Ночь была тихой, а лед – на удивление спокойным. Казалось, он тихо переваривает только что поглощенный кусок. Моряки смотрели на полынью на месте «Жаннетты». От корабля не осталось ничего, кроме деревянного сундука, который плавал вверх ногами в воде. Реквиемом по кораблю, по свидетельству Ньюкомба, стал «протяжный вой единственной собаки».
Часть V
Край творения
Глава 27
Все сгнили
В течение июня спасательный корабль «Корвин» бороздил Берингово море и посещал деревни и форты по обе стороны от пролива. Пробираясь сквозь лед и туман, капитан Келвин Хупер выполнял свои обычные поручения, ожидая возвращения санного отряда, который должен был принести новости об американском корабле, потерпевшем крушение где-то на севере. «Корвин» встретил несколько американских китобойных судов – в основном приписанных к портам Нью-Бедфорда и Нантакета, – капитаны которых сообщили, что для них настал успешный год: после необычно мягкой зимы лед отступал дальше и быстрее, чем они ожидали, и многие корабли уже заполнили трюмы китовым жиром и усом. Порой Хупер издалека замечал длинные черные столбы дыма из огромных чанов, в которых китобои вытапливали жир, заполняя бочки ворванью.
Мягкая зима и быстро отступающий лед дали капитану Хуперу повод надеяться на благополучный исход экспедиции Делонга. Если его корабль затерло во льдах где-то на севере, в этот год он точно мог освободиться из ледового плена. «Если «Жаннетта» еще жива, – написал Хупер, – в этот год ей нет причин не выйти в открытое море, поскольку лед отступит гораздо дальше, чем в прошлые годы».
В задачи Хупера входило патрулирование мысов и островов Аляски в поисках торговцев ромом, которые нелегально снабжали местных жителей алкоголем, что катастрофически сказывалось на здоровье последних. Именно в связи с этим в конце июня капитан Хупер высадился на острове Святого Лаврентия – обледеневшей вулканической скале посреди холодного моря ровно к западу от дельты Юкона. Часть территории американской Аляски, остров Святого Лаврентия был около ста миль в длину и примерно двадцати в ширину. Тремя годами ранее население острова составляло более полутора тысяч юпиков, проживавших в десятке развитых деревень на побережье. Их древняя, богатая культура была основана на моржовом промысле. Но затем в одну зиму численность населения резко сократилась – большинство юпиков погибло от какой-то болезни или голода.
Около шести часов вечера 24 июня 1881 года Хупер поставил «Корвин» на якорь у южного берега острова, возле небольшой эскимосской деревни. Капитан вместе с Мьюром, смитсоновским натуралистом Эдвардом Нельсоном и судовым врачом Ирвингом Россом на маленькой шлюпке поплыли к берегу, осматривая окрестности в бинокль. Остров, по словам Мьюра, представлял собой «унылую массу черной лавы, испещренную вулканами и покрытую снегом. На нем не было ни единого дерева». Пристав к берегу, они прошли по каменистому пляжу и запорошенному снегом мху. Тут и там сквозь снег пробивался вереск и другие яркие цветы. Но когда моряки подошли к деревне, там никого не оказалось. «Мы заволновались, – писал Мьюр, – что в живых не осталось ни одной души».
Тут они услышали шум. На высоком холме над деревней возле нескольких летних хижин стояли эскимосы. Они вышли из своих лачуг и спустились навстречу американцам. Мьюру показалось, что они были «весьма рады их видеть». Хупер спросил их, куда пропали все обитатели деревни. Эскимосы странно улыбнулись и ответили: «Все сгнили – все ушли».
«Умерли?»
«Да, умерли!»
Хупер поинтересовался, где похоронили покойных. Эскимосы завели американцев за один из домов, где на скалистом склоне лежали восемь разлагающихся тел. Мьюр записал, что их проводники «улыбнулись при жутком зрелище оскалившихся черепов и белых костей, проступающих сквозь коричневую, сморщенную кожу».
Бродя по деревне, моряки начали понимать масштабы голода. Мьюр насчитал около двухсот тел, большинство было «прикрыто гниющими шкурами», но некоторые трупы «до костей обглодало воронье». Многие лежали «среди помоев, куда их перенесли выжившие родственники, у которых еще оставались на это силы».
По свидетельству Хупера, на земле и в домах было так много трупов, что «было практически невозможно не спотыкаться о них». В одном из домов Мьюр насчитал целых тридцать тел – «примерно половина была сложена в углу, подобно дровам, а остальные лежали в постелях, словно бы они встретили свою смерть в полной апатии».
К началу 1879 года обитатели острова Святого Лаврентия начали голодать и умирать. Они съели собственную одежду из тюленьих шкур и китовые шкуры, которыми покрывали хижины и выстилали лодки. Когда еды не осталось, они забили всех собак, но и этого было мало.
Чтобы не смотреть на это ужасное зрелище, немногие выжившие – их было всего около дюжины – перебрались в летние хижины на холме.
Что же именно произошло на острове Святого Лаврентия? Многие китобои полагали, что его обитателей поразила какая-то эпидемия, но другие считали, что массовую гибель вызвали ужасные неудачи, преследовавшие юпикских охотников летом и осенью 1878 года, которые, в свою очередь, были вызваны изобилием рома и виски, нелегально продаваемых на остров Святого Лаврентия американскими контрабандистами. При наличии алкоголя жизнь юпиков словно вставала на паузу. «Пока не кончится ром, – писал Хупер, – они только пьют и дерутся». По словам Мьюра, из-за пьянства они «пренебрегали необходимостью, как всегда, заготавливать запасы на зиму». Возле одной из хижин Хупер действительно обнаружил восемь пустых бочонков из-под виски.
Вслед за этим наступила особенно суровая зима, которая принесла с собой гораздо больше льда, чем обычно, из-за чего стало гораздо сложнее обнаруживать тюленей и китов. К началу 1879 года юпики на острове Святого Лаврентия начали голодать. Они съели собственную одежду из тюленьих шкур и китовые шкуры, которыми покрывали хижины и выстилали лодки. Это на время притупило их голод, но вызвало ужасную болезнь. Когда еды не осталось, они забили всех собак, но и этого было мало. Обитатели острова Святого Лаврентия начали умирать по двое и по трое.
Население острова стремительно сокращалось: более тысячи человек, то есть две трети от общего числа, не пережило 1879 год – тот самый год, когда «Жаннетта» отплыла из Сан-Франциско и прошла мимо этого острова на пути к Северному полюсу. Однако общепринятая версия лишь частично объясняла массовый голод. Алкоголь и суровая зима, конечно же, сыграли свою роль – и алкоголь особенно. Но всеобщее вымирание спровоцировало и кое-что другое: в стремлении увеличить ценность своей добычи последние десять лет американские китобойные суда в Арктике в огромных количествах убивали моржей. В 1870-х американские китобойные суда вывезли не менее 125 000 моржей из области Берингова залива. Их отлов стал прибыльным дополнением к китобойному бизнесу. Китобои вытапливали ворвань из подкожного жира моржей, а бивни продавали на рынках слоновой кости в далеких Англии и Китае. Только за один сезон 1876 года было убито более 35 000 моржей Берингова моря.
