Они оказались чуть южнее 75-й параллели, чуть более чем в сотне миль к северо-востоку от сибирских берегов. Разбив палатки, они стянули с себя обледеневшую верхнюю одежду. Лодырь свернулся клубком на льду рядом с моряками, которые жевали пеммикан и потягивали вскипяченный на спиртовке чай. Не сказав друг другу почти ни слова, они вскоре залезли в спальные мешки и, как выразился Мелвилл, «заснули сном праведников».
Глава 33
Коварное и неспокойное море
Восемь изголодавшихся охотников выстроились в одну линию на узком перешейке, вооруженные винтовками и дробовиками, и вместе пошли на юг. Они заметили олениху с олененком и теперь шагали по болотистой косе – или, как выразился Делонг, «по тропе войны», – уверенные, что рано или поздно сумеют выследить добычу.
Рано утром 10 сентября моряки Делонга пристали к дикому берегу острова Семеновский в сотне миль к северо-востоку от сибирского побережья. Делонг высадил охотников на северной оконечности острова и условился через несколько часов встретиться с ними на южной. Это была последняя островная остановка – отплыв от Семеновского, они собирались выйти в открытое море и отправиться в опасное плавание к сибирскому берегу.
Семеновский сложно было назвать настоящим островом. Несколько миль в длину и всего одну восьмую мили в ширину, он представлял собой пустынный, невысокий клочок земли, наполовину поглощенный морем Лаптевых. На нем не было никаких следов человека. Остров так быстро разрушался, что доктор Эмблер предсказал, что эта «жалкая полоска земли», вероятно, «через несколько лет и вовсе исчезнет и превратится в цепочку малюсеньких островков». Он был прав: в течение следующих пятидесяти лет Семеновский постепенно размывало, пока к началу 1960-х годов он не исчез вовсе. Сегодня он представляет собой подводную косу, которая известна своим коварством. Делонга поразила скорость эрозии. «Южная оконечность этого острова словно ножом срезана, – написал он. – Огромные массы породы грудами лежат на пляже. Видны глубокие трещины, которые приведут к новым оползням».
Остров Семеновский был открыт в 1770 году русским купцом, который шел по следам мигрирующих оленей, ведущим его с сибирского побережья по паку. Олениха с олененком, которых выслеживали матросы Делонга, возможно, были далекими потомками тех мигрирующих оленей. Моряки предположили, что олениха родила слишком поздно, чтобы успеть перейти по ледовому мосту на Большую землю, а потому вместе с олененком осталась на острове на все лето.
Обнаружив оленей, охотники сделали несколько выстрелов. Хотя олененок убежал, олениха покачнулась и в конце концов пала от меткого выстрела Нороса. Моряки дотащили тушу до края утеса и спустили на пляж. Делонг приказал всем сойти на берег, разделать добычу, разжечь костер и приготовить мясо. Оленину зажарили, и через час от туши не осталось ничего, кроме костей и рогов, которые решили пустить в суп. Перепало даже Лодырю. «Олениха весила около ста двадцати фунтов, – написал Мелвилл, – и каждому из нас досталось около фунта сладковатого мяса, сдобренного квартой чая, – кушанье было поистине королевским».
Один из моряков нашел заболоченный пруд, откуда они набрали пресной воды. Хотя соли в ней не было, по свидетельству Мелвилла, вода была «бесцветной и неприятной на вкус, отдавала болотом, из которого ее набрали, и пестрела микроорганизмами и красными личинками». Но моряки так радовались теплу потрескивающего костра и чудесному ужину, что это их совсем не заботило. Мелвилл писал: «Когда пришло время ложиться спать, мы лишь немного посетовали на промокшие спальники, ведь нас переполняло приятное и почти забытое ощущение сытости и довольства после вкусного ужина, а в голове вертелась мысль о том, что назавтра нам удастся отведать отменного супа».
Вскоре они заснули и проспали целую ночь. «Наши невзгоды, – написал Делонг, – отошли на второй план, когда мы оказались в тепле и безопасности острова Семеновский».
На следующий день, 11 сентября, олененка заметили у границы лагеря. Очевидно, он искал свою маму. Алексей и несколько других охотников пустились в погоню и преследовали его до другого конца острова, однако так и не смогли его подстрелить. На землистых холмах моряки увидели следы крупного хищника – возможно, волка или медведя – и решили, что олененок пал его жертвой.
Остальные тем временем занимались другими делами. Эмблер отправился на геологическую вылазку и нашел, как ему показалось, окаменелый зуб мастодонта, а Ньюкомб ушел на долгую прогулку, надеясь встретить птиц. Другие моряки разбрелись по острову, пытаясь выяснить, не высаживалась ли на острове спасательная команда, искавшая команду «Жаннетты». Но большинство моряков весь день ремонтировали лодки и готовились к испытаниям грядущего плавания. Был тихий, туманный день; температура колебалась в районе нуля. Делонг планировал отплыть следующим утром. Моряки оживленно обсуждали, как лодки поведут себя при многодневном плавании по высоким волнам. Опыт последних недель показывал Делонгу, что их мореходные характеристики существенно различаются.
Лодка Делонга, первый катер, была, пожалуй, самой устойчивой из всех, но он собирался взять на борт самое большое число людей – четырнадцать, включая его самого, – и самое большое количество провизии, а также все документы, судовые журналы и научные образцы экспедиции. С Делонгом должен был отправиться и Лодырь. Катер Делонга был двадцать футов и четыре дюйма длиной от носа до транцевой кормы, а его ширина достигала шести футов. Как и остальные лодки, он был обшит край на край – то есть планки обшивки находили друг на друга, как в обшивке дощатого дома. Он был заклепан медью, снабжен шестью веслами и тяжелым дубовым килем. Хотя первый катер шел медленно – «весьма вяло», по словам Мелвилла, – он был «прекрасным судном, которое отлично справлялось со своей задачей».
Мелвилл правил вельботом, который немного отличался от катера. У него были заостренные нос и корма, которые позволяли ему развивать большую скорость и быстро маневрировать, что было большим подспорьем при охоте на китов. Двадцать четыре фута и четыре дюйма длиной, вельбот был самым длинным из судов и самым быстрым на всех парусах. Даненхауэр вспоминал, что шлюпочный мастер на верфи Мар-Айленд однажды сказал ему, что «это один из лучших укрепленных вельботов, которые он видел, и это подтвердилось в действительности, поскольку при путешествии по льдам ему пришлось подвергнуться невероятным испытаниям». Вельбот приходилось постоянно латать, но его корпус был весьма крепок, и Мелвилл не сомневался, что он его не подведет.
Больше всего проблем доставляла лодка Чиппа, второй катер. Она уже зарекомендовала себя самой медленной из крошечной флотилии Делонга. Самый маленький из судов (всего шестнадцать футов и три дюйма от носа до кормы), второй катер был крепко сбит, но на высоких волнах ему приходилось нелегко. Делонг попытался компенсировать его недостатки, гораздо сильнее нагрузив другие лодки. Второй катер должен был взять на борт всего восемь пассажиров.
Несмотря на все недостатки второго катера, некоторым морякам он нравился по той простой причине, что был потрепан меньше остальных. Пока они шли по льду, небольшое судно Чиппа удобно стояло на санях, не выставляясь ни с одной из сторон, благодаря чему почти не пострадало при переходах. Кроме того, на катере Чиппа оказались одни из лучших и опытнейших моряков экспедиции, включая Данбара, Суитмана и самого Чиппа. Если кто-то и мог с ним справиться, так это они.
