надругательством окружающих». Он хотел уехать куда-нибудь, где никто не будет преследовать его.
К тому времени, когда он вернулся домой, заплатив водителю такси 600$ за поездку, его родители сказали ему, что он не будет жить в их доме до тех пор, пока не сходит к психиатру. Уильям, который понял, что может оказаться бездомным, согласился. Под наблюдением психиатра он начал принимать антипсихотические препараты. Его состояние улучшилось, и он решил поступить в местный колледж, где начал изучать графический дизайн. Это было еще в самом начале его выздоровления, и план был слишком амбициозным. Через несколько месяцев он бросил колледж.
