– Кто в доме? – раздался незнакомый мужской голос.
– Никого, – глухо произнес Валерьич. – Я здесь один.
– А почему спишь на веранде? – ехидно спросил пришедший. – Охраняешь ведь, да? Заходи первый.
Тим замер, ослабляя хватку. Селестина воспользовалась этим, высвободилась и тут же сама приложила палец к губам. Выглядела она сердитой, но сосредоточенной.
– Они там, – уверенно заявил Алекс. – Я чувствую обоих.
– Там никого нет, – жестко повторил Валерьич. И добавил с нажимом: – Там только ветер.
Тим понял, что медлить нельзя. Он достал многогранник, а потом тронул Селест за плечо, знаками приказывая ей взять подарок Капеллы и повторять за ним.
Это был очень странный переход, не похожий ни на какие другие. Даже Лисья Нора казалась детской горкой в парке по сравнению с этими виражами. Селестине почудилось, что в какой-то момент она вся рассыпалась на мелкие кристаллы – алые, сверкающие, с острыми ровными гранями. Она все видела, слышала и чувствовала: как с шумом отворилась дверь и она пролетела мимо крепкого бородатого человека с неприятным лицом, посмотрела в желто-зеленые глаза Алекса, в нетерпении заглядывающего внутрь дома, и – взмыла в небо. Она слышала, как кто-то злобно выругался, как рассмеялся Валерьич, почувствовала дыхание Тима рядом… и вдруг увидела его самого, состоящего из прозрачных кристаллов, – он не был сейчас человеком, не был существом, не был ветром; скорее, он стал озорной кометой с ярким хвостом из разноцветных огней, переливающихся на гранях хрустальных капель… Они летели и летели, взмывая все выше, сквозь пространство, наполненное блуждающими искрами, а потом внезапно ринулись вниз, через пелену облаков, туман и дождь, сквозь камень и бетон, лесную хвою и лунное сияние… И Селестина вдруг поняла, что они мчатся на хвосте звездного света, летящего к самой земле; возможно, это был путь падающей звезды, который люди видят во время августовских звездопадов, а может, личный путь Капеллы, по которому мистресса иногда спускается в наш двуликий мир…
Глава 7. Лунница
Наступил ноябрь. Алекса пригласили на Лунницу – самый любимый праздник лунатов, символизирующий силу и мощь лунного народа. Обычно в эту ночь они с компанией летели на какую-нибудь шумную вечеринку на крыше, но сегодня их с Ильей пригласили на официальное торжество. Близился Час Затмения, и Луннице в этом году придавали особое значение. Алекс знал, что на празднике, который будет проходить во дворце Медеи и Монеи, где соберется весь свет лунной знати, ему вручат что-то очень важное.
Вначале Волков-старший убеждал сына надеть традиционный костюм лунатов: длинное бело-желтое одеяние, густо расшитое золотой нитью да еще с поясом, отделанным чеканными пластинами из миллениума. Алекс представил, как он припрется в такой хламиде на самое крутое событие за всю свою жизнь, и чуть не взвыл от негодования.
– Ты должен поддержать традиции предков, – увещевал его Михаил Волков. Сам он, кстати, собирался пойти в обычном деловом костюме.
Присутствовавший при разговоре Илья стоял с глупой ухмылкой и важно кивал, пока и ему тоже не принесли подобный костюм.
Алексу все же удалось настоять на своем. Илья наконец-то горячо его поддержал, да и звонок Дмитрия Серебрянского сделал свое дело. Отчим Селестины сообщил, что форма одежды предполагается свободная, это же не старинный обряд.
В результате Алекс надел желтую футболку и черный пиджак, а приглашенная по такому случаю команда стилистов вручила еще узкие туфли, впрочем, довольно удобные, и золотую цепочку с тремя полумесяцами на запястье. Стилисты также попытались сунуть ему в нагрудный карман желтый платок с вышитым черным драконом, но порядком уже взбешенный Алекс наотрез отказался.
Парикмахер в несколько движений сделал модную стрижку – выбрил затылок, оставив копну волос на макушке и не тронув отросшую челку. Только визажист оказался без дела – Алекс просто выгнал его из квартиры, наградив бесцеремонным толчком под ребра.
– Можно мне хоть лицо мое оставить? – процедил он.
– Ты теперь на виду, – осуждающе произнес стилист и нацепил на нос Алексу очки с затемненными стеклами. – Лучший лунат мира. Ты должен выглядеть соответствующе. Парни будут равняться на тебя, а девушки – вешаться на шею.
И он молниеносно опрыскал шею Алекса каким-то пряным парфюмом – видимо, это должно было привлечь девушек еще больше.
Тут уж Илья не выдержал и загоготал, за что получил тройную порцию того же парфюма и закашлялся, вдохнув большую часть.
Впрочем, с Ильей проделали те же процедуры и даже вручили платок, от которого отказался Алекс. Парень охотно принял все, что только предложила ему команда, и даже разрешил вернувшемуся тайком визажисту подровнять себе брови, отчего у главного стилиста тут же улучшилось настроение.
Сперва все шло неплохо: Алекс, Илья и Никита плыли на богато украшенной фонариками гондоле, выделенной специально для них, и глазели по сторонам. Роскошь венецианского дворца мистресс поражала воображение: залитые лунным светом мраморные бортики, колонны, ступени многочисленных лестниц, величественная крыша ротонды, украшенная гигантскими желтыми цветами, огромная балюстрада; а перед дворцом – сияющие разноцветными огнями гондолы со все прибывающими на праздник гостями. Вокруг всего этого великолепия, как маленькие луны, кружили белые летающие фонарики. Алекс приметил в толпе гостей немало красивых девушек – стройных, изысканных, в умопомрачительных вечерних платьях – и мысленно возблагодарил сердитого стилиста за свой вид. «Кажется, вечер будет прекрасный», – решил Алекс.
И действительно, за богато сервированными столиками то и дело произносились речи в честь Александра Волкова, аурума, истинного черного дракона лунатов. Медея и Монея, в длинных платьях из паутины черных и белых кружев, вызвали его на сцену и представили собравшимся как лучшего ученика Двуликого Университета в Болонье и сильного молодого мистика, подающего большие надежды. И все пили вино в честь Луны, матери лунного народа, хранительницы двуликого мира.
Алекс знал, что отец, Дмитрий Серебрянский и еще несколько важных персон празднуют в тесном кругу где-то в тайных залах дворца. Конечно, он бы с удовольствием послушал, о чем они там говорят, но и здесь, в этом чудесном зале с огромными люстрами-шарами, было чем заняться.
Вначале Алекс пообщался с девушками, познакомился со многими, но не запомнил ни одного имени, вежливо выслушал их комплименты и даже занес в личный список несколько акков самых симпатичных. Но вскоре он заскучал. Более того, их глупые лица вдруг начали его раздражать – в глазах каждой светилась покорность и обожание, готовность исполнить любой его каприз. Почему-то вспомнилась Селестина, ее упрямый, ироничный взгляд, в котором лишь иногда проскальзывал интерес, зато искренний, настоящий…
Он заметил знакомых по университету, но даже с ними не хотелось общаться. Кто-то все равно подходил, с восторгом и придыханием спрашивал про испытание, каково это – быть лунастром, черным драконом Луны? Что он чувствует, став избранным, оказавшись на самой вершине славы? Алекса удивило, что никто не вспоминает о Селестине, которая еще недавно тоже была в центре внимания. Никто не спрашивает, что с ней случилось, почему она упала… Складывалось впечатление, что о ней забыли, всех интересовал только он сам, Александр Волков.
