Объясняя экс-директору НИИ его цели и задачи, Стас следил за каждой мелочью в разговоре и даже жестикуляции. Отметив определенную суетность в манерах Бунцагина, он постучал пальцем по подлокотнику кресла и укоризненно резюмировал:
– Господин Бунцагин, так себя криминальный босс не ведет. Да что там – босс! Даже директору НИИ эта суетность не к лицу. Так себя ведут только официанты в третьеразрядных ресторанах. Вальяжнее, вальяжнее! Надо из себя изображать большого барина, который гостя, конечно, уважает, но себе цену знает! Это ясно? А ну-ка, повторим еще раз!..
Как и предполагал Гуров, во второй половине следующего дня в Шереметьево по трапу самолета рейса Вильнюс—Москва спустился среди прочих пассажиров неприметный человек восточной наружности в сером костюме. Взяв такси, он доехал до Ленинградского вокзала. Долго там кружил в толпе, судя по всему пытаясь оторваться от возможного «хвоста», потом долго запутывал следы на Казанском. Лишь от Ярославского неизвестный уехал на другом такси, попросив довезти его до поселка Подвербное. Удивленно вытаращив глаза, таксист (кадровый офицер ФСБ) потребовал с него две тысячи.
– Я бы туда и за пять ехать не согласился, – объявил он, – но позарез нужны бабки.
Отчего-то обрадовавшись этой информации, его пассажир уточнил:
– Вы хотеть сказать, что в тот деревня мало кто ездить?
– Ха-ха! Да в эту дыру даже участковый раз в год ездит. И то всего на пять минут! – фыркнул таксист. – Там живут-то какие-то бирюки – то ли православные, то ли язычники… Черт знает кто! Говорят, эту деревню и вороны облетают.
Встреча эмиссара с «молодыми исламистами» прошла необычайно успешно. Особенно его растрогало присутствие троих местных жителей, намеревающихся принять ислам. После общей молитвы и трапезы халяльными блюдами состоялась сначала общая, а затем закрытая беседа, в которой участвовали только эмиссар и глава общины Энвер. Они обсудили обстановку в Подвербном, перспективы расширения деятельности «молодых исламистов», риски и опасности, связанные с распространением «истинной веры». Как явствовало из суждений Энвера, безусловно, в России вообще и в Подмосковье в частности для «истинного (читай: фундаменталистского) ислама» условия складывались не самые благоприятные. Однако Подвербное на этом фоне смотрелось как островок стабильности и безопасности.
По завершении разговора Энвер любезно взялся подвезти важного гостя в сторону поселка Уварово, невдалеке от которого базировалась «тайная конспиративная квартира» Лихарева, он же – Реджеп Гаррани. После процедуры «пароль – отзыв» эмиссар пообщался и с новообращенным Реджепом, который, несмотря на сильную зубную боль, усиленно учил арабский язык, чтобы иметь возможность в подлиннике прочесть Коран. В ходе разговора эмиссар уведомил Реджепа, что всего через пару дней из Литвы ему поступят деньги на погашение долгов.
В ответ обрадованный Реджеп предложил ему посетить «большого человека» в мире нелегального бизнеса, который пока еще не проникся всем величием «истинной веры», но уже на пути к тому, чтобы влиться в ряды приверженцев подлинного ислама. Эмиссар охотно согласился, и уже вскоре они входили в большой дом, где их встретил мухтарам (уважаемый) Арнольд.
Мухтарам Арнольд явил истинное радушие и уважение к гостю. По Арнольду было видно, что человек он – значимый и авторитетный, к тому же обладающий колоссальными связями во власти. Он сообщил, что всем прочим видам коммерции предпочитает торговлю драгоценными камнями. В частности, алмазами, для чего имеет целую сеть тайных ювелиров, которые реализуют любое количество товара.
Завершающим этапом вояжа «световеровского» эмиссара была его встреча в Москве с семью студентами разных вузов, тяготевшими к «истинному исламу», которая состоялась на тайной явочной квартире. Назад он улетел тем же вечером.
На следующий день в ходе очередного разговора по телефону эмир Хасан предложил Энверу посетить Юранистене. Изобразив безмерную радость, тот с сожалением сообщил, что у него, к сожалению, нет еэсовской визы. А вот у брата Салмана и брата Амаля такие визы есть, и они с радостью встретятся со своими братьями по вере.
– Хорошо, – заключил Хасан, – пусть приезжают они.
– Но только, уважаемый эмир Хасан, – торопливо добавил Энвер, – на завтрашний день у нас намечена акция особого рода. О ней вы узнаете из СМИ. А в ней самое активное участие принимают Салман и Амаль. Поэтому выехать они смогут только послезавтра.
– Мы их ждем с нетерпением! – прохрипел Хасан, отключая связь.
На следующий день в ряде российских СМИ прошла информация о том, что в Московской области при транспортировке боеприпасов, предназначавшихся для Бороницкого полигона, по неизвестным причинам четыре последних вагона поезда сошли с рельсов и загорелись. В результате возгорания произошли множественные взрывы, есть двое пострадавших солдат, которые с ожогами и ранениями доставлены в госпиталь. По некоторым данным, которые Министерство обороны подтвердить или опровергнуть отказалось, в итоге этого ЧП огнем были уничтожены новейшие самонаводящиеся противотанковые ракеты. Общий ущерб составил свыше шестисот миллионов рублей.
Эту новость немедленно подхватили западные СМИ. На некоторых телеканалах даже был показан сам момент пожара, снятый неизвестным очевидцем. Зрители могли видеть фонтаны огня и слышать ужасающий грохот взрывов. Созвонившись с эмиром Хасаном, Энвер не без гордости спросил, как тот воспринял эту новость.
– Как видите, почтеннейший эмир Хасан, мы не сидим сложа руки. Можно себе только представить, сколько жизней наших братьев в Сирии спасли Салман и Амаль, взорвав противотанковые ракеты! В наших дальнейших планах – подрыв самоходной ракетной установки «Тополь». Я думаю, неверные уже сейчас в бешенстве. Посмотрим, как они отреагируют, когда один из их хваленых «Тополей» внезапно подорвется на мине!
Одобрив эту акцию, Хасан уточнил время прибытия исламских героев в Юранистене. Энвер сообщил, что Салман и Амаль уже в пути. Они решили ехать поездом, поскольку на «железке» контроль помягче и добраться до Юранистене шансов гораздо больше. К тому же, когда Салман и Амаль под видом железнодорожников устанавливали под вагонами мины, их мог увидеть и запомнить кто-то из охраны поезда. Поэтому им в любом случае было необходимо на время покинуть территорию России.
Следующий звонок Энвера эмиру Хасану был сделан поздно ночью. На этот раз его голос дрожал и прерывался:
– Мухтарам Хасан, у нас страшное горе: в поезде убиты оба наших брата – брат Амаль и брат Салман.
– Да, да, мальчик мой! Я только что это видел по литовскому телевидению. Какая жалость!
– Я вне себя, я переполнен гневом! Мне они успели позвонить перед тем, как Всевышний распахнул перед ними врата рая. Со мной говорил брат Салман, тогда как брат Амаль отстреливался от наседавших на них неверных. Их кто-то выдал, да будет проклято его имя!!! Я сейчас готовлю пояс шахида и сегодня же проведу акцию возмездия на одном из их вокзалов. Смерть за смерть!!!
– Подожди, подожди! – отчего-то очень встревожился эмир Хасан. – Не горячись, мальчик мой! Да, ты решился на великий подвиг во имя истинной веры. Но пока что ты нужен среди живых героев! Мы отомстим этим гнусным гяурам! А сейчас нам нужно, чтобы кто-то продолжал твою нелегкую и опасную работу. Кто может заменить такого организатора, как ты? Никто! Поэтому мой тебе наказ: превозмогайте горе и затаитесь. Через пару дней я тебе позвоню. Думаю, мы скоро увидимся!
