Очень умные, успешные и креативные люди — обычно очень дофаминергичные личности, которые часто могут выражать странное отношение: они очень любят человечество, но очень нетерпеливо относятся к каждому человеку индивидуально.
Чем больше я люблю человечество в целом, тем меньше я люблю человека в отдельности. В моих снах, я часто служу человечеству… Однако я не способен жить в одной комнате с кем-либо в течение даже двух дней… Я становлюсь враждебным к людям сразу же, как они приближаются ко мне.
— Федор Достоевский.
Я мизантроп, но совершенно доброжелательный, я немного помешанный, все же я супер-идеалист, который переваривает философию лучше, чем любую еду.
— Альфред Нобель.
Я люблю человечество, но ненавижу людей.
— Эдна Сент-Винсент Миллей
Иногда они даже используют почти одинаковый язык:
Я люблю человечество… но вот людей не переношу.
— Чарльз Шульц.
Это может показаться неподобающим, но это объяснимо. Высоко дофаминергичные люди обычно абстрактное мышление предпочитают чувственным ощущениям. Для них любовь к человечеству и любовь к соседу то же самое, что любовь к идее о щенке и забота о нем.
Трагические последствия
Есть определенный генетический вклад в дофаминергические особенности Эйнштейна. Один из его сыновей стал всемирно известным профессионалом в области гидроинженерии. Второму же в возрасте двадцати лет был поставлен диагноз шизофрения, и он умер в психиатрической больнице. Большое количество исследований населения подтвердили существование генетической составляющей дофаминергического характера. Исландское исследование, которое оценивало генетический фонд более, чем у 86 тысяч людей, обнаружило, что люди, которые являются носителями генов, предполагающих большой риск развития шизофрении или биполярного расстройства, вероятнее всего, относились к национальному обществу актеров, танцоров, музыкантов, художников или писателей.
Исаак Ньютон, открывший дифференциальное и интегральное исчисления, Закон всемирного тяготения и многое другое, был одним из таких проблемных гениев. У него были сложности в общении с другими людьми, он был вовлечен в малоизвестную научную ссору с немецким математиком философом Готфридом Лейбницем. Ньютон был скрытым и параноидальным, проявлял мало эмоций, вплоть до беспощадности. Когда он служил Мастером Королевского монетного двора, он становился причиной того, что многие фальшивомонетчики были повешены, несмотря на возражения своих коллег.
Ньютона преследовало безумие. Он проводил целые часы, пытаясь найти скрытые сообщения в Библии, написал более миллиона слов о религии и оккультизме. Он занимался средневековым искусством алхимии, одержимо ища философский камень, мифическое вещество, которое, по мнению алхимиков, обладало магическими свойствами и могло даже помочь людям достичь бессмертия. В возрасте пятидесяти лет Ньютон стал полностью психиатрическим больным и провел год в сумасшедшем доме. На основании некоторых доказательств, кажется вероятным, что у Ньютона были повышенные уровни дофамина, способствовавшие его выдающимся способностям, его социальным проблемам и его психическому расстройству. И он такой не один.
Многие знаменитые художники, композиторы, ученые, и ведущие бизнесмены известны своими психическими болезнями. Например, Людвиг Ван Бетховен, Эдвард Мунк, написавший картину «Крик», Винсент Ван Гог, Чарльз Дарвин, Джорджиа О Кеефей, Сильви Плат, Никола Тесла, Вацлав Нижинский, великий танцовщик начала двадцатого века, писательница Вирджиния Вульф, шахматист Бобби Фишер и многие другие.
Дофамин дает силу творческого созидания. Он позволяет нам представлять нереальное и соединять кажущееся несоединимым. Он позволяет строить воображаемые модели мира, превосходящие простое физическое описание, поднимая личность выше чувственных впечатлений, чтобы открыть более глубокий смысл, того что мы ощущаем. Затем, как ребенок, бьющий по башне из кубиков, дофамин разрушает свои собственные модели, чтобы мы могли начать новую жизнь и найти новый смысл в том, что когда-то было незнакомо.
Но эта сила имеет и свою цену. Гиперактивные системы дофамина творческих гениев ставят их под угрозу психических заболеваний. Иногда мир нереального прорывается сквозь естественные границы, создавая паранойю, иллюзии и лихорадочное возбуждение маниакального поведения. Кроме того, повышенная дофаминергическая активность может блокировать систему H&N, препятствуя формированию человеческих отношених и пониманию повседневного реального мира.
Для некоторых все это неважно. Удовольствие от творчества — это самое сильное удовольствие, известное им, — художникам, ученым, пророкам или предпринимателям. Как бы они ни назывались, они никогда не перестают трудиться. Единственное что их заботит — это их страсть от создания, открытия или просвещения. Они никогда не расслабляются, никогда не могут насладиться тем хорошим, что у них есть. Они всегда думают о том, чтобы создать будущее, которое никогда не настает. Потому что будущее становится настоящим, и его достижение требует активизации H&N химических веществ, а это как раз то, чего высоко дофаминергиченые люди не любят и избегают. И неважно, насколько богатыми, известными или успешными они становятся, такие люди почти никогда не бывают счастливы, и удовлетворены.
Эволюционные силы, способствующие выживанию видов, сами и порождают эти особенные виды. Природа заставляет их жертвовать своим собственным счастьем ради того, чтобы привнести в мир новые идеи и инновации, которые принесут пользу всем остальным.
Серфинг, песок и психоз
Брайан Уилсон из группы «Beach Boys» — один из самых революционно популярных музыкантов. В его ранние годы музыка была обманчиво простой: запоминающиеся мелодии о серфинге, машинах и девушках. Но со временем он провел беспрецедентные звуковые эксперименты — и появилась музыка, которую так же приятно было слушать, но она последовательно более многослойная и сложная. Как композитор, аранжировщик и продюсер, он начал вводить в поп-музыку новые звуки и новые комбинации звуков.
Некоторые из них были вариациями знакомых форм: необычное озвучивание общеизвестных аккордов, неожиданные сочетания тонов и стандартные последовательности, которые начинаются и заканчиваются в неожиданных местах. Уилсон применял необычные инструменты, такие как клавесин и таммин, который ранее использовались для создания жутких гудящих шумов в фильмах ужасов. Он также использовал устройства, которые вообще не считались музыкальными инструментами: свисток поезда, велосипедный звонок, звук блеющий козы. Кульминацией этих экспериментов стал альбом «Звуки животных» (1966), который был критически назван коллекцией креативной музыки, звучавшей так, как ничто из того, что было раньше. Если бы такие артисты, как Боб Дилан не подняли тексты песен поп и рок музыки от плохих стишков до уровня поэзии, Брайан Уилсон не трансформировал бы возможности самой музыки из трех аккордов и структуры куплет-припев, в то, что публицист Дерек Тейлор называл «Beach Boys» — «карманной симфонией».
