– Я никого не убивал!
– Правда? Но если кроме тебя в тот вечер к Рыбакову больше никто не приходил, значит, нам придется признать виновным привидение. Ведь то, что он застрелился не сам, уже доказано.
– Когда я ушел, он был жив. Спал в кровати.
– А когда ты ушел? По сути, этого ведь никто не знает, Витя. О времени твоего прибытия домой сообщила жена, а она человек заинтересованный и вполне может находиться с тобой в сговоре. И потом, когда ушел, когда пришел – это ведь все факты второстепенные. Главный факт – факт убийства и то, что возле Рыбакова в тот вечер, кроме тебя, никого не было. Или был?
По мере продолжения разговора на лице Зыбина отражалась некая мучительная внутренняя борьба. Казалось, он пытался принять очень трудное для себя решение и прилагал нечеловеческие усилия, чтобы выбрать между «за» и «против».
Не желая мешать этому важному процессу, Гуров терпеливо ждал.
– Я… там… Там Боря еще приходил, – наконец с усилием выдавил из себя Зыбин.
– Что за Боря? – спокойно, как бы не придавая значения этой новости, поинтересовался полковник.
– Боря Кожевников. Он у нас водителем работает. Иногда командира возит, иногда спецмашины, иногда на БТР пересаживают. Куда надо, туда и посылают.
– Смотри-ка ты! Просто на все руки мастер, – удивился Гуров. – Что, на одном месте подолгу не уживается?
– Да нет, просто он по сменам. У командира два водителя, потому что у него время ненормированное. Круглые сутки машина должна быть наготове. Поэтому, когда он сменяется, то его на другие машины пересаживают. Если надо. Как бы подработка.
– Понятно. И зачем же Боря собирался к Рыбакову в гости?
– Не знаю, – угрюмо ответил Зыбин. – Он сказал, чтобы я шел к нему, караулил, чтобы Дима никуда не уходил. Дескать, ему с ним поговорить надо, но он придет поздно, потому что какие-то там дела. Сказал, чтобы я водки взял и сидел с ним, не отпускал его. Денег дал. А Дима напился, совсем невменяемый был. О чем там с ним говорить можно было, не знаю. Он уже и днем поддатый ходил. А тут добавил, так и вообще…
– А с чего он поддатый-то был?
– Не знаю. Это после того, как вы приехали. Он, когда от командира вышел, просто сам не свой был. Злой как собака. Бросался на всех, слова ему не скажи.
– А что, у них с командиром… дела какие-то были? – осторожно спросил Лев.
– Не знаю, – еще больше насупился Зыбин. – Я в их делах не участвовал. Это Борю надо спросить. Он на спецмашине ездил, не я.
«Хм, а не та ли эта спецмашина, которую упоминал в разговоре Пахотин? – подумал Гуров. – В целом ничего невероятного нет. Если этот Боря возит командира, вполне возможно, что он – один из участников преступной шайки. Ведь чтобы торговать оружием, его нужно на чем-то привозить и увозить. А чтобы торговать нелегально, привозящий и увозящий водитель должен быть в доску своим человеком, которому можно полностью доверять. А уж за руль своего служебного «Майбаха» Калачев точно не посадит первого встречного».
Размышляя о том, годится ли этот Боря на роль убийцы Рыбакова, Лев приходил к выводу, что вполне. Он припомнил, что в то утро домой к заведующему, не явившемуся на службу, отправляли некоего Бориса, и это обстоятельство еще больше убедило его в справедливости предположений.
Однако и сам Зыбин наверняка знал больше, чем рассказывал. Уже сама отсылка к пресловутой спецмашине свидетельствовала об этом.
«Так это что же получается? – думал Гуров. – Выходит, командир и заведующий складами, пользуясь своим положением, сбывали на сторону часть полученного от государства вооружения, а преданный водитель развозил «товар» по адресам? Что ж, в свете этой информации беспокойство Гасана вполне понятно. Если он – один из покупателей, ему, конечно, не интересно, чтобы его гранатометы обнаружила на складах проверочная комиссия и конфисковала в пользу государства. Что ж, постараемся не огорчить Гасана».
Разговор с Зыбиным утвердил полковника в мыслях относительно дальнейшего плана действий, который в общих чертах уже у него сложился. После признания Зыбина недостающее звено в преступной цепочке было найдено, и ключевые персонажи, которым нужно было уделить особо пристальное внимание, определились. Оставалось только свести все данные воедино и выдать соответствующим службам соответствующие задания.
Приказав увести Зыбина, Гуров сел в машину и поехал к Панфилову.
Глава 9
– Вот, наконец, и вы побываете у меня в гостях, – встречая полковника в дверях своего кабинета, улыбнулся Артем. – А то все только я у вас.
– Да и то еще не у меня. Самого на постой в чужой кабинет пустили. Что там с прослушкой Пахотина?
– Все сделали. Хотел уже вам звонить, да вот… вы сами приехали.
– Да, приехал. Поскольку работу свою я выполнил и собираюсь уезжать, приехал к тебе, чтобы, так сказать, подбить бабки и подвести итог.
– Как уезжать? – опешил Артем. – Вы что… вы… закрываете дело?
– Ну, дело я пока не закрываю, но материалы собраны, ситуация мне ясна, и в Наро-Фоминске мне делать больше нечего. Осталось лишь систематизировать информацию и передать данные в соответствующие ведомства, которые, со своей стороны, уполномочены будут производить задержания и предпринимать все прочие необходимые действия, чтобы в итоге передать материалы в суд. Да ты сядь, а то упадешь, того гляди, – с усмешкой добавил Гуров, взглянув в изумленные глаза Артема, которые, казалось, вот-вот выскочат из орбит. – Что, не ожидал такого поворота?
– Я… вообще не ожидал, – едва справляясь с эмоциями, выдохнул тот.
– А уж друзья наши, наверное, и тем более не ожидают. Представляешь, как обрадуются?
– Они… да, наверное, – все еще не понимая, что происходит, пробормотал Панфилов.
– Вот и хорошо. Всегда приятно дарить людям счастье. Впрочем, на сей раз радостным вестником у нас будешь ты. Как только я уеду, а случится это очень скоро, ты должен будешь озвучить во всеуслышание тезисы, которые я тебе только что изложил, и довести их до сведения как можно большего числа людей. Это понятно.
– Это… понятно. Но…
– Без «но». Просто сделай.
– Но, Лев Иванович, ведь дело… дело совсем не закончено, вы… – немного придя в себя, торопливо заговорил Артем. – Как же вы можете уезжать?
– Ага, испугался? Ну уж ладно. Не буду тебя томить. Все это, разумеется, только отвлекающий маневр. И от того, насколько правдоподобно ты сыграешь свою роль, во многом зависит его успешность. Так что не подведи.
– Уф! – отдуваясь, будто пробежал стометровку, выдохнул Артем. – А я уж было подумал…
– Не волнуйся, я на половине дела не бросаю. Не та школа. Но здесь моя работа действительно закончена. Если я правильно понимаю, каких птичек нам предстоит поймать в свои сети, то ваши местные товарищи здесь подмога ненадежная. Придется поднапрячь столичные кадры.
