Однажды Андрей пришел домой встревоженный.
— Ты только не волнуйся, — начал он успокаивать жену, отчего Катя сразу затрепетала, — на некоторое время мы усилим охрану.
— Но ведь в поселке есть охрана! — нарочито спокойно попыталась разобраться она.
— Этого мало. Завтра ты улетаешь с Аней в Карловы Вары, недели на две.
— Что происходит, Андрей, я хочу знать! — потребовала Катя.
— Знаешь, на нас регулярно объявляют охоту, — криво усмехнулся Андрей. — Сейчас пошла очередная волна, только и всего. На мне ничего нет, но осторожность никогда не помешает.
На следующий день Катя и Аня стояли у стойки таможенного контроля. Андрей пытался шутить, расписывал красоты бабьего лета в Карловых Варах. Все две недели вынужденного отпуска тревога не отпускала Катю. В тихом уютном отеле она попросила настроить телеантенну на Российское телевидение и не пропускала ни Одной криминальной хроники ни в теленовостях, ни в газетах.
Сердце ухало куда-то вниз, и трудно становилось дышать: в разборках никого не щадили — ни детей, ни жен, ни друзей… Однако целебный воздух, необременительные водные процедуры, массаж и прогулки сделали свое дело. В Москву Катя вернулась посвежевшей и счастливой. Андрей встречал их в аэропорту с огромным букетом пестрых осенних астр. Всем в доме было запрещено рассказывать о неудавшемся покушении на жизнь Костровицкого, ночных телефонных звонках с угрозами. Элитарные охранники-профессионалы рассыпались невидимками по дому.
Кате сообщили только о том, что в доме поставлена охрана. Она старалась не замечать крепких и юрких, как ящерки, молодых людей, изредка попадавших в ее поле зрения. Но однажды за ее спиной раздался тихий возглас:
— Катя?
Сразу догадавшись, кому он принадлежит, Катя неторопливо обернулась. Это был Андрей. Робин Гуд вернулся, как обещал когда-то в далеком сне.
Андрей совсем не изменился. Камуфляжная форма обтягивала крепкие плечи, волосы все так же топорщились коротким ежиком.
— Так это ты здесь живешь? — изумился он.
— Да, — кивнула головой Катя, — это мой дом, а Андрей Костровицкий — мой муж.
Недоверие в глазах сменилось злой насмешкой.
— Молодец, ничего себе мужика оторвала. Пришлось потрудиться, а?
Катя, опершись плечом о стену, долго смотрела на него. Когда-то она мечтала об этом мужчине. Перед глазами вспыхнули кадрами из сериала их первая встреча, знакомство, банк, разговоры о литературе, его маленький, как у девочки, кошелек, куда он так не любил заглядывать; бесконечная тщеславная похвальба, боевики по видику; вечер у Лены. Как она могла так ошибаться? Не проронив больше ни слова, Катя спокойно обошла охранника и вышла на террасу.
Покой в доме и ее душе был нарушен. Появилась угроза. Она исходила не от безымянных недоброжелателей, а от человека, обязанного защитить этот дом. Охранник стал источником беспокойства. И от него надо было избавиться.
— Андрюша, — улучила однажды Катя минуту, когда супруг ее расслабленно отдыхал после ужина, — я хочу тебе что-то сказать.
Она поднялась с дивана и, закрыв дверь в гостиную, остановилась перед мужем.
— Вопрос очень деликатный. Я хочу поговорить об одном охраннике, Караульном Андрее…
На лице мужа возникло изумление.
— Что такое?
Катя, собравшись с силами, продолжила:
— Он ведет себя не совсем правильно по отношению ко мне.
— Это уже интересно! — Муж поудобнее устроился в кресле.
— Мне кажется, нет, это уже очевидно, что он как-то странно относится ко мне. Все время какие-то шуточки, когда я прохожу мимо, какие-то намеки. Спрашивал, хорошо ли ты спрятал свои деньги. Интересовался, кто на нас наезжает. — Катя перевела дух: — Короче, он мне очень неприятен.
Костровицкий, опустив глаза, размышлял.
— Где он? — И поднялся с места.
— Дежурит завтра, — поспешила сообщить Катя.
— Я с ним потолкую, Катюш, — пообещал муж и задумчиво добавил: — Я даже не могу поверить, ведь это — самые лучшие профессионалы, их так должны были натаскать… Я поговорю с ним, — уже решительно произнес хозяин дома.
— Да нет же!!! — неожиданно страстно выкрикнула Катя. — Я хочу, чтобы он совсем, понимаешь, совсем сюда не приходил. Я его ненавижу!
Андрей с изумлением посмотрел на жену.
— Катя… — Он помолчал. — Ну ладно. Я отошлю его. Но ты, надеюсь, понимаешь, что для него это означает смерть как профессионала, после ни одно агентство не возьмет его к себе. Самураи в таких случаях делают себе харакири. Ох, Катя, у меня нет оснований для такого шага.
— Так придумай их! — Катя уже не владела собой. — Если я тебе не совсем безразлична!
И, хлопнув дверью, выбежала из комнаты.
На следующий день Катя оставалась у себя в комнате дольше обычного. Она отменила занятия с тренером и очень нескоро осмелилась выйти в холл. У входной двери стояли две фигуры в камуфляже. Против своей воли Катя подошла ближе. Одна фигура медленно двинулась ей навстречу. Катя задохнулась. Это был Андрей Караульный.
— Я вас жду, — подчеркнуто вежливо объяснил он, — Вы не могли бы уделить мне несколько минут?
— Слушаю вас… — Катя приложила усилия, чтобы голос не дрожал.
— Если можно, не здесь, а на улике.
Катя обреченно опустила голову. Накинув легкий плащ, она вышла вслед за ним, пытаясь собраться с мыслями.
Катя и сопровождавший ее охранник медленно шли по поселку вдоль домов.
— Ты не могла бы мне объяснить, в чем дело? — угрожающим тоном начал Андрей.
— Нет. — Катя упрямо покачала головой.
— Я остался без работы, тебе это известно?
Она прижала руки к груди:
— Я возмещу, выплачу столько, сколько попросишь.
— Плевал я на твои деньги, богатая женушка нового русского! Что я тебе сделал?
Катя молчала.
— Я стоял как пень, хотя никто не знает, чего мне стоило видеть тебя все время в этом доме рядом с твоим банкиром! — Он осекся. — Убил бы стерву! — И сжал тяжелые кулаки. — Ты хотя бы понимаешь, что поступила подло?
Катя не ответила.
— Ну, прощай! — с ненавистью выдохнул Андрей и, не оглядываясь, широко зашагал по ровной асфальтовой дорожке прочь.
Она осталась стоять под сенью деревьев, мягко осыпавших ее желтыми листьями, как золотым дождем. Сквозь их кроны сквозило яркое октябрьское солнце. Катя напряженно следила, как быстро удаляется от нее фигура в камуфляже.
По дорожке катились сухие покореженные листья, послушные каждому дуновению ветра; из ближайшего дома доносился чей-то беззаботный смех; едва заметный отважный самолетик чертил длинные, как человеческая жизнь, серебристые линии в небе. Андрей совсем скрылся из виду.
