Итак, теперь ничто не мешало Делонгу взять курс на север. 31 августа он вывел «Жаннетту» из Колючинской губы и повел туда, где предполагалось обнаружить Землю Врангеля. Ему нужно было нагнать потерянное время и не упустить последние летние дни, чтобы продвинуться как можно севернее. «Наконец-то, – заметил Даненхауэр, – мы почувствовали, что начался наш арктический вояж».
Первые два дня они шли под парусом по свободным ото льда морям, но затем стали встречать все более крупные осколки дрейфующих льдов. Было ясно и холодно, температура колебалась в районе минус шести градусов Цельсия. Налетевший на судно шквал покрыл всю оснастку гладкой белой пленкой, став предвестником грядущей непогоды. «Все вокруг покрылось снежной пеленой, – написал Делонг. – Было очень красиво». Снег его не тревожил, зато тревожил лед. «Вокруг нас наблюдается постепенное схождение крупных льдин, – заметил он. – Похоже, нас окружает паковый лед равномерной толщины около семи футов».
Неожиданно ранний ледостав компенсировался хорошими новостями: 4 сентября дежуривший в вороньем гнезде Данбар увидел остров Геральд – хорошо знакомый китобоям крошечный утес в Чукотском море. Не связанный с газетой Беннетта остров был назван в 1849 году человеком, который первым увидел его и высадился на его берег, сэром Генри Келлетом, капитаном британского судна «Геральд». Остров Геральд был точно отмечен на приблизительных планах Делонга, но он знал, что за ним, милях в пятидесяти к западу, в тумане лежит Земля Врангеля, призрачный трансполярный континент Петермана. Именно он был фактической и символической целью Делонга, но капитан до сих пор не мог его разглядеть.
На следующий день моряки все же увидели Землю Врангеля – или же им так показалось. «В первой половине дня, – писал Делонг, – мы несколько раз отчетливо различили землю к юго-востоку от острова Геральд. Сперва мне показалось, что это был ложный остров, не более чем мираж, но затем я разглядел заснеженные горные вершины, пики которых были так хорошо очерчены, что не могли быть лишь миражом, и укрепился во мнении, что мы на самом деле видели Землю Врангеля».
Когда берег заметили еще несколько раз, экипаж больше не сомневался: перед ними была Земля Врангеля! Моряки обрадовались при мысли, что до земли, где можно будет перезимовать и начать исследования неизведанной территории, осталось совсем немного.
Однако радость длилась недолго, поскольку теперь корабль сталкивался со все более крупными кусками льда, которые после столкновения медленно отплывали в сторону. Поднявшись в воронье гнездо, Делонг старался как можно точнее читать картину водяных вихрей и шел вперед, пробиваясь сквозь смыкающийся лед. «Борта исцарапаны и изрезаны, – писал он, – но эти шрамы получены в благородной битве со льдом».
Плавание во льдах напоминало Делонгу о его гренландском вояже на «Малой Джуниате». Ему часто приходилось снова и снова таранить лед, прежде чем судну удавалось пройти дальше. Обычно трещины паутиной расходились во все стороны от носа корабля, после чего «Жаннетта», по словам Делонга, «раздвигала льдины и протискивалась вперед». Пробиваясь по узким протокам, Делонг все больше и больше полагался на советы Данбара. Старик из Новой Англии видел то, чего не видели другие, и различал во льду непостижимые для остальных картины. Как сказал Мелвилл, он был «заслуженным моряком и арктическим авторитетом… с таким острым взглядом, который появляется только после сорока лет плавания по морям».
Порой команде приходилось использовать паровой брашпиль и с помощью крюков и веревок цеплять «Жаннетту» ко льдинам и рывками двигать ее вперед. Паровой двигатель «Жаннетты» ревел, работая на износ, в воздух вырывались клубы дыма и горячего пара, паровой брашпиль скрежетал от натуги. Иногда, чтобы сэкономить уголь, Делонг спускал моряков и собак на лед, где они ценой титанических усилий пытались сдвинуть судно с места. В тяжелом, влажном воздухе раздавалось натужное рычание людей и зверей, которые вели корабль по зазорам в ледяном покрове. Матросы закапывались в снег, натягивая веревки, а собаки изо всех сил тянули «Жаннетту» вперед.
Но возможности Делонга таяли на глазах. Лед встал со всех сторон от судна и перекрыл путь. Все трещины стремительно закрывались. «Мы проверили все полыньи в северном направлении, – писал Мелвилл, добавляя: – Лед отрезал нам и путь назад». Как только судно проходило по очередной трещине, Мелвилл оглядывался и замечал, что эта трещина затягивается снова, смыкаясь подобно огромному стальному капкану.
Давление на корабль было ужасным. Во всех направлениях гремели взрывы, и острые осколки льдин с силой сталкивались друг с другом, время от времени формируя торосы. Тут и там сквозь трещины во льду прорывались небольшие гейзеры волн. Гигантские льдины с жутким скрежетом налетали друг на друга и медленно рассыпались на части, покачиваясь на волнах.
Делонг пытался найти путь к Земле Врангеля, но все было тщетно. Лед сбивал его с пути и направлял на северо-восток, все дальше и дальше от его цели. Экипаж еще несколько раз увидел Землю Врангеля – по прикидкам Делонга, это было «плоскогорье с несколькими пиками», – но она стремительно отдалялась. «Это земля, к которой ровно два месяца назад мы отплыли из Сан-Франциско, надеясь исследовать ее грядущей зимой, – сетовал Делонг. – Но человек предполагает, а Бог располагает».
Корпус «Жаннетты» теперь содрогался пуще прежнего, она расталкивала все более внушительные льды. Толщина ледового покрова во многих местах достигала 15 футов. Несколько раз нос судна высоко задирался, наползая на льдину, ненадолго замирал, а затем скатывался обратно в воду.
И все же «Жаннетта» не сдавалась, несмотря ни на что. Делонг доверился инженерам Мар-Айленда, которые существенно укрепили корпус судна, и пока их работа окупала себя. «Судно сильно трясло, – писал Даненхауэр, – но это не наносило ему никакого вреда. Корабль прекрасно справлялся с толчками».
В воскресенье, 7 сентября, моряки почувствовали, как нарастает давление по правому борту, после чего огромная льдина вытолкнула «Жаннетту» на лед – из-за этого судно сильно накренилось. Другие льдины сомкнулись вокруг корабля. Под давлением балки «Жаннетты» затрещали. Через несколько минут «Жаннетта» оказалась в ловушке. Перегруженный паровой двигатель визжал, испуская клубы густого дыма, но судно не могло сдвинуться ни на дюйм. Как выражались китобои Арктики, корабль «затерло во льдах».
Даненхауэр написал: «Мы загребли жар, спустили якоря и остались там. Продвинуться дальше мы не могли». «Жаннетта» стояла под углом, из-за чего моряки не могли спокойно, не опасаясь падения, ходить по палубе, нормально сидеть и лежать на своих койках. Лед становился все тверже, с громкими хлопками испуская пузыри воздуха, разрушая собственные полости и карманы. Постепенно лед превращался в цемент.
Осмотревшись, Делонг задумался, что сделал не так. Данные водного термометра не давали никаких намеков на теплое течение, направленное на север. Куда же подевалось Куросио? Если термометрические врата и существовали, они явно были не здесь. Открытое полярное море казалось дальше, чем когда-либо. «Лед простирается до горизонта, – написал Делонг. – При взгляде на него кажется не только, что он никогда не таял и не превращался в воду… но и что он никогда не растает. Чтобы освободить нас из плена, нужно как минимум землетрясение».
