И тут лицо Геннадия Николаевича вытянулось от удивления. Подняв руку, он запустил себе в рот пальцы, словно хотел что-то нащупать.
– Подождите… Подождите… – начал бормотать пенсионер. – Там же у меня «мост» был.
– А теперь нет? – с наигранным удивлением поинтересовался Тогот.
– Нет.
– А что есть?
– Зубы… – растерянно пробормотал старик. – И тут зуб.
– И что с этим зубом?
– Раньше его не было.
– Раньше не было, а теперь есть, – вздохнул Тогот. – Эка беда! – а потом, в один миг став серьезным, продолжал. – Ваш организм претерпел полное восстановление. Так что теперь у вас не осталось ни одной старой болячки.
И Тогот протянул ему комплект нижнего белья и спортивный костюм, еще запечатанный в целлофан. Словно клоун-иллюзионист, он вынул все это прямо из воздуха.
– Одевайтесь. А теперь следующий, как сказал заведующий, – и, повернувшись к очкарику, звонко щелкнул клыками.
Не знай я Тогота, я бы в штаны наделал, но, отлично зная повадки покемона, только мысленно усмехнулся.
– Мадам у нас отделалась крепким поцелуем, – продолжал Тогот, бросив косой взгляд на Валентину. – Ну, а тебе, сладкий мой, придется пройти полный терапевтический курс.
Несмотря на тусклый свет запыленных ламп, я отлично видел, как скривилось от страха лицо Дмитриева. Нет, надо же быть таким трусом! Хоть бы не показывал… с другой стороны, еще каким трусом станешь, когда окажешься в игривых лапках Тогота. Однако реакция пленного моему покемону явно понравилась, он шагнул к Дмитриеву и игриво взъерошил ему волосы.
– Не бойся, сладкий мой, прежде чем к столу подавать, нам надобно тебя вылечить. Знаю, чувствуешь ты себя уродом полным и лечиться не хочешь… Ну, хочешь ты или нет, а придется.
Потом он и Этуаль подхватили Дмитриева под мышки и, несмотря на его завывания и слабые попытки сопротивляться, потащили к ванне.
– Подождите… Подождите… – неожиданно заступил им дорогу Иваныч. – Вы что же, и этого ублюдка вылечите?
– Есть такое понятие «гуманизм».
– Это после того, как он моих родных чморил?
– После, после… отойди. Мы его оживим, да своим же потом сдадим… И поверь, он еще очень жалеть будет о своем возвращении. Обратно проситься станет.
– И от кого я это слышу? От демона! – но, склонив голову, Иваныч отступил в сторону, пропуская Тогота к саркофагу.
– Что же до ваших сомнений, господин Круглов, – продолжал Тогот. – Поверьте, причинять противникам сильную физическую боль – метод весьма недейственный. Вот мы сломали гаду ногу, нос, глаз повредили, и что? Господин Дмитриев исправился? Нисколько. Гнидой был, гнидой и останется. А вот если мы, наоборот, сделаем для него чего-нибудь хорошее, а потом его друзья сделают с ним что-нибудь отвратительное и разрушат его карьеру… Как это говорится: «Получив по щеке, подставь другую».
– Если бы кто-то раньше сказал мне, что демон станет проповедовать мне основы христианской морали…
– Вы, господин Круглов, уже пару лет должны лежать на дне ущелья, где-то в горах, – а потом, наклонившись, одним ловким движением когтя, острого как бритва, срезал гипс сначала с одной ноги Дмитриева, а потом с другой. Ах, как тот вопил, но одного движения покемона оказалось достаточно, чтобы отчаянные вопли пленника превратились в сдавленный хрип. – Вот так-то лучше, – пробормотал демон. После этого совместными усилиями они с маркграфом запихали в ванную извивающегося от боли Дмитриева. – До чего же хлопотно с этими грешниками…
– И что дальше? – поинтересовался я.
– Дальше? – Тогот шлепнулся на груду какого-то тряпья. – Дальше нужно сделать то, что нужно… Только вот для моих… – тут Тогот осекся, бросил взгляд на Викториана. – Для наших планов нужна Валентина.
Все, и я в том числе, разом повернулись к спасенной. Раньше я никогда не видел, как человек превращается в вампира. Вообще я считал, что такие существ, как вампиры, в нашем мире не существует, а здесь на тебе. Теперь только Брэма Стокера не хватает.
Я еще раз повнимательнее пригляделся к Валентине. То ли мне казалось, то ли в самом деле выглядела она уже не столь изможденно, как несколько минут назад. Часть язв и ран на лице затянулась, и глаза уже казались не столь запавшими, словно здоровье и жизнь постепенно возвращались к ней. Да и что я в самом деле знал о вампирах, о тех, кто живет во тьме? Ну не по фильмам же «Сумерки» ориентироваться? Однако красота постепенно возвращалась к женщине-вамп, только теперь в ее облике появилось что-то новенькое, что-то от садо-мазо. Или всему виной свет и воображение?
– Ну, воображение у тебя точно нездоровое, – тут же подтвердил Тогот. Заинька, никогда времени не теряет, чтобы похвалить. – А вот «заиньку» я тебе еще долго вспоминать буду.
– Морковкам молчать! – и благословенная ментальная тишина.
А потом Тогот продолжил:
– Ну, а теперь пора побеседовать с новым членом нашей компании. Нужно же узнать, что в самом деле происходит. – Но сказал он это так, что, окажись я на месте пленника, я бы сильно задумался.
* * *
– И что, товарищ генерал, вы хотели нам такого срочного рассказать? – поинтересовался Тогот.
Генерал сидел напротив демона, кривился и то и дело тер правое ухо, больше напоминающее тонкую мясную котлету, и запястья, с которых сняли наручники.
– Лучше скажите вы… На что вы рассчитываете? – голос генерала был сухим, хриплым. – Вы же понимаете, что вас рано или поздно схватят, а потом…
– Поменяем слова местами, – предложил мой покемон. – Потом… схватят… Хотя последнее слово вызывает у меня недоумение.
– Вы понимаете, что вам грозит пожизненное… – генерал говорил уверенно.
У меня начало складываться четкое впечатление, что генерал глуп. И не просто глуп, а туп, как пробка, или же…
– Ну, пожизненное лично мне не грозит, – хохотнул Тогот. – К тому времени, когда мне суждено будет умереть в заключении, ни вашей страны, ни ваших врагов не будет на карте этого мира.
– Тогда мы депортируем вас.
– Не, смотрите, он даже умные слова знает, – усмехнулся демон, подмигнув мне.
– Послушайте! – взвился генерал. – Он повернулся ко мне, потом к Иванычу. – Но вы-то нормальные люди. Вы должны объяснить этой нелюди…
– Ничего мы тебе не должны! – рявкнул на него в ответ Иваныч. – Я пока кровь за вашу долбаную родину проливал, там, в горах Кавказа, твои подчиненные над моей семьей измывались и разным ублюдкам, – он кивнул в сторону ванны с Дмитриевым, – помогали. Вы на улицу выйдите и спросите, кто такие менты, и вам все в один голос скажут…
– Ты погоди, не горячись, – словно ниоткуда, возник Алекс. Он осторожно положил руку на плечо Иваныча, и нас буквально накрыла волна тишины. – Не греби всех под одну гребенку. Есть те, кто под пули идет и… впрочем, это неважно. Ты фильтруй понятия. Во всем мире есть евреи, а есть жиды; есть русские, есть скабари; есть украинцы, есть хохлы… Вот и у нас так же. Есть полицейские и менты.
