А тогда казалось, что всё получится. В 1960 году Мурзин, бывший на хорошем счету в своём НИИ и имевший множество знакомств, сумел «пробить» ведомственную комиссию, которая бы рассмотрела его инструмент и рекомендовала к серийному производству. Госкомэлектроника дала НИИ указание организовать специальную лабораторию для подготовки АНС к серии и назначить Мурзина её руководителем. Для Мурзина это было понижение в должности, да и руководство института приняло «балалайку», как называли синтезатор, в штыки. С 1967 года Мурзин полностью посвятил себя АНС, притом что чертежи для промышленного производства синтезатора были готовы ещё в 1961-м.
В лаборатории трудилось несколько человек, но особо можно выделить двух «инженеров-композиторов», как называлась эта должность, – упомянутого Эдуарда Артемьева и Станислава Крейчи, который до сих пор остаётся бессменным смотрителем и хранителем устройства Мурзина. А в 1966 году при Музее Глинки официально (!) открылась Московская экспериментальная студия электронной музыки, а в ней – сферический зал для концертов с использованием АНС-синтезатора.
Поразительным образом Мурзина поддержали два гиганта советской музыки: первый секретарь Союза композиторов СССР Тихон Хренников и первый секретарь Союза композиторов РСФСР Дмитрий Шостакович. Скорее всего, эти успехи были связаны с изменением линии партии в сторону «космического пиара» СССР. Гагарин, звёзды, корабли – и «космическая музыка». АНС мог стать музыкальным сопровождением «космической гонки».
Синтетическая музыка относительно широко использовалась в кино, в первую очередь у Тарковского («Солярис», «Зеркало», «Сталкер»), но встречалась она и в фильмах для широких масс, например в «Бриллиантовой руке».
В 1968 году Мурзина командировали в Геную на выставку достижений советской промышленности. В Италии на АНС исполнялись произведения Артемьева – и имели большой успех, потому что такого звучания в мире пока не слышал никто. Мурзин стал получать предложения о продаже устройства, но он верил в советское будущее АНС. Как оказалось, напрасно.
Трагедия произошла в 1969 году. Мурзин тяжело заболел и менее чем через год, 27 февраля 1970-го, скончался в возрасте 55 лет. И, поскольку весь проект АНС держался исключительно на его авторитете и инициативности, в том же году закрыли и лабораторию, и студию электронной музыки при музее.
Оригинальный АНС, построенный Мурзиным дома, впоследствии бесследно пропал из музея. «Предсерийный» АНС, сделанный в НИИ, переехал сперва в МГУ, где использовался, в частности, для имитации «речи» дельфинов, а потом в Российский национальный музей музыки (Крейчи работает с ним до сих пор, и можно услышать оригинальное звучание необычного инструмента: в нём не 576, а целых 720 чистых тонов для вариаций). Композиторы-авангардисты потеряли, по сути, единственное в стране место, подходившее для их экспериментаторской работы, а позже и вовсе попали в опалу.
В считаные месяцы перспективный и новаторский проект стал историей, хотя ещё в 1970-е на АНС записывали музыку (в 1990-м на «Мелодии» вышла первая пластинка с АНС-музыкой советских авангардных композиторов). Впоследствии, уже в российский период, на АНС записывали композиции иностранные исполнители – Coil и Bad Sector.
Первый ли?
Два самых важных вопроса: действительно ли Мурзин построил первый синтезатор и что это дало миру?
В 1955 году компания Radio Corporation of America представила первый в истории программируемый электронный синтезатор RCA Mark I Sound Synthesizer. Разработал его Гарри Олсон, ведущий эксперт компании в области акустики. В основе конструкции Mark I лежало 12 осцилляторов, каждый из которых отвечал за один базовый звук октавы. К этой системе Олсон «прикрутил» множество надстроек – различные модуляторы, резонаторы, делители частоты и фильтры, которые позволяли получать очень специфическое звучание. Демонстрации синтезатора проходили эффектно: представители компании показывали, как можно видоизменить любой звук, извлекаемый из клавиатуры устройства.
Затем, в 1956 году, американский композитор-авангардист Раймонд Скотт закончил шестилетнюю работу над оптическим синтезатором Clavivox. В качестве основы он использовал самодельный терменвокс, сделанный его знакомым – 16-летним подростком Робертом Мугом (позже Муг станет владельцем крупнейшей в мире компании по производству терменвоксов). Clavivox мог синтезировать ноты в пределах всего трёх октав (первый АНС – в пределах восьми, а второй – десяти), но зато имел ряд оригинальных функций, присущих современным синтезаторам: вибрато, амплитудные изменения и т. д.
Годом позже RCA представила первый в истории программируемый электронный синтезатор RCA Mark II Sound Synthesizer, который разработали Герберт Белар и всё тот же Олсон. В отличие от первой модели, этому синтезатору была доступна полифония – он мог извлекать четыре по-разному видоизменённых ноты одновременно! В 1959-м Колумбийский университет в Нью-Йорке выкупил синтезатор у RCA – он и по сей день стоит в кабинете профессора Бреда Гартона, директора Центра компьютерной музыки при университете.
То есть как минимум три полноценных синтезатора появились на свет до АНС – в 1955, 1956 и 1957 годах. Более того, два из них – модели RCA – изначально были не оптическими, а электронными, то есть больше соответствующими современным системам. Конечно, Мурзин задумал своё устройство значительно раньше и к реализации приступил тоже раньше. Но сыграл фактор «не в том месте и не в то время». Если бы Московская консерватория поддержала изобретателя в 1938 году, синтезатор впервые появился бы именно в Советском Союзе – и тогда бы мы опередили весь мир на 20 лет. Но история сложилась так, что к моменту окончания работы он был уже не первым.
А в 1964 году свой первый синтезатор, известный ныне как Moog modular synthesizer, выпустил Роберт Муг. Это был первый синтезатор современного типа – с клавиатурой, компактный и пригодный для концертного применения. Так что когда за АНС более или менее активно взялись композиторы-авангардисты, он уже устарел. Каждому овощу своё время.
Глава 25. Пить кислород
Сразу замечу, что в России и за рубежом отношение и к кислородной терапии в целом, и к коктейлям в частности кардинально отличается. Собственно, кислородные коктейли в Европе и США практически неизвестны и являются скорее материалом для главы о России в книге «Удивительные обычаи народов мира», чем ходовым напитком. И уж тем более не идёт речи о применении их для излечения или восстановления организма.
С другой стороны, на Западе более или менее распространены кислородные бары – устройства, насыщающие напитки кислородом, то есть, по сути, делающие что-то близкое к коктейлям. О разнице между технологиями, о сомнениях в медицинской пользе жидкостей, насыщенных кислородом, и о разработках физиолога Сиротинина и пойдёт речь в этой главе.
Оксигенотерапия и не только
Кислородная терапия – самое что ни на есть настоящее, ни в коей мере не мошенническое и очень объёмное направление в медицине. Применяется она в самых разных ситуациях: при отравлениях угарным газом, гипоксии, кластерных головных болях, различных заболеваниях лёгких и т. д. Некоторые недуги, скажем хроническая обструктивная болезнь лёгких в тяжёлой форме, требуют постоянной кислородной терапии, без которой пациент попросту умрёт.
