Я знала, что Бен орудует не один.
На ней плащ, подозрительно похожий на один из моих, тот, который я никак не могу найти. Ее длинные темные кудрявые волосы полощутся на ветру. На ней темные очки, но совершенно очевидно, что она смотрит прямо на нас. Интересно, сколько она так простояла? Без тени улыбки она машет рукой в белой перчатке, и мои весы приходят в неожиданное положение: злость значительно перевешивает страх. Я бросаюсь к двери ресторана, желая встретиться с этой женщиной лицом к лицу, кем бы она ни была. Я выскакиваю на улицу, и Джек бежит за мной следом, но мы опоздали. Женщины у окна уже нет.
Шестьдесят два
Мегги всегда подозревала, что у Эйми роман с Джеком Андерсоном. Но видеть их вместе, вот так… смотреть через окно ресторана, как он целует ее… от всего этого Мегги стало больно и физически нехорошо. Ей пришлось убежать. Теперь она точно знает, кем стала Эйми Синклер, без вариантов: грязной, лживой, неверной шлюхой. Что же случилось с милой, доброй, невинной девочкой, которую она знала?
Она запирает за собой дверь и начинает стаскивать с себя одежду, бродя по дому и бросая вещь за вещью на пол. Сначала Мегги снимает плащ Эйми, потом свитер и юбку – и вот она уже стоит полностью раздетая перед старинным зеркалом в гостиной. Она плачет, не в силах сдержать слезы: перед глазами до сих пор стоят Джек и Эйми.
Потом она трижды бьет себя по лицу.
Палец пронизывает боль. Мегги замечает, что заноза все еще там, и чувствует странную смесь боли и облегчения. Раз она еще здесь, значит, не начала двигаться по кровотоку к сердцу. Может быть, ей удастся прожить достаточно долго, чтобы закончить начатое и вернуть то, что должно ей принадлежать.
Мегги поворачивается посмотреть на фотографию Эйми возле телефона. Слезы продолжают бежать по ее лицу. Она зажимает в правой руке три пальца левой и представляет себе, что маленькая девочка, которую она когда-то знала, осталось такой же, вместо того чтобы вырасти в эгоистичную шлюху. Она кладет рамку фотографией вниз, потому что не может больше смотреть на то, что потеряла, и снова поворачивается к женщине в зеркале. Завтра она снова примется за работу, но сейчас, только сегодня, Мегги ничего больше не хочет, разве что снова побыть собой. Лицо, глядящее из зеркала, покрыто пятнами слез, и Мегги не нравится то, что она видит. Она начинает стирать косметику с влажных щек, смывая женщину, которой ей пришлось стать. Ей становится лучше, когда отражение начинает показывать кого-то, кого она узнает, кого-то настоящего. Как будто Мегги О’Нил ушла из квартиры.
Шестьдесят три
– И вы тоже видели эту женщину? – спрашивает инспектор Крофт следующим утром.
Не знаю, почему я поддалась на уговоры Джека и ей позвонила.
– Да, – говорит он. Я слышу, как его терпение истончается с каждым ее вопросом. – Да, я тоже ее видел, и да, она выглядела именно так, как говорит Эйми. Без обид, но мне кажется, что вы делаете ошибку за ошибкой с самого начала этого расследования. Вы что-нибудь вообще предприняли, чтобы поймать эту женщину?
Инспектор Крофт одаривает его долгим взглядом.
– Не так-то просто сложить паззл, если у вас не хватает кусочков. Мы так и не установили, связана ли эта женщина с тем, что произошло, и до сих пор не знаем, кто она. Вы не знаете никого подходящего под это описание, кто желал бы вам зла? – обращается она ко мне.
Дженнифер Джонс.
Да нет, конечно. Сама идея так нелепа, что я даже не могу произнести это имя вслух.
Алисия Уайт.
Вот это больше похоже на правду. Она так давно меня ненавидит. К тому же она перекрасила волосы под цвет моих и иногда копирует меня в одежде. Женщина за окном была одета точно так же, как я. Она выглядела старше, но ведь Алисия актриса. Я стараюсь в точности вспомнить, что именно видела вчера вечером. Картинка уже потускнела, но да, это вполне могла быть Алисия. Но я все-таки не могу произнести ее имя вслух, потому что, если говорить откровенно, это мог быть кто угодно. Я качаю головой.
– Что же, если появятся какие-нибудь догадки, сообщите нам, – говорит инспектор Крофт. – Мы даже до сих пор не смогли установить личность мужчины, за которым вы были замужем. Мы знаем только, что это не был настоящий Бен Бейли. Кто бы он ни был, он удалил свою страничку с сайта знакомств вскоре после вашей встречи, и у них не осталось его фотографии. К сожалению для нас, они раз в три месяца наводят порядок на своих серверах, и все неиспользуемые профили удаляются. Было бы проще разобраться в этой истории, если бы мы знали мотив, и было бы гораздо проще установить мотив, если бы вы говорили со мной откровенно. Сколько уже длятся ваши отношения?
– Это просто наглость! Я хочу подать жалобу, – говорит Джек.
– Занимайте очередь. Сколько?
– Я вам уже говорила: между нами ничего нет, – отвечаю я.
– Вечером накануне исчезновения ваш муж обвинил вас в измене. Это так?
– Да.
– Мы поговорили со всеми сотрудниками ресторана, где вы ужинали вчера вечером. Ни один из них не видел за окном женщины, соответствующей вашему описанию, но несколько человек говорят, что вы целовались. Кто-то из них даже вас сфотографировал. Хотите посмотреть? – Инспектор тянется за «Айпадом». Я качаю головой и чувствую, как горят мои щеки. – Так что, если вы не собираетесь заявить, что просто репетировали сцену из нового фильма…
– Я действительно не понимаю, какое это имеет значение, – говорю я.
– Это имеет большое значение, потому что человек, ответственный за все, что случилось, явно это долго планировал. А это значит, что он долго вас ненавидел. И если бы мы знали почему, у нас было бы гораздо больше шансов узнать, кто это был. – Инспектор ждет, не скажу ли я что-нибудь. Я молчу, и она громко вздыхает. – Все, мы закончили.
Алекс Крофт встает и направляется к выходу, а ее молчаливый напарник следует за ней.
– Вы закончили? – переспрашивает Джек. – Вы что, издеваетесь?
Она останавливается и оборачивается.
– Еще кое-что. – Не обращая внимания на Джека, она смотрит на меня. – Нам удалось выйти на след вашего родного отца.
Я замираю на месте и чувствую, как кровь леденеет в моих жилах.
Она знает, что я родилась в Ирландии. Она знает, что я на самом деле не Эйми Синклер.
– Что вы имеете в виду?
– Джона Синклера.
Я пытаюсь не выдать охватившего меня огромного облегчения.
– Когда его выпустили из тюрьмы, он вернулся в Эссекс и какое-то время жил там у человека по имени Майкл О’Нил – предполагаю, что это ваш дядя по материнской линии.
Джон действительно жив?
Я не знаю, что сказать, и молча смотрю на нее. Как всегда, инспектор Крофт не ждет, пока я подберу правильные слова.
