У Павла за спиной прогремел взрыв – засыпало землей, взрывная волна ударила по ногам.
– Вахрушев, Шагдаров! – надрывал он глотку. – Отстреливайте гранатометчиков!
Пулеметчики перенесли огонь на склон. Там кто-то покатился, жалобно скуля, ломая молодые деревца.
Пользуясь отсутствием пулеметного огня, поднялись китайцы, скопившиеся за камнями, дружно заорали. Автоматического оружия у них было мало – в основном сильно подержанные советские карабины СКС, требующие частой перезарядки.
Павел ужаснулся – как их столько туда влезло? Словно тараканы, перли они на склон, вязли среди камней, в промоинах и рытвинах.
– Гранаты к бою! – скомандовал Котов. – Огонь!
И сам метнул с коротким интервалом две штуки – одну лимонку, вторую наступательную «РГД». Повалился, заткнул уши. Прогремели взрывы, осколки растерзали вражеские бушлаты и тела.
Все меньше становилось орущей публики. Пограничники поднимались, стреляли, не целясь. Шагдаров держал свой пулемет в руках, валил атакующих гроздьями – раскраснелся, помогал себе криком. Вахрушев на правом фланге поливал из «РПК» – эта штука значительно удобнее, легче.
Атака провалилась. Несколько военнослужащих китайской армии все же добежали до косогора, их в упор расстреляли поодиночке.
На бугор рядом с очумевшим Павлом плюхнулся рядовой НОАК – маленький, с круглой лоснящейся физиономией. Он был фактически мертв – хотя вряд ли это понимал. Душа рвалась в бой – мстить проклятым «ревизионистам». Из пробитой груди сочилась кровь – он тужился, тянул руку к советскому офицеру (явно не за рукопожатием), блуждали глаза, кровавая слюна сочилась с губ. Он чуть-чуть не дотянулся до заклятого врага – затрясся, уронил голову. Такой подарок – как корове седло!
Котов схватил мертвеца за шиворот, подался вперед, поволок его вверх, чтобы отбросить. И хорошо, что додумался прикрыться трупом, – несколько пуль продырявили китайский бушлат – дернулось мертвое тело. Мертвец не реагировал. Павел отшвырнул его, рухнул за разбитый бруствер.
Стрельба стихла, лишь кое-где еще хлопали выстрелы. Мертвые тела чернели на протоке. Много их валялось на склоне, среди камней. «А ведь почти роту положили», – мелькнула удивленная мысль. Маневренная группа тоже справилась на своих участках. Но им легче – у них БТРы…
Новая толпа повалила из леса – видно, подошла свежая рота, еще не переработанная в пушечное мясо. Взбешенные китайцы, ощетинившись штыками, неслись через протоку с выпученными глазами, орали свою галиматью. Рано праздновать победу! Они спешили преодолеть опасный участок, перепрыгивали через мертвых и раненых.
Снова затрещали пулеметы на косогоре. Рявкнул «РПК» и затих – ругался Вахрушев, дергая заклинивший затвор. Шагдаров скрючился, менял коробчатую железку с патронами.
Отчаяние нахлынуло, как волна китайцев, – прорвутся же! Павел стрелял короткими очередями, соленый пот щипал глаза. Да эту банду никаким огнем не остановить! Дракон трехглавый – чем больше рубишь, тем больше становится голов!
БТР Марышева, работающий слева, вдруг начал энергично маневрировать. Павел и опомниться не успел, как он оказался сзади, чуть не отдавил пятки, взревел, как мастодонт, выбросив грязь из-под колес. Павел перекатился – меньше всего хотелось быть раздавленным своими же.
Загрохотал крупнокалиберный пулемет Владимирова. Работал почти в упор, резал наступающих плотным кинжальным огнем! Китайцы спотыкались, растягивались. Их выбивало через одного, живые кувыркались через мертвых. Половина роты была уничтожена в первые же секунды. Остальные по инерции еще бежали, но паника уже обуяла их. Пограничники бросали гранаты – у многих они еще оставались, – береговая полоса покрылась полосой разрывов. Осколки косили тех, кто добежал до берега.
Китайцы не выдержали, пустились наутек, бросая карабины, чтобы не мешались, за их спинами остались горы трупов…
Пулеметчик БТРа долбил до тех пор, пока отдельные фигуры не скрылись в лесу. Подключились Шагдаров с Вахрушевым – усилили плотность огня. Ударил гранатомет Лапшина – и еще двух солдат «победоносной» китайской армии выбросило из-под елочки, покатилась винтовка, поблескивая оптическим прицелом…
Павел обернулся. БТР разворачивался, собираясь уходить – он сделал свое дело. Из люка показался чумазый, как трубочист, лейтенант Марышев.
– Спасибо! – махнул ему рукой Павел.
Лейтенант с достоинством кивнул: обращайтесь. БТР уходил на запад, выбрасывая из-под колес размешанную грязь.
– Все живы? – крикнул Павел.
Солдаты заворочались, обращая к свету перепачканные лица.
– Вы всегда теперь будете спрашивать, товарищ лейтенант? – поинтересовался Покровский.
– Да!
Бойцы вразнобой отвечали – кажется, все.
– Вы видели, как лемминги совершают миграции в поисках пищи? – подал хриплый голос Глобыш. – Нет? А я видел, у нас в Иркутской области такое случается. Лемминги – это грызуны вроде хомяков, только в дикой природе живут. Я однажды видел, как они через реку переправляются. Сотни, тысячи – огромная масса, насколько хватает глаз… Входят в реку, плывут, многие гибнут, потому что плавают плохо, но упрямо лезут, как эти китайцы, потому что надо им, голод их зовет переправляться в те места, где может быть пища… Это те же лемминги, мужики…
– Товарищ лейтенант! – крикнул с правого фланга Пустовой. – У меня тут китаец лежит, мертвый, а у него целый подсумок с магазинами от «Калашникова»! Они подходят к нашим? Ведь делали-то не у нас? Если подходят, то у нас полно боеприпасов!
– Думаю, да, Пустовой! – крикнул Павел. – Но точно не уверен, ручаться не стану! Проверь, кто не дает?
На правом фланге послышалась возня, потом раздалась отрывистая очередь в сторону китайского берега.
– Работает, товарищ лейтенант! – радостно сообщили хором Шульгин и Пустовой.
– Теперь мы точно знаем, как провести остаток дня! – нервно засмеялся Бабаев.
– А вы все веселитесь? – удивился лейтенант Васильев, падая рядом за бруствер. Он запыхался, тяжело дышал. – Потерь нет, лейтенант?
– Потерь нет, – подтвердил Павел.
– Отлично… А у нас трое погибших и двое раненых… Пара БТРов повреждена, но незначительно, машины на ходу… Пока была связь, всю плешь проели полковнику Леонидову, чтобы подключали артиллерию. А он сам всех матом кроет – мол, доложил вышестоящему начальству о превосходящих силах противника, что крайне необходимо использовать артиллерию, иначе мы просто потеряем остров! Всех убьют – кто будет его защищать? А начальство и в ус не дует – мол, сами решайте вопрос, по ситуации, а армию в бой вводить нельзя, поскольку мы войны не объявляли…
– А резервы? Здесь не вся его группа!
– Резервы он пошлет, но их немного, и это на самый крайний случай – мы пока держимся…
– Подожди, лейтенант, – нахмурился Котов. – Что значит «пока была связь»?
