Станислав Морошко находился там же, он нервничал, что-то крикнул своим – очевидно, приказывал воздерживаться от применения оружия. Рука поглаживала кобуру с «макаровым». Лейтенант махнул рукой – все на лед. Пограничники выходили на реку.
Посягательство было явным и преднамеренным – нарушители не могли не знать, что они уже на советской территории. Группа медленно двигалась навстречу толпе. Психологический эффект был налицо: их больше, нас меньше…
Толпа остановилась посередине русла. Китайцы неприкаянно блуждали. Несколько человек во главе толпы что-то кричали с оскорбительными нотками, размахивали книжками. Присмотревшись, Павел удостоверился – действительно книжки в темно-красном переплете, пресловутые цитатники Мао – настольная «библия» каждого китайца.
Пограничники проявляли выдержку, и через пару минут произошла «встреча на Эльбе». Поначалу все было мирно, из толпы вышли двое – на удивление рослые, в меховых шапках с опущенными «ушами», стали что-то внушать лейтенанту, тыкали в нос своими красными книжицами. Морошко сдерживался, отвечал односложно, показывал на дальний берег, просил уйти, дескать, вы перешли государственную границу. И вообще, шли бы вы подальше. Китайцы разгорячились, стали оскорблять офицера, видимо, знали несколько «ходовых» русских слов. Пограничники подходили к командиру, чтобы морально поддержать.
– Хромает у китайцев воспитание, – неодобрительно проворчал Филипчук. – Ох, хромает…
– А кто воспитывал-то? – фыркнул Шагдаров.
Солдаты засмеялись. Павел раздраженно поморщился – не до смеха сейчас. Толпа пришла в движение, стала приближаться. Какое-то мутное серое болото – все, как один, настроены на одно.
– Коллективный разум и единство духа, – сумничал подтянутый рядовой Локтионов. Он тоже был из Новосибирска, учился в тамошнем университете на математика, но что-то случилось, учебу пришлось прервать и в один знаменательный день прибыть в военкомат.
– Лишь бы перегаром не отдавало единство духа, – проворчал Бабаев. – А что, товарищ лейтенант, в прошлый раз, когда сцепились, от них здорово разило…
Долговязый житель Поднебесной схватил лейтенанта Морошко за грудки, оттолкнул, бросил в лицо бранную фразу. Офицер отлетел на пару шагов, но устоял. Зароптали солдаты вокруг Павла. На льду в трехстах метрах от берега стало напряженно. Советские солдаты тоже кричали, грозили кулаками. Кто-то выбросил вперед согнутый локоть – жест весьма красноречивый. Морошко делал знаки своим подчиненным – оставаться на месте, он справится!
– Ну, все, – вздохнул Бабаев. – Цитаты обсудили, перешли на личности. Сейчас начнется. Что делать, товарищ лейтенант?
– Снимать штаны и бегать, – процедил Котов. – Без команды – стойте, где стоите.
– Так кипим же, – буркнул крепыш Глобыш. – Пельмени уже можно засыпать…
– Вот стоим и молча кипим…
Да какого черта – все заранее было спланировано! Не для того хунвейбины сюда вылезли, чтобы просто так убраться! По сигналу толпа пошла вперед, лейтенанту Морошко перепало скользящим ударом, он схватился за ухо. Его солдаты ломаной шеренгой начали движение, приготовили приклады к бою. Разгорелась мощная драка – дикая и беспощадная! Мельтешили кулаки, взлетали приклады, орали люди. Морошко недолгое время пытался обуздать людей, но эту стихию уже нельзя было остановить! Он покатился кому-то под ноги. Китаец потерял равновесие, треснулся носом об лед, а в следующую секунду офицер уже пинал его ногами.
– Ну, что, бойцы, вперед! – ахнул Павел. – Разомнемся, покажем, как надо!
Десять человек кинулись вниз по извилистым тропкам, высыпали на лед. Рядового Черемшина закружило, как балерину, но он справился с ситуацией, засеменил дальше.
– Быстрее, мужики, не успеем! – кричал Филипчук. – Товарищ лейтенант, подгоните их!
– Вот так, без инструктажа и касок! – хохотал сержант Сычев, до армии окончивший строительно-монтажный техникум и успевший поработать мастером на стройке.
Доказывать начальству было некогда, да и глупо. Своих же бьют! Бойцы бежали на выручку второму взводу. Тот отступал под натиском превосходящей толпы.
Ребята умели драться – рослые, накачанные, но преимущество противника было налицо – их давили числом. На каждого солдата набрасывались по двое-трое. Другие обходили сзади.
Потасовка была отчаянной. Морошко снова получил по голове, крикнул, чтобы отходили. Помощь пришла своевременно. Морошко защищался двумя руками, пятился. Пистолет он так и не вытащил, да и правильно. На него наскочили два скалящихся молодчика, орали, наносили удары. Пятился ефрейтор, вяло отбиваясь, кровь капала с губы. Другой отходил, пошатываясь, держался за живот.
Десять человек в светлых полушубках с ходу врубились в толпу. Дикий ор воцарился над скованными льдом водами. Китайцы, недовольно крича, стали пятиться. Но сзади на них напирали другие. Получилась куча-мала.
На Павла набросился молодой китаец в треухе. Выпала из его кармана красная книжица, раскрылась, «рассыпав» мудрые изречения. Он сам же и наступил на собственное чтиво, впал в замешательство. Павел оттолкнул его, стал пробиваться к командиру второго взвода, оказавшемуся в трудной ситуации. Кулаками приходилось молотить налево и направо. Бросился наперерез невысокий китаец с глазами-щелочками. Руки в перчатках, кривая улыбочка до уха. Сделал обманное движение – Котов повелся, кулак пропорол пустоту, и в тот же миг лейтенант получил затрещину. В голове забренчало, как в старой бабушкиной шкатулке. Сознание осталось на месте, жар ударил в голову. Ну, ты нарвался, гаденыш! Павел отбил левой рукой очередной удар, а правой двинул так, что хрящ захрустел в суставе. Кулак пробил толстый бушлат, погрузился в живот противника. У китайца перехватило дыхание, глаза полезли из орбит. Он закашлялся, согнулся, жалобно завыл. Но жалости не было. Павел добавил по зубам, хорошо что рука в перчатке, не так больно. Противник повалился, его начали топтать свои же.
Бабаев месил крупного китайца в телогрейке. Фантазии у бойца хватало: сначала пробил солнечное сплетение, а когда противника согнуло, натянул ворот фуфайки ему на голову. Бить после этого было легче. Создавалось впечатление, что для Бабаева важнее процесс, а не результат.
Как-то стихийно образовался ударный клин – несколько бойцов, молотя прикладами, рассекли толпу. Китайцы отваливались с разбитыми лицами. Автоматчиков на флангах поддерживали товарищи, не давали противнику зайти сзади.
– Получайте, суки! – орал ефрейтор Терехов. – Будет вам ледовое побоище!
Пробиться к Морошко оказалось непрос-то – он находился в самой гуще. Шапку лейтенант не потерял, на глаза из-под нее сочилась кровь. Он неуверенно держался на ногах, пытался отбиваться, но руки слабели.
Павел поддал кому-то в бок, другого пнул по коленной чашечке. Подхватил лейтенанта под мышки, потащил назад. Дикий вопль откуда-то сбоку, он не успел среагировать, да и не потребовалось. Раскрасневшийся боец из взвода Морошко долбанул лихача в висок прикладом, и тот покатился по льду, делая впечатляющие кувырки.
