— Да что вы! Успокойтесь! — занервничала я, оглядываясь по сторонам. — Никому ваши дети не нужны! Кроме вас, разумеется! Да что вы, в самом деле? Я же хотела вам просто предложить..
— Сколько? — внезапно осеклась мать, деловито осматриваясь по сторонам. — Учтите, задешево не отдам! Сами понимаете, времена тяжелые! Всех не прокормить.
За сухарем в ручонках тянулась детская слюнка, старшие переминались с ноги на ногу.
— Вы что? Серьезно? Хотите продать своих детей? — оторопело прошептала я, глядя на эту идиллическую семейную картину. — И вы что? Думаете, что я их куплю?
— Детей воруют! Детей воруют! Опять воруют! — внезапно заверещала мать, заставив меня отшатнуться еще дальше. — Смотрите на нее! Ведьма за детьми пришла! Она превратит вас в послушных мертвецов! Вы будете рыскать в поисках непослушных детей и тащить их к ней!
Сухарик выпал из детских рук, лес содрогнулся от истошного детского крика, а я, пятясь, понимала, что если страшилка — правда, где-то в лесу засела бриллиантовая директриса!
Детский вой стал еще невыносимей. Откуда-то из леса летел знакомый пьяный дровосек с топором, захлебываясь воинственным криком: «Ыыыыэаааа! Задушу!» Любопытство требовало притормозить и уточнить, как меня собираются душить топором, но страх орал, что без разницы! Перед глазами мелькали мушки и огромная зеленая муха, которая умудрялась размножаться с мушиной скоростью. Забившись за какое-то дерево и переводя дух, я жадно ловила ртом воздух, пытаясь унять перепуганное сердце. Вроде оторвалась!
Противно жужжащая муха вела меня по лесу. И вот на горизонте показались знакомые стены черной цитадели — нашего главного офиса.
— И снова здрасте! — кивнула я расступившейся охране. Решительно и по вытоптанной тропинке, на ковровой дорожке, я прошла в тронный зал.
— Ка-а-ак ми-и-ило! — мурлыкнул принц, поймав мой разъяренный взгляд фурии. — Это была вторая попы-ы-ытка! Предпосле-е-едняя!
— Водичка есть? — перевела дух я, откидывая волосы за спину и вспоминая свой первый день работы. Перед глазами мелькали все форумы и группы, где меня дружно закидывали продуктами жизнедеятельности, стоило мне робко икнуть об «образе жизни» в комментариях к чужой новости.
Мне принесли кубок с водой, который я тут же всосала с жадностью насоса. Обведя глазами зал, я остановилась на каких-то деревяшках, сваленных в углу под предлогом многолетнего капитального ремонта.
— Краска есть? — поинтересовалась я, сопя от возмущения. — Щитки я забираю! А еще нужны доспехи! И молоток с гвоздями!
— Не-е-ет, но вы только поглядите! Последняя попы-ы-ытка! Если у тебя получится, то я тебя озолочу! — сладко мурлыкнул принц гадский, закусив губу, пока я прикидывала, что буду рисовать.
— Реально озолотишь? — поинтересовалась я, прикидывая, сколько мне могут насыпать за посильную помощь.
— Договор, — улыбнулся Эврард. — Сколько унесе-е-ешь!
Это был именно тот случай, когда грузоподъемность измерялась моей жадностью.
Сначала мне принесли огромный молоток, который много лет пролежал в паутине, не догадываясь, что станет первым рекламным инструментом. Я пыталась сколотить свой рекламный щит, двумя руками забивая ржавые и корявые гвозди.
— Ничего-о-о себе, — глаза у темного властелина моей нервной системы округлились. Еще бы! Если бы не я, то в наш семейный туалет мы бы еще год ходили с фонариком! Чувство гордости сменялось чувством жалости к себе. — Внима-а-ание, внима-а-ание! Все сюда-а-а! Смотри-и-ите, как пра-а-авильно нужно забива-а-ать… на рабо-о-оту! Де-е-етка, могла бы и попроси-и-ить, чтобы тебе помогли-и-и…
— Помощи от вас! — фыркнула я, пытаясь добить несчастный гвоздь, который посмел поднять на меня шляпку.
— Как хо-о-очешь, — почему-то обиделся главгад, а я уже проверяла на прочность результат.
Мне через весь зал тащили целый набор доспехов на тряпичном манекене и черный плащ. Хм… Неплохо! Я взяла кисть и решила нарисовать что-то жизнерадостное и жизнеутверждающее, но черные и красные цветочки смотрелись как-то совсем не радужно.
— Другой краски нет? Голубой? Зеленой? — на всякий случай поинтересовалась я, сосредоточенно выводя траурный орнамент. Рядом со мной появилась тарелка с чем-то похожим на печенье. Я удивленно подняла глаза, поймав заинтересованный взгляд. Аппетит решил взять отпуск до лучших времен.
— У меня вста-а-ал вопрос, — наконец-то, нарушив тишину, задумчиво протянул принц гадский, скептически посмотрев на мою подготовку к великим свершениям.
— Бери его в свои руки и начинай нежно решать! — огрызнулась я, дорисовывая наши «радужные» перспективы на щите. Через полчаса, измазавшись краской, я полюбовалась на свою работу. На черных доспехах красовалось алое сердечко, на досках — букет для графа Дракулы. Сейчас-сейчас! Я им покажу!
— И ру-у-уки по локоть в крови! — промурчал Эврард, с интересом смотря на мою будущую презентацию.
— С дороги! — рявкнула я, вытирая о плащ алую краску и таща образцы в сторону выхода. Прислонив муляж и рекламный щит к стене, я вернулась за печеньем.
Охрана молчала. У одного бугая подергивался глазик, пока я, сопя, громыхала своей презентацией вниз по ступеням.
— Куда? — спросили меня на выходе, глядя, как я, словно труп, тащу за собой манекен.
— Хоронить вашего работодателя! — прорычала я, сдувая волосы с лица. Манекен был не тяжелым, но очень неудобным. Плащ постоянно цеплялся за все подряд, приходилось останавливаться и отцеплять его. Потом мне надоело, и я просто дергала куклу на себя, пытаясь не выронить рекламу. Темные века! Умственно отсталый народ! Какой сетевой? О чем вы? Тут мыла нет, а вы про продажи! Тут до первой рекламы еще лет триста маркетинговой эволюции!
Муха назойливо кружилась над «трупом», а я, кряхтя, тянула его за собой, как мужа в магазин одежды со словами: «Живу как в раю! Хожу голой, прикрываюсь фигой, ем только яблоки, мешок которых ты привез от своей мамы!»
Со стороны я выглядела ну очень одинокой женщиной, которая безумно рада любому, даже самому завалящемуся мужичку. Судя по мухе, неустанно кружившей над ним, мужик очень завалялся. Еще немного, и завоняется. Почему-то вспомнилось, как нас торжественно и открыткой пригласили на свадьбу друзей. Бывших друзей. «Не-не-не! Я чучуточку!» — скромно заявил муж, глядя на заставленный алкоголем стол. Через полчаса Чучуточка затмил собой не только тамаду, но и невесту с женихом. Создавалось впечатление, что это лично его юбилей, но, судя по лицам гостей, которых он умудрился обрызгать шампанским, до следующего юбилея ему дожить было не суждено. Я никогда не забуду, как во время танца молодых тамада отгоняла ногой моего супруга, который мало того что плясал рядом, так еще и пел! Он был уверен, что Уитни Хьюстон сама никак не справится. Ей обязательно нужно помочь. И молодые тоже ни фига не умеют танцевать, поэтому он норовил примоститься третьим, намекая мне, что у него есть другая семья, где его любят больше, чем в первой. Мои попытки оттащить озорную свинью успехами не увенчались, поэтому я лихорадочно вызванивала такси. Монтекки и Капулетти быстро бы помирились, глядя на такой танец, закатывая рукава с целью зазвездить одной звезде. Я взглянула на манекен и сплюнула на траву.
