После открытия острова Жаннетты и успешной высадки на остров Генриетты командный состав стал выказывать сдержанный оптимизм. Все чувствовали, что экспедиция, несмотря на ужасные тяготы, добилась значительного успеха и сумела обследовать многие сотни миль планеты, где раньше не ступала нога человека. Даненхауэр полагал, что они внесли существенный вклад в географию, понимание морских течений и метеорологию Арктики, в то же время опровергнув множество неверных идей. В конце концов, писал Делонг, они «развенчали множество теорий других людей». Наконец-то можно было отказаться от теории открытого полярного моря и термометрических врат. Куросио, как выяснилось, никак не влияет на изменение климата и таяние льда к северу от Берингова пролива. Земля Врангеля оказалась всего лишь островом, не имеющим никакой связи с Гренландией. Посредством постоянного измерения подледных глубин экспедиция Делонга ближе всех подошла к установлению географической правды: полярный бассейн действительно был покрыт океаном, как и предсказывал Петерман, но этот океан круглый год стоял скованный льдом.
Они внесли существенный вклад в географию, понимание морских течений и метеорологию Арктики, в то же время опровергнув множество неверных идей. Они «развенчали множество теорий других людей».
Они выяснили и кое-что еще. То ли из-за течения, то ли из-за ветра движение льдов хоть и было беспорядочным, все же имело доминирующее направление – в сторону полюса. Так что идею китобоев нельзя было назвать абсолютно неверной: в некотором роде это и правда был естественный «путь под гору» к вершине мира.
Кроме того, «Жаннетта» сделала вклад в науку о питании и медицину: как ни удивительно, никто из команды не погиб и не подвергся ужасам цинги. «Если нам удастся выбраться отсюда, не потеряв ни одной жизни, – писал Даненхауэр, – плавание следует считать великим успехом».
К концу первой недели июня на борту одновременно царили новообретенный оптимизм и растущая тревога. Моряки усердно выполняли рутинные обязанности, но не могли не замечать, что грядет нечто судьбоносное – возможно, чудесное, а возможно, катастрофическое. Делонг заявил: «Наступил ключевой момент нашего плавания».
Около полуночи 11 июня нечто судьбоносное действительно произошло. Светлой полярной ночью, пока большинство моряков спало, лед с громким треском расступился, и «Жаннетта» соскользнула в воду. Даненхауэру показалось, что она словно бы «съехала с холма, отклонившись от спусковой дорожки». Оказавшись на воде, она выпрямилась и чуть покачнулась на холодных волнах.
Почти два года проведший в ледяном плену корабль снова… поплыл. Это было странно. Моряки вскочили со своих коек, натянули одежду и высыпали на палубу, чтобы увидеть все своими глазами.
«Жаннетта» не просто плыла, она явно не собиралась тонуть. Мелвилл и Делонг осмотрели корабль изнутри и снаружи. Течи в трюме были ничтожны. Окруженная льдом лагуна, в которой плавало судно, была совершенно спокойна и кристально чиста – в ней впервые после выхода из Калифорнии можно было разглядеть весь корпус до самого киля. Дюйм за дюймом обследовав весь корабль, капитан вздохнул с облегчением: «Жаннетта» казалась целой и невредимой. По словам Делонга, «на корпусе не было никаких повреждений», и теперь он не видел «никаких сложностей в управлении кораблем». Долгие месяцы, которые «Жаннетта» провела в руках укрепивших ее корпус инженеров с Мар-Айленда, очевидно, не прошли зря: корабль выдержал почти два года, будучи зажатым во льдах.
Моряки возликовали. Как выразился Даненхауэр, корабль наконец-то «освободился из ледовых когтей» и «тихо покачивался на поверхности прекрасной голубой воды… в маленькой полынье, которая как раз вмещала в себя его корпус». Неподалеку кружились жуткие льдины, но пока казалось, что «Жаннетте» ничего не угрожает.
Корабль так идиллично смотрелся в своем маленьком пруду, что к трем часам следующего дня, 12 июня, Делонг попросил Мелвилла достать фотоаппарат и снять портрет «Жаннетты». Мелвилл с радостью выполнил его просьбу и спустился на лед с треногой и другим фотографическим оборудованием. Пока он возился с камерой, с охоты вернулись Бартлет и Анегин, которые принесли с собой свежую тушу тюленя, оставившую на снегу кровавый след.
По словам Мелвилла, лед был спокоен и корабль выглядел «поразительно живописно», покачиваясь на волнах в лучах яркого солнца. Мелвилл сунул голову под драпировку и сделал последнюю в истории фотографию «Жаннетты».
Полчаса спустя, когда Мелвилл удалился в темную комнату, чтобы проявить снимок, льдины снова начали сдвигаться. Моряки услышали ужасный треск, лед надавил на корабль так, как не давил еще ни разу. По словам Делонга, натиск возобновился «с ужасной силой» и «корабль трещал по швам». Понимая, что «Жаннетта» в опасности, Делонг поспешно оделся и выбежал на палубу. Стоял жуткий шум, словно «Жаннетту» калечили и пытали. Ньюкомб отчетливо ощущал, как она «содрогается и стонет», и слышал «громкий гул и треск палубных швов; вся обшивка так и плясала». Делонг бегал по кораблю, замечая все новые и новые тревожные признаки. «Спардек выгнулся дугой, – писал он, – а правый борт будто бы снова прогнулся». На корабль с неимоверной силой напирали две отдельные льдины. Вместо того чтобы выталкивать корпус наверх, как это часто бывало, они словно бы наоборот утягивали его под воду.
Делонг спустился на лед вместе с Данбаром и оценил ситуацию. «Что вы об этом думаете?» – спросил капитан.
«К завтрашнему дню корабль окажется либо подо льдом, либо поверх него», – сурово ответил лоцман.
Мелвилл в это время был в темной комнате и не хотел бросать работу, пока не проявится снимок. Работая в темноте, он прислушивался к скрипу и треску, пока портрет «Жаннетты» лежал в поддоне с химикатами.
Давление усиливалось с каждой минутой. Затем огромный ледовый кулак ударил по правой угольной яме, и вскоре в трюм начала поступать вода. «Корабль словно ударили под дых, и он стремительно давал осадку, – писал Ньюкомб. – Еще не построили судна, которое способно выдержать объятия льда». Некоторые моряки, решив, что это конец, подскочили к своим койкам и схватили рюкзаки, заранее упакованные на случай подобной катастрофы.
Наконец раздалась команда, услышать которую они с ужасом ожидали многие месяцы. «Покинуть корабль! – воскликнул Делонг. – Покинуть корабль!»
В тоне капитана слышался напор, но не паника. Казалось, он давно смирился с тем, что этот момент рано или поздно настанет, и заранее подготовился к нему. Он стоял на мостике, изучая беспорядочное движение льда и покуривая трубку.
Несколько месяцев назад Делонг разработал план на случай возникновения этой ситуации и подробно описал, что именно из снаряжения и продовольствия надо спасать и в каком порядке. Моряки успели не раз изучить и отработать свои действия. Каждый член команды имел собственную задачу и собственный лимит времени. Теперь Делонг принялся спокойно руководить операцией, и все взялись за работу.
