– Если учесть, что вы все эти годы считали своего отца погибшим, а я только что вам сообщила, что он жив, ваша реакция кажется немного странной.
Я снова начинаю следить за выражением лица.
– Такие серьезные новости сложно так сразу осознать. Где он сейчас?
– Это нам неизвестно. Мы думаем, что он переехал в Испанию, но это было уже почти двадцать лет назад. У вашего отца могут быть причины желать вам зла?
Я вложила в его руку пистолет, и он отправился в тюрьму за убийство трех человек, которых я застрелила в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году.
– Нет.
Она снова направляется к двери.
– Миссис Синклер, я знаю, когда мне не говорят всей правды, и знаю, что вы от меня что-то скрываете. Когда будете готовы мне все рассказать, звоните. Мой телефон у вас есть. До тех пор, пожалуйста, не тратьте больше мое время.
Шестьдесят четыре
Забавная штука – время. Как оно растягивается, сгибается, складывается.
Мегги разглядывает фотографию маленькой Эйми, и ей кажется, будто снимок был сделан вчера. Взгляд детских глаз возвращает воспоминания о счастливых временах и напоминает ей, что такие времена были.
Мы не всегда были такими, как теперь.
Мегги отмахивается от этой мысли, жалея, что она вообще пришла ей в голову, но некоторые мысли невозможно стереть, как ни старайся.
Целый день она развозила антиквариат по магазинам на улице Портобелло, и теперь у нее болит спина. Руки покрылись мозолями от тяжелых коробок. Бизнес растет, и приходится перевозить все больше товаров. Дома умерших – это пыльные, заброшенные сокровищницы, ценные трофеи так и ждут, кто их заберет. Мертвым все равно, им эти вещи больше не понадобятся. Это была тяжкая работа, и, хотя Мегги всеми руками за равенство, сказать по правде, это работа для мужчин – таскать такие тяжести. Она чувствует облегчение, вспомнив, что сегодня последний раз, когда ей приходится этим заниматься. Больше ей вообще не нужно работать: Эйми скоро позвонит.
У девчонки всегда была невероятная память, даже в раннем детстве, и как только она вспомнит свое прошлое, они смогут вместе строить будущее. На свою собственную память Мегги не может так положиться. Никто из нас – она уж точно – не хранит в памяти каждый момент каждого дня каждого года за всю прожитую жизнь. В хранилище нашей памяти на это просто не хватит места. Пока. Мы выбираем, какие воспоминания хранить, а какие сдавать в архив, и, как и все в жизни, это вопрос выбора. Мы живем той жизнью, которую выбираем, ориентируемся на то, что, как нам кажется, мы заслужили, и держимся за воспоминания, которые нам особенно дороги, – те моменты, которые, по нашему мнению, сделали нашу жизнь такой, какой она в итоге стала. Система очень простая, но так она и работает. В отличие от Эйми, Мегги, конечно, не помнит всего, но она помнит достаточно.
Все, что привело их сюда, было тщательно продумано, и скоро ее ждет достойная награда за тяжелый труд. План с самого начала был хорош:
Найти для Эйми подходящего спутника жизни.
Кого-то, у кого толком не было бы знакомых. Чтобы никто не заметил, что он внезапно вернулся к жизни. Бена Бейли.
Найти человека, подходящего на его роль.
Сохранить ключи от его дома и откладывать разбор его вещей до момента, когда Эйми уедет в Лос-Анджелес и ее можно будет уговорить купить дом.
Откопать труп и захоронить его снова под настилом в его собственном саду.
Предварительно сжечь останки в лесу Эппинг, чтобы личность убитого пришлось устанавливать по зубной формуле.
Одевшись, как Эйми, наведаться в банк и на заправочную станцию. Дать полиции понять, что Эйми способна на насилие.
Создать видимость, что она убила собственного мужа.
И все для того, чтобы преподать Эйми урок: никогда не забывай, кто ты и откуда.
Удивительно ли, что Мегги так устала.
Она снова смотрит на полароидный снимок в рамке, стоящий у телефона, и убеждает себя, что Эйми обязательно позвонит. Все, что нужно сделать Мегги, – это еще немного подождать. Она это точно знает, потому что хоть у Мегги и не самая лучшая память в мире, зато она знает Эйми лучше, чем Эйми знает саму себя.
Шестьдесят пять
Телефон звонит, пробуждая меня от глубокого и блаженного сна. Сны унесли меня так далеко отсюда, что в первый момент я не понимаю, где нахожусь. Мозг безуспешно пытается определить, что это за незнакомая спальня и хрустящее постельное белье. Потом я вспоминаю, что нахожусь в доме Джека, что кошмар случился наяву, но теперь я в безопасности. По крайней мере, в относительной. Сейчас только восемь утра, но я рано легла спать, потому что так вымоталась, что не могла больше бороться с усталостью.
Я смотрю на экран телефона и вижу, что звонит Тони. Мой агент звонит только с очень хорошими или с очень плохими новостями: все, что между, приходит на почту. Наверняка это по поводу фильма Финчера. Я думаю, что для хороших новостей еще рано, и позволяю телефону звонить, но потом что-то внутри меня кричит, что я заслуживаю эту роль, что новость обязана быть хорошей. Я беру трубку и слушаю голос Тони на той стороне. Сама я почти не говорю. Этого не требуется.
Как только я кладу трубку, раздается стук в дверь спальни.
– Заходи, – я прикрываю голые ноги простынкой. На мне одна из футболок Джека.
У меня так и не было возможности дойти до дома и забрать свои вещи.
– Я услышал звонок. Хотел проверить, в порядке ли ты. – Он выглядывает из-за двери.
– Заходи, я в порядке. Это был Тони.
– Хорошие новости? – Он присаживается на кровать, и я мотаю головой. – Ой, дорогая, как жалко.
– Ничего страшного. Я в порядке, честно. Я не очень рассчитывала, что получу эту роль.
– Глупости! Конечно, ты должна была ее получить! Ты знаешь, кто ее получил?
Я киваю. К сожалению, знаю.
– Кто?
– Алисия Уайт.
Его лицо замирает, словно кто-то нажал стоп-кадр.
– Да ты шутишь!
– Не шучу. Роль получила Алисия.
Кажется, он искренне шокирован этой новостью, и от этого мне становится капельку легче.
– Жди здесь, – говорит он, перед тем как выйти из комнаты, словно мне есть куда еще пойти.
Я позволяю себе немного скукожиться – теперь, когда никто не увидит складки. Я не просто хотела эту роль! Она для меня значила гораздо больше. Играть роль для меня – все равно что взять отпуск от себя самой, а мне так нужен отпуск. Мне снова нужно ненадолго стать какой-нибудь другой женщиной: думать ее мыслями, чувствовать ее страхи, встать на ее место с помощью своей карты – сценария. Не знаю, как это объяснить. Иногда я просто чертовски устаю от того, что я – это я.
