По приказу Гуды отряд тронулся в путь. Они продолжали идти к югу. Причина тому была только одна: именно туда черный четырехмачтовик увозил пленников, когда на "Орле" его потеряли из виду.
Не прошло и часа после заката, как в воздухе заметно похолодало. Путники натянули на себя всю одежду, которую до этого несли в мешках.
Они старались останавливаться для отдыха как можно реже и сокращать время привалов, но вовсе отказаться от этих кратких передышек им было не по силам. Изучив положение звезд и заметив время восхода и захода солнца, Амос с уверенностью заявил, что, как он и догадывался еще во время плавания, они очутились в южном полушарии Мидкемии, где времена года сменяются в порядке, противоположном тому, к какому они привыкли. А это означало, что вскоре здесь должно наступить лето, и тогда дни сделаются длиннее и еще жарче, чем теперь. Николас был твердо уверен, что все они погибнут в пустыне от голода и жажды, если в ближайшие два-три дня им не посчастливится отыскать оазис.
Отряд продолжал молча идти через пустыню в сгущавшейся тьме.
Теперь их осталось тридцать четыре человека. Николас понимал, что следующий ночной переход станет для них последним, если только они не найдут воду где-нибудь поблизости от своего лагеря. Шли они теперь почти вдвое медленнее, чем в первую ночь в пустыне. На рассвете, прежде чем расположиться на ночлег, к принцу подошел Гуда и вполголоса сказал, что минувшей ночью они продвинулись вперед меньше, чем на десяток миль. А нынче, с отчаянием подумал Николас, им и это будет не под силу.
Выбравшись из-под своего навеса от солнца, состоявшего из нескольких рубах и плаща. Гуда громко скомандовал:
- Пора!
Все покорно поднялись на ноги и стали пристально вглядываться в далекий горизонт - не мелькнет ли там голубая лента реки, не покажется ли стая птиц.
- Вода! - крикнул вдруг один из воинов. Гуда и Николас посмотрели в том направлении, куда тот указал дрожащей рукой. На западе у самого горизонта и впрямь искрилась и сверкала в закатных лучах поверхность реки или пруда.
- Мы спасены, Гуда! - воскликнул Николас, но воин только покачал головой:
- Может статься, это просто мираж.
- Мираж? - упавшим голосом переспросил Гарри.
- Это все из-за жары, - ухмыльнувшись, пояснил Накор. - Бывает, что -небо отражается в горячем воздухе, точно в зеркале, и отражение попадает на землю. Оттого издали и кажется, что впереди вода. А подойдешь поближе - там ничего нет, кроме камней да песка.
Гуда молча потирал подбородок. Он искоса взглянул на Николаса и тотчас же отвел глаза. Принц понял, что старый солдат не желал брать на себя смелость принятия решения. Ведь если окажется, что это и впрямь мираж, всем им не миновать гибели. Но если там оазис, а они, не поверив в это, пойдут в другом направлении, то и в этом случае обрекут себя на скорую смерть.
- Не сводите глаз с этого места, пока солнце не зайдет за горизонт, - распорядился Николас.
Первыми их увидел Калис.
- Птицы, - негромко проговорил он. Горизонт на западе был в эту минуту окрашен заходившим солнцем в багрово-пурпурные тона.
- Где ты их видишь? - встрепенулся Николас.
- Да там, куда ты сам велел нам смотреть. На юго-западе.
Николас, напрягая зрение, стал вглядываться в даль, но так ничего там и не увидел, кроме привычных уже камней да песка. Ни одному из матросов также не удалось разглядеть летящих птиц, которых заметил Калис.
- Ну и глаза же у тебя, эльф! - восхищенно пробормотал Амос. Николас, стоявший к адмиралу спиной, с трудом узнал его охрипший от жажды голос.
Калис ничего не ответил и молча зашагал на юго-запад, туда, где над водой кружились птицы.
Часом позже они подошли к краю пустыни. Почва под их ногами стала совсем иной - упругой и твердой. Воздух сделался заметно свежее. Теперь ветерок, который обдувал их лица, казался ласковым и легким. Он нес в себе не песчаную пыль, а влажный аромат цветов и трав. Бриза опустилась на колени и пробормотала:
- Боги! До чего ж вкусно пахнет! - Голос ее был хриплым и резким, точно воронье карканье.
Николас наклонился, сорвал сухой пожелтевший стебель и потер его между пальцами.
- Если он когда-то и был сочным, солнце выжгло из него всю влагу без остатка, - разочарованно проговорил он. - Куда же нам теперь, Калис?
Пока они брели по краю пустыни, стало совсем темно.
- Туда, - уверенно сказал эльф и пошел вперед, указывая дорогу остальным.
Радость прибавила путникам сил. Они шагали теперь гораздо быстрее, чем прежде, когда шли наугад, не чая встретить на своем пути оазис, и были почти уверены в скорой и неминуемой смерти. Но Николас понимал, что это оживление продлится недолго. Люди были слишком обессилены жаждой и голодом.
Вскоре путникам пришлось подниматься на невысокий плоский холм. Идти им стало труднее.
- Вода вот там, - Калис, чтобы их ободрить, кивком указал вперед. Он видел в темноте почти так же хорошо, как и при свете дня, и в этот поздний час без труда находил дорогу.
Последние несколько десятков футов эльф пробежал, легко отталкиваясь от твердой земли не знавшими устали ногами. Николас тщетно пытался его нагнать. Силы принца были на исходе. Он устало брел туда, где все удаляясь во тьме виднелась сухощавая фигура Калиса. Принцу пришлось преодолеть еще один некрутой подъем... и тут он его увидел. Из-за холма вынырнула луна и осветила поверхность небольшого водоема и его пологие берега. Калис уже лег на землю у пруда и стал торопливо, с наслаждением утолять жажду. При его приближении с десяток береговых птиц с испуганными криками поднялись в воздух.
Несколькими мгновениями позже к воде подбежал и Николас. Он сделал большой глоток и собрался было снова наполнить рот водой, но подошедший сзади Гуда оттащил его от пруда за ворот камзола.
- Пей медленно, иначе тебя тотчас же стошнит!
Он повторил это предостережение и остальным, но те, похоже, не расслышали его слов, потонувших в их радостных криках. Николас плеснул полную пригоршню воды себе в лицо. Она оказалась мутной и на вкус горьковато-соленой, и запах, исходивший от нее, никак нельзя было назвать приятным. В этом не было ничего удивительного, ведь по берегам пруда во множестве гнездились птицы. Но Николас предпочел об этом не думать. Он снова наклонил голову к водоему и стал пить уже гораздо медленнее.
Утолив жажду, он почувствовал неимоверную тяжесть в животе и не без труда поднялся на ноги. Следовало осмотреть этот спасительный оазис и решить, в каком направлении двигаться дальше. Неглубокий источник с трех сторон обступили пальмы, а к востоку от него простиралась пустыня. Николас стал следить вместе с Амосом и Гудой, чтобы матросы и воины пили как можно медленнее и не делали больших глотков. Многие из них вняли увещеваниям старого наемника и своего капитана, других же пришлось силой оттаскивать от водоема.
