– Приятного аппетита.
Чэнс положил себе солидный кусок мясного рулета, добавил фасоль и картофель. Он то и дело нервно поглядывал на Эмму. Холли не знала, что и думать. Ей казалось, что на озере Чэнс с малышкой прекрасно поладили. Наверное, у него просто был тяжелый день.
А с Эммой ты либо пан, либо пропал. Человек ей или нравился, или нет. Если она примет Чэнса, то это навсегда. Холли откинулась на спинку стула, с интересом ожидая, как малышка отреагирует на гостя.
Долго ждать не пришлось.
Эмма влюбленно смотрела на то, как большой дядя режет мясо и отправляет кусочек себе в рот.
– Очень вкусно, Холли.
Он взглянул на Эмму, которая не отрываясь смотрела на него.
– Фаой!
Она указала на зеленую фасоль на его тарелке. Чэнс не шевельнулся, и Эмма, наверное, подумала, что он не понял ее приказ. Она наклонилась к Чэнсу и чуть не сунула ручку в его тарелку.
– Фаой!
– Правильно, фасоль.
Но он не наколол фасоль себе на вилку. Не положил себе в рот. Эмма, казалось, не могла понять, почему этот дядя сидит за столом и не ест свою еду.
Чэнс сунул в рот картошку. Это вроде бы удовлетворило девочку. Она посмотрела на свою тарелку, тоже взяла ломтик и принялась его жевать, не сводя глаз с Чэнса.
Холли показалось, что Чэнс чувствовал себя будто под микроскопом. Она заметила, что у него на лбу выступили капли пота. Она встала из-за стола, подошла к термостату и немного уменьшила температуру. Когда она вернулась к столу, Чэнс нервно вытирал лицо.
– Ты в порядке?
– Да, все нормально. Правда, все хорошо.
– Расскажи, как ты съездил в Даллас.
Чэнс пожал плечами.
– Почти так, как и ожидал.
Он явно старался уйти от разговора на эту тему, и Холли не собиралась на него давить. Если он решит, что ей нужно об этом знать, то сам скажет.
– Фаой! – Эмма протянула Чэнсу стручок фасоли.
Холли зачерпнула ложкой яблочное пюре и поднесла ко рту девочки.
– На вот, ешь!
Малышка позволила засунуть ложку себе в рот, но все равно смотрела только на Чэнса. Она снова протянула к нему пухлую ручку, определенно собираясь накормить его фасолью.
Холли готова была поклясться, что Чэнс побледнел.
– Она не сдастся, пока не увидит, что ты ешь фасоль. Это ее любимое блюдо, – объяснила Холли несколько виновато. – Она такая. Она заботится о людях, которые ей нравятся.
Чэнс кивнул и наколол несколько стручков на вилку.
– Она же не знает меня.
– Уже знает.
Действительно, когда Чэнс положил себе в рот зеленую фасоль, довольная Эмма откинулась на спинку стула.
– Помнишь, ты когда-то рассказывал мне о шестом чувстве, на которое привык полагаться? У нее оно тоже есть. Эмма точно знает, кто ей нравится, а кто нет. Я видела, как она визжит, будто больной поросенок, когда кто-то, кто ей не нравится, пытается взять ее на руки, хотя этот человек мог выглядеть очень мило и вполне безобидно, вроде бабушки или молодой девушки. Вот, теперь ты можешь сам убедиться, какая у нее интуиция.
Чэнс посмотрел на девочку. Она смирно сидела и смотрела, как он ест фасоль. Он взял ломтик картофеля фри, разломал его и протянул малышке половинку. Она с готовностью раскрыла ротик.
Они продолжали есть, и, как показалось Холли, Чэнс немного расслабился. Немного.
Потом Эмма наелась и захотела поиграть, и Холли посадила ее в манеж.
– А где же твоя соседка?
– Соседка? А, ты имеешь в виду Аманду. Она пошла домой. Сказала, что у нее много дел, но я думаю, у нее свидание. Появится рано или поздно. Ей скучно одной в своей квартире, и сейчас она без работы.
– Чем она занимается?
– Она хирургическая медсестра.
– Вы давно дружите?
– О, еще с начальной школы. Ее папа работает в городской аптеке. Может быть, ты его знаешь – Даг Стиллер?
– Да, я его помню. – Чэнс вытер руки салфеткой. – Толковый мужик.
Холли потянулась за рулетом и опрокинула стакан с холодным чаем на тарелку Чэнса.
– Ой! Извини! Подожди, я дам тебе другую тарелку.
– Не надо. Холли, спасибо. Все было очень вкусно, но я наелся.
– Бу-бу, – объявила Эмма.
– Да. Бу-бу, – согласилась Холли, вытирая салфеткой пролитый чай.
– Все было отлично, Холли. Прости, что убегаю сразу после ужина, но мне надо кое-что сделать до завтра.
Он встал из-за стола, осторожно обошел малышку и направился к дверям.
Холли вдруг почувствовала себя официанткой в дешевом ресторане.
– Да, конечно. Может быть, как-нибудь повторим? – с наигранным весельем сказала она, провожая его.
– Конечно! Это было бы здорово.
Но в дверях он застыл, постоял секунду, что-то пробормотал себе под нос, потом повернулся и взял ее лицо ладонями. Он поцеловал ее долгим глубоким поцелуем, потом бросил взгляд на Эмму, пожелал спокойной ночи и ушел. Просто вышел и закрыл за собой дверь.
Она растерянно посмотрела на Эмму, которая сидела в манеже, с удовольствием тягая за ухо тряпичного зайца. Холли не могла понять, что так расстроило Чэнса, а он точно был расстроен. Ведь не Эмма же? Но, кажется, все-таки она. Холли начала собирать грязную посуду. Она знала, что некоторые мужчины не любят детей. Видимо, Чэнс был одним из них.
Она мечтала о нем полжизни. О доме, который у них будет, о семье… Жизнь распорядилась иначе, и ей нелегко было это принять.
Но Холли знала, что он скоро уедет, и видела его реакцию на Эмму. У них нет будущего, и чем раньше она это признает, тем лучше для нее.
– Капитан Мастерс? Я доктор Лопес. Приятно познакомиться, сэр. Пожалуйста, проходите.
Чэнс последовал за врачом в небольшую смотровую.
– Ваш врач прислал мне вашу историю болезни. Расскажите мне о своем самочувствии.
После того как Чэнс описал ему свое состояние, доктор его тщательно осмотрел.
– У вас есть проблемы с подвижностью левого плеча?
– Практически нет. – Он потер место ранения на груди. – У меня все еще есть небольшая боль в месте входа пули, но в остальном все нормально. Меня больше заботит колено.
Доктор кивнул.
– Садитесь, пожалуйста.
Когда осмотр был закончен, Чэнс прошел рентген и МРТ грудной клетки и колена и несколько других тестов. Врач сказал, что предварительные результаты очень обнадеживающие.
– Чтобы полностью расшифровать результаты, нам потребуется сорок восемь часов, но я не вижу серьезных проблем. Вы делаете какие-нибудь физиотерапевтические процедуры?
