Глава 11
Когда эскадра была обнаружена, Рожественский приказал дать радио на «Жемчуг», чтобы он прикрывал группу пароходов-крейсеров, не отрываясь от них, но квитанции так и не получили. Тогда «Уралу» приказали вести свою колонну на восток за «Жемчугом» и держаться вне зоны возможных перелетов с берега. Судя по пасмурному утру, у командующего были сомнения, что удастся использовать аэростат. На сей раз квитанция пришла сразу. Эта депеша была последней, которую успели передать. Японцы принялись усиленно глушить все радиопереговоры.
Уже в 04:40, неожиданно быстро, открыли огонь береговые укрепления. Сначала с западного берега пролива Китан, примерно с двадцати кабельтовых по обоим отрядам истребителей начали пристрелку две среднекалиберные батареи, имевшие по пять орудий каждая. Вскоре к ним присоединились еще две батареи, уже из тяжелых гаубиц, стоявшие совсем рядом, лишь чуть выше и левее по склону берега острова Авадзи, выходящего к проливу Китан. Они дали свои первые двухснарядные залпы по крейсерам первого ранга, легшие с небольшим перелетом.
В течение следующей минуты на заросших лесом склонах слева по курсу засверкали вспышки выстрелов еще в трех местах. Причем из-за тумана не все позиции удалось точно зафиксировать сразу, несмотря на сравнительно небольшую дистанцию. Японские снаряды кучно рвались неподалеку от крейсеров и истребителей, быстро приближавшихся к проливу. Пушки на Токушиме пока молчали.
Угодив под очень плотный обстрел, Добротворский начал активно маневрировать, стреляя в ответ чисто символически. Чтобы сбить японцам пристрелку, резко повернули почти строго на север. Точно так же действовали и истребители. Но едва корабли, возглавлявшие русскую штурмовую колонну, легли на курс, явно обозначающий попытку прорыва, откуда-то из гущи японских батарей укрепленного района Юра взлетели три красных ракеты. Почти сразу такой же сигнал взвился с Токушимы.
Спустя всего минуту проявили себя сразу пять новых батарей среднего калибра. Четыре из них располагались на каменистой косе под левым берегом пролива, большей частью на крутом холме в ее северной части, а еще одна на западной оконечности Токушимы на косогоре у самого пролива. Причем все эти пушки, стреляя по нашим головным кораблям, в перспективе должны были начать бить поперек прохода. От берега до берега между Авадзи и Токушимой было две с небольшим мили, так что обойти простреливаемую часть возможности не имелось. Летящие с обеих сторон японские снаряды непременно найдут свою цель.
Огонь с батарей быстро стал мощным и точным. Противник оказался явно готов к отражению атаки. Радовало, что скорострельных пушек не было. Но и без того почти три с половиной десятка орудийных стволов, открывших огонь последними и наглухо перекрывших пролив Китан, успевали выпускать достаточное количество снарядов, чтобы перемолоть хрупкие корпуса всех шести эсминцев одного за другим или даже оптом.
Шедшие следом за ними бронепалубники тоже не продержались бы долго под таким огнем. К тому же они не могли вести прицельную стрельбу, так как постоянно резко маневрировали, уходя от накрытий. Добротворский огрызался против Авадзи из орудий левого борта. А силы носового залпа его отряда было явно недостаточно для расчистки прохода. Группа прикрытия Йессена также оказалась под огнем, хотя и не столь плотным, как крейсера. Но помочь они не могли, будучи связаны боем с укрепленным районом Юра. К тому же от них до батарей в самом проходе было более трех миль, и курсовой угол был неподходящим. Колонна главных сил находилась еще дальше. В этой ситуации нашим миноносникам не оставалось ничего другого, как, резко отвернув вправо, выйти из-под огня, отказавшись от самоубийственного прорыва. Выполняя этот маневр, отряды разделились.
Матусевич на полном ходу ушел к юго-востоку, сразу оказавшись в полосе тумана и быстро потеряв из вида все остальные отряды. Не имея связи по радио и не видя никого из флагманов, он решил атаковать запасную цель, которой являлся порт Вакаяма. Там он рассчитывал встретиться с остальными. А Андржиевский, сбросивший скорость, когда японцы перекрыли огнем подступы к проливу и потому отставший от первого отряда, успел получить приказ Йессена «держаться поблизости». Скоро с «Грозного» увидели адресованный им сигнал об отходе к югу, поднятый на «Орле». Выйдя из-под огня со своими истребителями, он маневрировал вне зоны обстрела в двух милях южнее прохода, оказавшись за линией наших бронепалубников. Не имея возможности оказать какую-либо поддержку в артиллерийском бою, миноносцы ждали дальнейших распоряжений, пока в 04:58 не получили приказ с крейсеров о повторной попытке прорыва.
С миноносцев наблюдали разгоревшуюся дуэль флота с берегом. С запада с встающих круто из воды берегов пролива Китан били японские форты. Их довольно быстро закрыло облаком пыли и дыма от разрывов наших снарядов и собственных залпов. Набегавшим с океана ветром его словно вдавливало в лесистый склон, от чего он весь стал серым, с проплешинами зелени торчащих верхушек самых высоких деревьев. А над фортами, где это облако продолжало распухать рывками, словно дыша, все время сверкали вспышки.
Отряды русских броненосцев и крейсеров на южных румбах, контрастно освещенные только встающим солнцем, окруженные огромными бирюзовыми столбами воды, постоянно вздымаемыми фугасами, тонули в клубах черной угольной гари из труб, смешивавшейся с клочьями разорванного серого туманного покрывала и порохового дыма от частой собственной стрельбы. Их залпы подсвечивали это все изнутри.
* * *
В 04:48, когда истребители вынужденно отвернули к востоку, Добротворский также положил право руля, ложась на курс NO – 83є, чтобы обстрелять полными бортовыми залпами японские заградительные батареи в проливе. До них в момент разворота было от пятнадцати до двадцати пяти кабельтовых. Этим маневром удалось вывести крейсера из-под накрытий с Авадзи.
Японцы сразу перераспределили цели. Все батареи района Юра, кроме тех, что стояли на косе, теперь занялись отрядом Йессена, а заградительные с обоих берегов пролива били по крейсерам, хотя пока и не очень точно. Им отвечали.
Оказавшись на прямом боевом курсе, бронепалубники пристрелялись по батарее на западной оконечности Токушимы, стоявшей на небольшой горушке у самого пролива, и быстро дезорганизовали ее огонь. К тому же теперь они к ней приближались, что еще больше усиливало воздействие, в то время как стрельба пушек с косы на другом берегу пролива стала неэффективной, поскольку для них крейсера быстро смещались как по горизонту, так и по дальности.
Но, как выяснилось, продолжать обстрел в тепличных условиях «Богатырю» и «Светлане» было не суждено. Уже в 04:53 оба крейсера снова угодили под точный огонь. Сначала грянули два пристрелочных трехорудийных залпа со среднекалиберной батареи с холма примерно на середине острова Токушима, сразу давших накрытие. Следом, видимо уточнив таким образом дистанцию, проявились сразу две тяжелые гаубичные батареи, размещавшиеся неподалеку. Их залп кучно накрыл «Светлану». При этом один из девяти снарядов разорвался в опасной близости. Появились осколочные пробоины, в том числе подводные в нижней угольной яме второй кочегарки левого борта. Заклинило одну из трехдюймовок. Появились потери в прислуге орудий по всему кораблю.
