Я сглотнула и тут же одёрнула себя: какая разница? Он всё равно как женщину меня не воспринимает, только как неизвестно кого – рабочую лошадку, чтобы использовать в хвост и гриву. Как бесплатный эскорт! Эксплуататор и гад!
– Остановите! – сказала я твёрже.
Так он и послушался! Автомобиль рванул по закоулкам, щедро разбрызгивая из-под колёс тёмные лужи на кусты и дома и заставляя не только меня, но хищника за рулём неизящно подскакивать на ростовских колдобинах. А, может, всё же в полицию звонить? Эту ситуацию можно рассматривать как похищение?
Мы выехали к знакомому котловану и новостройкам. Андрей Викторович резко развернулся и остановил внедорожник у моего подъезда.
– Вот и идти не надо. По-хорошему вы не понимаете. А я хотел, чтобы было по-хорошему, – бросил царевич-вампир жёстко. – Значит, будет как будет. Если вы помните, вы сотрудник моего подразделения. Завтра вечером мне как представителю владельца компании будет нужен переводчик. Конгресс-холл, в девятнадцать-тридцать. Платье на вас будет это. И точка. Считайте его униформой.
Ах, вот он как! Я поджала губы и спросила, не ожидая, что во мне таится столько жёлчи:
– А фирменный галстук «Жирафа» на шею повязать?
Он ненавидяще глянул на меня:
– На презентации заявлен дресс-код. В корпоративных тонах Бауффа. Если вы дальтоник, то пожалуйста.
Кнопки на двери отщёлкнулись. Я схватила пакет и выскочила из авто, как ужаленная. Кажется, даже «до свиданья» не сказала. Вбежала на свой второй этаж, ввалилась в квартиру и сразу на кухню: водой отпиваться. Плакать уже не хотелось. Хотелось устроить этому вампиру что-нибудь такое! Такое! Чтобы навсегда запомнил! Как женщина я ему нужна! Угу! Ну, получит он у меня женщину! В корпоративных цветах!
В сердцах я вытряхнула из пакета коробку и, подняв со стула, разорвала её. На пол скользнуло что-то лёгкое. Злая, как ведьмесса, придумывающая страшное проклятие, я подняла платье, ожидая увидеть развратные тряпочки для девушки из эскорта, и обомлела.
Из моих рук заструилось к полу настоящее шёлковое чудо, ярко-синее, как у Золушки из последней экранизации, элегантное, нежное. Очень женственное, длиною в пол. У меня аж дух перехватило – такая это была изящная красота!
О… А я не поторопилась с выводами?
Глава 12
Она вообще в своём уме?! Что эта психическая себе позволяет?! Ишь, цирк устроила! – пульсировало у меня в висках. Эго прищемило так, что я аж зубы стиснул зубы, и в челюсти хрустнуло. Хорошо, что зубы натуральные, импланты бы уже со штифтов выкрутились и выпали!
Чтобы я ещё раз вот так, как последний идиот, старался! И ради кого?! Я даже у Нади проконсультировался, где искать нормальные женские штучки. Потому что разбираюсь я кое-как только в детском: трусы, колготки, кофточки, платьица – беру что поярче и посмешнее в проверенном магазине, и нормально. Маруське хоть штаны на голову надень, всё равно на свете всех милее и обаянием за пояс любую модель заткнёт.
Мне костюмы отцовский портной шьёт или Надя в магазине откладывает, когда своим закупается. Она звонит, я прихожу сразу в примерочную, где отложенное висит, а потом пулей из этой адской обители шоппинг-демонов.
Моя б воля, ходил бы в джинсах, футболках и кедах. Толстовка ещё с капюшоном и хватит. Остальное – понты. Хотя в нашем мире понты часто ценятся, в Ростове так особенно: тачки, особняки, прикид – у кого круче, тот и пан. Учитывая, что я собрался выводить Катерину на самую понтовую вечеринку сезона, если не года, надо было соответствовать. А главное – хотелось её порадовать. Вот прям от души, чтобы удивилась, заволновалась, ну и спасибо сказала… А она так со мной!
Насупившись, как хомяк на бубльгум, я завёл тачку и, нажав на газ, поехал прочь от дурацкой новостройки в этой дыре, которую какой-то кретин на рекламном постере назвал «Элитным посёлком почти в самом центре города». Угу, «Рай-ногу-сломай». Гнев сверкал в моих глазах, как гроза в начале мая, в голове рычало раскатами. Не удивлюсь, если вдруг во мне способность к пирокинезу проснётся, как в книге Стивена Кинга. Потому что я был реально зол! Был бы помладше, уже б пошёл фонари бить.
Как она на меня оторвалась, а?! Скромница! Да она так смотрела на меня, что хотелось спросить в лоб у этой яростной сицилийки с наэлектризовавшимися волосами: эй, где моя мышь?!
Обидно. Я ведь намучился, пока ей платье выбирал! Особенное, чтобы понравилось! Столько времени убил! Девушек в бутике затерроризировал, заставляя более-менее похожих по комплекции примерять на себя! Они, конечно, сначала пристали ко мне с вопросом про размеры, чем загнали в абсолютный ступор.
– Э-э, я только наощупь бёдра могу определить, – заявил я, вызвав у продавщиц неистовое хихиканье. Представил, как держу Катерину, снимая с пианино. Потом присмотрелся к продавщицам, обошёл со всех сторон. – Вот где-то как у вас и у вас, если вывести среднее арифметическое.
Девчонки снова захихикали, и только администратор, женщина постарше, резюмировала:
– Значит, в бёдрах 46. А грудь, талия, рост?
Я сосредоточился. Вспомнил, как она на меня снизу вверх смотрит, краснея, и показал на уровне своего носа:
– Макушка ориентировочно тут. И если я – метр восемьдесят два, то она где-то метр шестьдесят шесть получается, – посчитал я навскидку.
– А каблуки?
Вот почему у женщин вечно такие обезоруживающие вопросы? Я что, на Славу Зайцева похож или на этого гундосого с шарфиком в передаче по первому каналу?
– Разве вы не помните, какой высоты ваша девушка обычно носит каблуки, если носит? – продолжала пытать меня администратор.
– Ноги помню, – признался я честно. – Каблуки – нет. Стройные ноги, красивые. А грудь вот такая, – я показал на себе, собрав ладони лодочкой и представив, как в них помещается то, что почти не скрывалось под тонюсенькой маечкой и взволнованно вздымалось под дурацкими офисными шмотками Катерины, стоило мне сказать что-нибудь каверзное.
Я иногда даже забываю, зачем её вызвал. На ходу придумываю. Меня при ней начинает нести, как стэндаппера в камеди-клабе, просто язык становится без костей. Катерина краснеет, а меня несёт. Потому что хочется, чтобы она и дальше разрумянивалась, а то, что под блузкой, рубашкой, свитером или очередным лапсердаком, ещё активнее вздымалось. Причём как ни странно, чем больше одежды на ней, тем больше завожусь. Старею, что ли?
Хотя нет, просто она такая вся свеженькая, не придуманная, не фальшивая, как цветочек в чистом поле. Сразу хочется в собственную вазу поставить. И пусть бы стояла рядышком – глаз радовала. Может, истребовать у отца себе секретаря и Катерину к себе поближе перевести?
Я задумался, глядя в свои ладони. Кажется, в последнее время у Катерины глаза стали ярче. И вся она какая-то вообще… даже не знаю, как определить. Кудряшки эти невинные торчат, пальцы тонкие, фарфоровые, и офигительно женственная неуклюжесть! Я делаю вид, что мне пофиг, но во рту пересыхает…
