Однако не успел я отойти к воротам, как из люка появился аморф с маркграфом, а также двумя герольдами. Вся четверка была сильно измазана в зловонной жиже.
– Грузи штабелем, чтобы больше вошло, – приказал я, быстрым шагом направляясь к воротам.
Осторожно выглянув на улицу, я не заметил ничего подозрительного. Судя по всему, нашим двором никто пока не заинтересовался. Пройдя чуть дальше, я встал так, чтобы был виден концертный комплекс. Похоже, наше представление по-настоящему взволновало публику Северной столицы. Судя по числу мигалок и скорости, с которой перемещались люди в штатском из охранных структур, там царила настоящая паника. Еще бы – четверо их долбое… оказались в плену у неведомых террористов, а может быть, и вовсе убиты.
Неожиданно из-за угла на площадь вылетело два автобуса, и оттуда, словно горошины из стручка, посыпались амбалы в камуфляже и масках с автоматами наперевес. Приехал спецназ. Куда уж без него. Тонкой струйкой они втянулись в здание концертного комплекса. Я на мгновение представил, с каким упоением они примутся ломать дверь, на которую я наложил запирающее заклятье. А ведь потом наверняка попробуют ее сломать. Да… Однако в этот раз их пукалки не сработают. На мгновение мне очень захотелось увидеть их вытянутые лица…
– Что стоишь? Размечтался, лентяй…
Вот оно, мое страшное проклятье! Всевидящий глаз! Рок, с детства обрекший меня на мучения… Тогот, чтоб его!
– Ладно, потом расскажешь о том, как любишь меня! – фыркнул неугомонный покемон. – Давай шевелись. Дело еще далеко не закончено. Повторяй за мной…
Бубня слово в слово за Тоготом, я устроил невидимую ловушку у выезда на площадь. Люди эту ловушку не заметили бы, а попытайся кто проехать на машине, та непременно бы заглохла. Удобная такая ловушка. Это на тот случай, если кто из милицейских чинов, побдительнее, захочет последовать за нашим фургоном. А может, кто и догадается, что «террористы» проникли на особо охраняемый объект по подземным переходам. Нет, в том, что рано или поздно они об этом догадаются, я не сомневался, вот только насколько рано? До того, как аморф перетаскает этих уродов, или чуть раньше?
И тут я буквально налетел на одного из бугаев в форме. Нет, этот блюститель порядка ничуть не напоминал подтянутого спецназовца или фээсбэшника. Это был типичный мент килограммов на двести, огромного роста, с широкой, оплывшей физиономией, гигантским брюхом и противными ярко-рыжими усами. Настоящий гаишник-взяточник. Уставившись на меня пронзительным взглядом из-под низко надвинутой фуражки, он небрежно бросил, словно плюнул:
– Сержант Голько, предъявите документы.
Пару секунд мне потребовалось, чтобы правильно оценить обстановку. А обстановка, надо сказать, была не очень. Мы стояли на углу, на открытом месте, и попробуй я чего выкинуть, на нас бы непременно обратили внимание. А вот это как раз было бы лишним.
– Увлекся и попался, как глист на таблетку.
– Заткнись, сука! – по-моему, я произнес последние слова вслух, хотя адресованы они были конкретному зеленому существу.
Милиционер нахмурился. Он то ли не расслышал моих слов, то ли решил, что ему почудилось, однако его взгляд из пронзительного стал подозрительным, словно я нарушитель границы, который, не заплатив взятки, пытается протащить мимо бравого таможенника пуд героина.
– Предъявите документы, – вновь повторил он и покосился в сторону ближайшей группы своих сослуживцев, словно опасался, что я в один миг отращу себе бороду, распахну куртку, под которой окажется кило взрывчатки, и брошусь на него, требуя миллион долларов.
Естественно, ничего похожего не случилось.
Заклятие повиновения подходило тут лучше всего. Сержант застыл, сверля меня злобным взглядом.
В первый момент я хотел просто послать его куда подальше. На другой конец города, например. Пусть рысцой пробежится до Купчино, там в себя придет, ничего помнить не будет, а заодно и лишний жирок сбросит. Но в последний момент словно кто-то за язык меня потянул.
– Гаишник?
– Точно.
– Да… По пузу видать. Взятки берешь? – поинтересовался я.
Отвечать сержант явно не хотел, но заклятие повиновения – вещь серьезная, лишний раз не поспоришь.
– Беру, – после долгого сопротивления выдавил он.
– Много?
– Не то чтобы… Много беру, а если беспредел…
– С начальством делишься?
– Так ведь иначе с точки снимут.
– Семья, дети?
– Да была там одна, так я ее давно…
– Все понятно, – остановил я его. И тут в голову мне закралась шальная мысль. Нет, самому бы мне в голову ничего подобного никогда не пришло… – Следуй за мной, – приказал я.
Он послушно отправился за мной в мой любимый дворик. Не стоило оставлять его торчать столбом у всех на виду.
А во дворе меня ждала удивительная картина. Все стены были забрызганы дерьмом. Две старушки под воздействием морока все еще слепо бродили по дворику, то и дело натыкаясь на стены. А аморф продолжал подтаскивать все новых слуг маркграфа и, безжалостно прессуя, запихивал их в авто. Интересно, сколько переломов мне придется лечить после такой погрузки. Но это еще не все. У распахнутых дверец микроавтобуса на асфальте, широко раскинув ноги, сидела еще одна старушка. Лицо у нее было побелевшее, рот приоткрыт, глаза выпучены, волосы торчком. Обгадилась бабуся. В общем, все факторы травматического шока на лицо. Казалось, она загипнотизированно следила за действиями аморфа, и лишь когда тот нырял в люк за новыми караванщиками, ее взгляд устремлялся в пустоту.
– Обалдевшая старушенция…
– Помолчал бы, комментатор! – я шагнул в сторону аморфа. – Каковы перспективы?
– Через пару минут закончу, – ответил он, тяжело дыша. Похоже, я наконец-то утомил эту неугомонную тварь.
– А как там обстановка? – я кивнул в сторону люка. Естественно, у меня не было ни малейшего желания спускаться и самостоятельно изучать, что там происходит.
– С той стороны ломятся… – протянул аморф.
– Напрасно… – вздохнул я. – Ладно, заканчивай. Надо ехать. Нас ждут великие дела.
– Угу, – пробормотал аморф.
Оставив пораженную бабку созерцать погрузку, я провел милиционера к люку. Вскоре вновь появился аморф с парочкой стражников маркграфа.
– Много их там еще? – поинтересовался я.
– Эти последние.
– А машина потянет?
Аморф только пожал плечами, или что у него там было вместо плечей.
– Сколько их там всего?
– Шестнадцать.
По-моему, это тоже своего рода колдовство – запихать шестнадцать, пусть даже не совсем людей, в салон микроавтобуса. Не всякий хачик сумеет так пассажиров в маршрутку набить. Но, судя по всему, у аморфов своеобразное представление о геометрии. Однако пора было разобраться с милиционером. Сначала я хотел навести на него морок или память стереть, но потом подумал, что забавнее будет его в дерьмо окунуть. Пусть посидит и подумает.
