Когда они добрались до Булкура, Мелвилл развел огонь и грел ноги, пока в них не вернулась жизнь. Осмотрев хижину, он нашел «несколько маленьких предметов, которые оставили или забыли Найндеман и Норос». Мелвилл также обнаружил остатки протухшей рыбы, которой питались его товарищи, но мудро решил не притрагиваться к старому гнилью. Однако их ужин был немногим лучше – Томат и Василий нарезали на кусочки мороженую рыбу и сварили пенный бульон из оленьих рогов и копыт. Запив все это чаем, они легли спать. Собаки свернулись на снегу возле двери в хижину.
На следующее утро Мелвилл изучил окрестности. Там, где ветер разметал снег, он различил следы, которые Найндеман и Норос оставили на льду, как выразился механик, «выбираясь из клыков смерти». Было хорошо видно, где Найндеман и Норос «проваливались под тонкий лед». Несколько дней Мелвилл в сопровождении якутских проводников шел по следам вниз по реке, пока они не добрались до места, которое Найндеман отметил на карте как «Место нарт». Там Найндеман и Норос разломали на дрова старые нарты – теперь Мелвилл увидел обгорелые остатки их костра. Через несколько дней он нашел в хижине поясной ремень, пряжка которого была сделана на кузнечном горне «Жаннетты» – Мелвилл узнал характерные отметки на металле.
Мелвилл чувствовал себя идущим по следу сыщиком. Преодолевая огромные расстояния, он собирал мельчайшие улики, ориентируясь лишь на схематичную карту, которая была на удивление точна. Пока что схема Найндемана полностью подтверждалась: он совершенно точно запомнил географию дельты. Оставалось всего несколько миль до того места, где Найндеман и Норос простились с Делонгом.
Еще несколько дней они неслись по снежным пустошам, но Мелвиллу начинало казаться, что он «потерял след». Следы Найндемана и Нороса уже пропали или скрылись под снегом, в нескольких хижинах, которые встретились им по пути, явно много месяцев никто не жил. Схема Найндемана словно бы уже не совпадала с этим жутким ландшафтом. Вся дельта, раздраженно заключил Мелвилл, «была не более чем скоплением островов».
Томат и Василий начали сомневаться в целесообразности продолжения поисков. Собаки изголодались и устали. Температура упала до сорока градусов ниже нуля, свирепая метель ограничила видимость несколькими шагами. Проводники упрашивали Мелвилла повернуть обратно в Булун, но механик, по его же собственному выражению, был «непреклонен». Он постоянно подначивал их, успев за время путешествия поднатореть в якутском и русском, которые безжалостно смешивал, добавляя немного «особенно крепких словечек из собственного богатого языка, значение которых якуты понимали по горячности его тона». Мелвилл чувствовал, что отряд Делонга был совсем недалеко и что они вот-вот достигнут своей цели: он никак не мог в такую минуту прервать свои поиски.
Но погода становилась все хуже, и Мелвилл начал подозревать, что якутские проводники собираются его бросить. Однажды утром они попытались осуществить задуманное: Томат и Василий выскользнули из хижины, в которой они ночевали, запрягли собак в нарты и приготовились отправиться обратно на юг и бросить Мелвилла на произвол судьбы. В последнюю минуту разгадав их план, Мелвилл выбежал на улицу, схватил окованный железом посох Томата и «нанес ему сокрушительный удар». Когда Томат и Василий бегом бросились к нартам, Мелвилл поднял винтовку и выстрелил в воздух. «Пуля пролетела у них над головами, – вспоминал Мелвилл, – и оба якута почувствовали, как ветер хлестнул им по лицам. Они упали на колени, развернулись и принялись в ужасе креститься», умоляя Мелвилла их не убивать.
Справившись с кризисом, Мелвилл понял, что нужно разработать новый план, который обеспечит преданность якутов. Он решил отправиться в крошечную деревушку Северный Булун – маленький островок цивилизации неподалеку от арктического побережья, одно из немногих обитаемых зимой мест в дельте Лены. До Северного Булуна оставалось около 120 верст, или 80 миль, в северо-западном направлении. Там они могли запастись провизией и сменить собак. Из Северного Булуна Мелвилл хотел двинуться на восток вдоль морского побережья в надежде разыскать тайник с судовыми журналами и приборами, оставленными Делонгом. Используя этот тайник в качестве отправной точки, далее он планировал предпринять попытку разыскать отряд Делонга, двигаясь в обратном направлении.
Казалось, новый план понравился Томату и Василию – насколько они его поняли, – и через несколько дней они добрались до Северного Булуна, жители которого тепло встретили Мелвилла. Его провели в главную юрту. Там, в клубах дыма, сидела дюжина человек. «Более оборванных и вонючих людей я в столь тесном месте в жизни не видел», – писал Мелвилл.
Якуты в этой части дельты слышали о странных следах на снегу. Они также заметили, что многие их капканы сломали на дрова и сожгли. Они «удивились, когда узнали, кто оставил эти следы, – писал Мелвилл, – ведь они опасались, что в этих краях появилась жестокая банда пиратов или ссыльных преступников».
Затем несколько якутов показали Мелвиллу предметы, которые обнаружили в дельте. Один из жителей деревни принес сломанный винчестер, который кто-то оставил в хижине, и Мелвилл тотчас опознал винтовку – она принадлежала морякам «Жаннетты». Следующей к нему подошла старуха, которая долго рылась «у себя за пазухой» и в конце концов вытащила записку, составленную Делонгом 22 сентября. В записке, подобранной одним из охотников, говорилось:
Четверг,
22 сентября 1881 года.
Арктический исследовательский пароход «Жаннетта»
Хижина в дельте Лены, предположительно возле селения Щелбогое.
Нашедшего эту записку прошу переслать ее военно-морскому министру США. В понедельник, 19 сент., мы оставили на берегу часть вещей и установили рядом длинную жердь. Там остались навигационные приборы, хронометр, судовые журналы за два года, палатки, лекарства и другие предметы, которые мы были не в состоянии нести дальше. Нам понадобилось двое суток, чтобы пройти эти 12 миль, так как среди нас есть больные. Прошлым вечером мы подстрелили двух оленей, благодаря чему у нас сейчас достаточно еды, и видели гораздо больше, а потому теперь не беспокоимся о будущем.
Джордж В. Делонг,
лейтенант, командующий
Вдохновленный новыми зацепками Мелвилл не мог усидеть на месте. Утром 13 ноября он выехал из Северного Булуна на свежих собаках, взяв еще нескольких якутских проводников в помощь Томату и Василию. На следующий день они достигли берега, где огромные льдины «лежали на берегу, как многочисленные монументы друидов». Через несколько часов Мелвилл заметил жердь, которой был обозначен тайник: она стояла точно так, как описал капитан. Когда Мелвилл показал ее своим погонщикам, они «с трудом смогли сдержать свое любопытство – так сильно им хотелось узнать, что именно там скрыто». Раскопав снег и песок, они нашли множество винтовок, палаток, медикаментов, навигационные инструменты, толстую Библию и, к огромному облегчению Мелвилла, все судовые записи в прекрасном состоянии. Якуты замерли «в восхищении… они никогда прежде не видели столько добычи разом».
В тайнике также оказался большой жестяной ящик, заполненный образцами пород, мхов и других природных редкостей, обнаруженных на острове Беннетта. Когда Мелвилл бережно поставил его на нарты вместе с остальной поклажей, якуты не на шутку удивились. Они недоуменно смотрели в ящик и изучали его содержимое. «Немного поговорив между собой, – писал Мелвилл, – они в конце концов засмеялись над идиотом, который, рискуя жизнью, отправился в такое долгое путешествие, чтобы спасти какие-то бесполезные камни».
