— Нет у меня силы воли на эти книжки, я бродяга — сегодня здесь, завтра там.
Она огорчалась — если бы было можно вставить ее знания в голову Андрея на манер компьютерной дискеты…
Со временем обнаружилось, что Андрей невероятно тщеславен, он часами рассказывал о собственных воинских доблестях, изо всех сил нахваливая себя. Кроме того, молодой человек был до неприличия скуп и безмятежно предоставлял Кате право оплачивать все совместные развлечения, делая вид, что не имеет понятия, зачем дарятся женщинам цветы, и обижаясь, когда Катя подшучивала над его бережливостью. И девушка безропотно платила, придумывая для Андрея самые различные оправдания, только бы сохранить душевный покой и ясную уверенность в безусловных достоинствах своего друга.
В свободные от дежурства дни Андрей ждал Катю прямо у выхода из банка, так что их стремительно развивающийся роман стал предметом обсуждения на всех этажах банка. Все женщины отдела принимали живейшее участие в судьбе Кати. И только эффектная миниатюрная блондинка, секс-символ банка Лена, кривила смешливо губы:
— Ну что, Крупская, все еще караульных просвещаешь?
Весь прочий женский коллектив дружно бросался на защиту Кати, а Лена хохотала в ответ:
— Любовь?! Нет, девчонки, моя мечта — отхватить себе банкира, хоть какого-нибудь. Потому в банке и работаю.
Катя молчала в ответ, изо всех сил стараясь не слышать насмешек блондинки. А через месяц, к ее большому облегчению, Лена объявила о своем переходе в другой филиал. Традиция требовала устроить «отвальную»: для отдела — у себя дома, для прочих сотрудников — в банке. В воскресенье вечером нарядная Лена принимала своих коллег с мужьями, друзьями, подругами. Последними пришли Катя с Андреем.
— Очень приятно, — сощурила глаза Лена, протягивая ему руку, которую Андрей галантно поцеловал. Выпрямившись, он вызывающе глянул в глаза Лены, и окружающим стало ясно, что весь вечер будет разыгрываться дешевый, но опасный спектакль.
Лена полностью завладела вниманием Андрея. Он приглашал ее на танец, пил с ней из одного бокала на брудершафт, садился рядом. Здравый рассудок Кати подсказывал, что идет демонстрация силы, однако эмоции были сильнее — в глазах уже темнело от обиды. Тогда Лена встала и громко заявила:
— У меня тост — за просвещение и просветителей! — И первая рассмеялась своей шутке. Ее никто не поддержал, кругом неодобрительно зашушукались. Андрей как завороженный следил за каждым движением хозяйки дома и все чаще подливал себе водки. Не в силах больше ощущать на себе сочувствующие и любопытные взгляды, Катя тихо вышла в прихожую.
— Мне пора, — оповестила она Лену.
— Ну что же, — без сожаления откликнулась хозяйка дома, — иди, только Андрюшу я не отпускаю. Пусть Вадик тебя до метро проводит, да, Вадюша?
Вадик нехотя сполз с дивана и, накинув куртку, направился к двери. Отказавшись от полудобровольных услуг провожатого, Катя поспешно ушла. Она еще надеялась, что за спиной послышатся шаги и знакомый голос окликнет ее.
С утра она приказала себе забыть вчерашний вечер. Втайне Катя надеялась, что Андрей позвонит ей, объяснится, и недоумевала, почему он молчит… А вечером, когда на «отвальную» стали собираться коллеги из других отделов, запенилось шампанское в разнокалиберных бокалах, загудели разговоры, раздались тосты за успех на новом месте, Лена сама обратилась к Кате:
— Что же ты Андрюшу не пригласила? Ах да, он сегодня все время в карауле. Недаром фамилия у него подходящая — Караульный. Кстати, сообщаю — он ничего, я имею в виду, как мужчина, очень даже ничего. Жаль, что твоя просветительская миссия не позволяет оценить его прочие достоинства.
В комнате на мгновение повисла тишина. Горячая волна окатила Катю с ног до головы. Все заговорили разом — одни громче обычного обсуждали нейтральные темы, делая вид, что ничего не произошло, другие накинулись на Лену. Гордость не позволила Кате сразу покинуть поле боя, и она весь вечер простояла с бокалом у окна. Только когда вечеринка закончилась и народ стал расходиться, она в компании с другими девушками из отдела спустилась вниз. У выхода, как всегда, маячили два человека в камуфляже. Катя подошла ближе и закусила до боли губу — в одном из охранников она узнала Андрея. Спокойно и решительно он отвел глаза от вопрошающих глаз Катерины. И девушка все поняла. Андрей не намерен ничего объяснять, просто он сделал свой выбор. Была Катя — он увлекся ею. А сейчас яркая, вызывающая Лена пленила его воображение.
Сам Андрей ничего предосудительного не видел в том, что за его внимание сражаются две женщины, — это так естественно! Еще в детстве его вечно не могли «поделить» две бабушки — Маня и Фрося. Они закармливали Андрюшу всякими лакомствами, берегли его здоровье — мальчик рос очень слабеньким. Каждая бабушка придумывала что-нибудь увлекательное для любимого внучка. Андрюшенька рос в атмосфере поклонения и вечного женского внимания. После смерти бабушек между собой соперничали отец и мать, прилагая все усилия, чтобы показать, что каждый любит его больше.
— Доиграешься ты с девчонками, — журил его старший по смене, заметив перемену в отношениях Кати и Андрея. Но Караульный только отшучивался.
Спустя две недели Катя узнала, что Андрей уволился из банка. Начальник охраны раздраженно объяснил Кате, что он давно мечтал попасть в одну известную контору, где профессионально готовят охранников и телохранителей для высокопоставленных лиц; что он прошел отбор, принят и уже в банк не вернется. Катя старалась держаться бодро, однако у нее это плохо получалось. Обида разрывала сердце потому, что всегда она, Катерина, была инициатором разрыва отношений. До сих пор никто ее не бросал. И Катя никак не могла переварить это странное, жгущее, как изжога, чувство.
Спустя две недели после злополучной вечеринки ей приснился странный сон: как в голливудском фильме, стоит она под густыми деревьями Шервудского леса на ковре из оранжевой пожухлой листвы. Обернувшись, девушка замечает Робин Гуда — он уходит все дальше и дальше, высокие стрелы торчат из длинного кожаного колчана, рука крепко сжимает лук. Катя хочет остановить его, но крик и слезы комом застывают в горле. Неожиданно стрелок оборачивается. Но это не Робин Гуд. Это — Андрей.
— Я еще вернусь! — громко крикнул он и исчез в лесной влажной темноте.
Проснувшись, Катя поняла: неудобное чувство брошенности наконец проглочено и переварено. Ею овладело холодное, как скальпель, безразличие. Главное — вернуться к нормальной жизни, вести себя так, словно ничего не произошло. Теперь она старалась почаще задерживаться на работе, изучала параллельные операции, брала дополнительные дежурства, уставала до отупения. Это было единственным способом прийти в себя. Поздним февральским вечером, когда девушка уже заканчивала работу и убирала документы в специальный файл, на глаза попалась скрепленная пачка документов. Катя автоматически собралась переложить их в ящичек с надписью «Касса», но первые строчки документа насторожили ее — похоже, у одного из ее клиентов «Экстра-банка» могут возникнуть проблемы. Наутро, взяв папку, Катя обратилась к начальнице с просьбой разобраться. Вера Васильевна долго изучала данные. Краска медленно заливала ее шею, щеки. Она вскочила и, схватив Катю за руку, просипела:
