– Лихо! – не удержавшись, воскликнул Крячко. – И что это может значить?
– Скорее всего, это значит то, что факт контрабандного ввоза алмазов в Россию стоит подвергнуть сомнению! – суховато произнес Орлов.
– Нет, не стоит! – возразил Гуров. – Это лишь подтверждает выводы, сделанные нами ранее. Случившееся в Белоруссии – операция прикрытия, организованная все теми же криминальными структурами. В мафии ведь не идиоты! Они прекрасно понимают, что попали нам в поле зрения, что мы историю с перестрелкой в лесу уже начали раскручивать и поэтому можем выйти на них. Что им остается делать? Элементарно: навести тень на плетень и пустить нас по ложному следу. Вот только сразу же возникает вопрос: этот, что попался, он сознательно пошел на риск – дело-то пахнет сроком, и не маленьким, или его использовали «втемную»? Белорусские-то коллеги что говорят? Контрабандист свою вину признал или отказывается от этого груза наотрез?
С кисловатой миной Орлов неопределенно двинул плечами:
– Ну, понятное дело, отпирается! Любой задержанный старается отказаться от инкриминируемых ему фактов преступления. Я, конечно, тоже испытываю некоторые сомнения. Но вот в министерстве думают иначе!
– А вот в этом я и секунды не сомневаюсь! – иронично усмехнулся Лев. – Из кое-каких думских кабинетов туда поступают звонки, а кое-какие господа генералы на них соответственно реагируют и «капают» сюда. Я прав? Друже наш Петро, как ни прискорбно это констатировать, но нас ты и на йоту не убедил в реальности контрверсии, а посему мы продолжим тот же курс расследования, который избрали изначально. Но для наших «доброжелателей» мы, конечно же, начали отрабатывать их фейковый вброс. Лады?
– Лады, лады… – побарабанив пальцами по столу, согласился Орлов.
– За-ме-ча-тель-но! – хлопнул Лев ладонями по коленкам. – Наша беседа закончена? Ну, мы тогда пошли. Нас ждут великие дела!
– Стоп! – неожиданно вскочил со своего места Станислав. – Вспомнил! Петро, вчера ты обещал направить криминалистов на спецстоянку, чтобы поискали в «Ситроене» подслушивающее устройство. Посылал?
– А! Кстати! Что-то я про это совсем забыл. Да, да, да! Было. Ну и как? – подхватил Гуров. – Что-нибудь нашли?
– Черт! С этим сообщением из Белоруссии совсем забыл… – досадливо развел руками генерал. – Да, экспертов я посылал, машину они обследовали. Ну, что сказать? Вы оказались правы – под задним диваном обнаружился «жучок». Судя по всему, установлен он был пару недель назад. Сейчас эксперты пытаются установить, чьего он производства и кто мог его установить.
– Было бы неплохо! Но даже эти результаты дают пищу для размышлений. Ладно, нам пора, – кивнул Лев, поднимаясь с кресла.
В этот момент зазвонил его сотовый. Прозвучавший в трубке женский голос он узнал сразу – это была Люся, с которой он вчера общался в НИИ «Алмаз». И если вчера ее голос был исполнен лукавого кокетства, то теперь в нем преобладали нотки нешуточной тревоги:
– Лев Иванович, нам надо срочно встретиться! У нас тут такое творится… Ой! Сюда идут! – осеклась она и после секундной заминки заговорила нарочито игривым тоном: – Хорошо, Коленька, давай встретимся. Через час жду тебя в кафе «Ромашка». Целую!
В телефоне раздались короткие гудки. Лев сунул телефон в карман и, взглянув на Орлова, который озадаченно смотрел в его сторону, пояснил:
– В НИИ «Алмаз» начались какие-то непонятные передряги. Туда надо срочно ехать. Чую, это имеет прямое отношение к нашему расследованию. Судя по всему, кто-то запаниковал и пытается нанести упреждающий удар. Стас, тебе надо бы встретиться с бывшим мужем Валерии. Ну что? Как говорится, «погнали наши городских»?
Кафе «Ромашка» обнаружилось в квартале от НИИ. Войдя в просторное помещение, где лишь за некоторыми столиками сидели посетители, Гуров заказал себе фруктовый сок и, поглядывая в сторону входной стеклянной двери, стал размышлять. Он уже понял, что именно его вчерашний визит в НИИ и стал причиной ему пока совершенно неизвестных процессов, начавшихся в стенах «Алмаза». Интересно, что же там такое экстраординарное могло приключиться?
Минут через десять он увидел вбежавшую в зал лаборантку НИИ. Окинув быстрым взглядом столики, она тяжело вздохнула и быстро направилась к нему. Заказав себе и ей кофе и пирожные, Гуров сказал:
– Надо, чтобы наша встреча выглядела пусть и деловой, но не связанной с чем-то излишне драматичным – это меньше привлекает внимания. Так что там у вас произошло?
А со вчерашнего дня в «Алмазе» и в самом деле произошло много чего нерядового и отчасти даже шокирующего. Началось с того, что из Египта сразу после полуночи внезапно вернулся директор НИИ Бунцагин. Невзирая на более чем поздний час, он прямо из аэропорта на такси примчался на Сахалинскую и вызвал к себе в кабинет заспанных кадровика, главбуха и свою секретаршу. Тут же был подготовлен приказ по институту, согласно которому с утра завтрашнего дня объявлялся освобожденным от должности и уволенным с отправкой на пенсию Калмыков Виталий Андреевич. Робкое замечание кадровика о том, что без Калмыкова рухнет вся работа института, было пресечено весьма грубым окриком директора.
Заодно была уволена и Фаина Людвиговна. Для того чтобы без проволочек уволить одну из лучших лаборанток НИИ, главбуху, под нажимом Бунцагина, пришлось написать липовую докладную, что якобы лаборантка Чистюхина халатно относится к своим обязанностям, своевременно не подавая отчеты по расходованию особо ценных и токсичных реактивов группы «А». Нынешним утром обоих уволенных даже не впустили внутрь здания. Им прямо на пороге вручили копии приказа, отдали трудовые и полный расчет.
– Для Виталия Андреевича это стало таким ударом, что у него даже схватило сердце, и пришлось вызывать «Скорую». Я ее и вызывала. Это безобразие от начала до конца происходило на моих глазах. Гляжу – у входа стоят Виталий Андреевич и Фаина Людвиговна, их не пускают внутрь. Тут вышла наша кассирша, сунула им в руки копии приказа, их трудовые и конверты с расчетом. Виталий Андреевич схватился за грудь и начал валиться на крыльцо. Мы его с Людвиговной подхватили под руки, нам еще охранник помог, посадили на лавочку. Я позвонила «ноль-три», и его увезли в кардиологию. Господи! Ведь на профессоре Калмыкове держится весь наш институт… Что теперь будет?!
– То есть, я так понимаю, директор вашего НИИ, как научный работник, сравниться с Калмыковым не может и близко? – Гуров внимательно взглянул на свою собеседницу.
Та, сокрушенно помотав головой, горько усмехнулась:
– Лев Иванович, он не то что близко, но даже и отдаленно не может сравниться с Виталием Андреевичем уже потому, что он не научный работник, а торгаш с Черкизона. Да, да, да! Обычный, хамоватый и хапужистый торгаш, не имеющий даже полного среднего образования.
Ошарашенный услышанным, Лев осторожно уточнил:
– Он даже не имеет законченного среднего образования?!! Ну и ну! А кто же этого недоучку поставил во главе НИИ? Это что за бред?
– Лев Иванович, разве он один такой? Господи! У нас, если помните, обороной всей страны командовал торговец мебелью. Того-то кто поставил? И чего он натворил на этом посту?! Чуть не остались без армии… Вот и этот ловчила к нам попал по блату. Он то ли родной, то ли двоюродный брат какой-то «шишки» из министерства по недрам и полезным ископаемым. Когда Черкизовский рынок закрыли, Бунцагин оказался в большом пролете. Как позже выяснилось, перед этим он набрал уйму кредитов, а тут – такой форсмажор… И его родственник отправил на пенсию профессора Соловьева – замечательный, кстати, был руководитель – и поставил черт знает кого. Ой, чего он только ни вытворял! Сколько из-за него ушло грамотных, перспективных специалистов! А сколько казенных денег улетело неведомо куда! Зато он менее чем за первый год работы погасил все свои кредиты и уже разъезжает на «Ламборджини». Вор и самодур – только это о нем и могу сказать.
