Тимур Святов рассказал им, что родовой сон Селестины был частью тайного плана Йозефа. Старик готовил ее как убийцу последнего белоголового, Дизастра. Но появился Тим и чуть не спутал ему все планы, ведь именно он вдруг стал последним из клана Белой Головы. Тогда Йозеф решил уничтожить и Тима – направить его по Сожженному Пути. Никто не предполагал, что Селестина принесет себя в жертву и первая преодолеет страшную дорогу.
И теперь Тим год за годом прилетает на Мост Мечтателей, очевидно, чувствуя свою вину.
Надо помочь ему забыть прошлое! И Морж расправил крылья, готовясь взлететь. Но Яна остановила его:
– Не надо. Он должен побыть в одиночестве.
Она еще что-то говорила ему и в конце концов убедила не следовать за другом.
Вскоре они улетели.
В эту ночь над зубцами пролетела еще одна тень – лениво покружила над городом, словно выискивая кого-то, а потом пропала в темноте между домами.
Алекс прилетал сюда каждый год – в памятный день рождения новой Луны – Селестры. Приземлялся на перила и долго смотрел на звезды, пытаясь не думать о любви, утраченной навсегда. После, когда уставал смотреть вверх, переводил взгляд на силуэт белого дракона, все так же неподвижно сидевшего у ног статуи. Алекс знал, что тот его не видит, как не видит вообще ничего. Еще в первую годовщину Затмения Алекс с удивлением признался себе, что… понимает его. Понимает и сочувствует. Разделяет его печаль. И даже, как это ни удивительно, восхищается им.
Макси знала об этих прогулках, он был уверен в этом, но, к ее части, никогда не говорила ему ни слова. И он, пусть и не любил ее всем сердцем, но уважал и доверял ей. Она была хорошей женой – любящей, все понимающей и всепрощающей.
Тим не знал, что Алекс тоже приходит на Мост, чтобы вспомнить ту самую ночь, когда засверкал в небе Via Combusta, Сожженный Путь, и та, что была дороже всех на свете, прошла по нему. Первой… Раз за разом он прилетает сюда, чтобы вновь ощутить самый страшный, самый печальный и самый жестокий момент своей жизни. Впрочем, боль давно ушла, но вот грусть, грусть осталась. И все равно он каждый год будет снова и снова прилетать сюда, когда Селестра будет подходить так близко.
Тим всего этого не знал. У него была своя боль, своя грусть и своя тайна. Все-таки он был интуитивом, прирожденным драконом-сильвебром. Он знал, что вечером вернется домой, где его уже наверняка ожидают Морж и Яна, и они продолжат отмечать день рождения. Придет Тимур Святов и, конечно, Валерьич, придет Матрикс с каким-нибудь интересным подарком из Раннего Мира… Все они будут и веселиться, и грустить, а Валерьич с Тимуром, возможно, даже напьются вместе, как в прошлом году.
Но пока Тим сидел на перилах Моста и смотрел вдаль, на приближающуюся планету. Тимур рассказывал, что там нашли огромные залежи миллениума и уже вовсю развернули строительство рабочих городков.
Внезапно он вспомнил слова, которые сказала ему на прощание Арракис, перед тем, как уйти навсегда в Ранний Мир:
– Отдав лунный камень Селестине, ты сделал ей огромный подарок, сын Вселенной. Луна не так слаба, как думают люди, луна возрождает утраченное, исполняет несбыточное. Луна всегда на стороне искренних мыслей и заветных желаний. Луна вбирает и отражает солнечный свет, запомни это. Но пройдут годы, прежде чем ты поймешь меня.
«Отражает солнечный свет…» – раз за разом повторял Тим и не понимал.
От Селестры пролегла первая световая дорожка. Сердце Тима радостно дрогнуло: он любил этот момент, когда лучи отраженного света возникали один за другим, постепенно сливаясь в одну световую дорогу.
Но вот что-то сверкнуло вдали – яркая сияющая точка. Тим прищурился: что это, подвело зрение? Или же воображение сыграло с ним злую шутку?
Его сердце учащенно забилось: в мягком серебристом платье, с развевающимися волосами, на которых поблескивал простой серебряный обруч с единственным украшением – лунным камнем, подарком Вселенной, к нему приближалась девушка – та самая, из его снов и видений.
Селестина.
