Я подставил загривок:
– Залезай.
Она тут же захомутала меня, и мы поскакали в ванную. Вот и говори после этого, что гены – ерунда. Ещё три года, а уже вся в маму – знает, как мужчине на шею сесть и ножки свесить. Правда, в случае с Маруськой я и сам этому рад.
* * *
Когда я пришёл на работу, задержавшись на станции техобслуживания, радость снова как корова языком слизала. Глянул в дальний угол, там сидела нахохлившаяся, будто воробей, Катерина и что-то угрюмо строчила. В очках почему-то. Зализанная вся, в несусветном сером вязаном свитере. У каких бабушек она эти шмотки отбирает? Я и то горничной сказал, чтобы выходной костюм подготовила. Думал, в связи с предстоящим походом Катерина хоть слегка принарядится, а она наоборот. Назло? Война, значит?! Ну-ну!
И я мгновенно разозлился. Рванул в свой кабинет.
Мысль о том, чтобы идти с ней куда-то, тем более на презентацию Бауффа, где будут не только заинтересованные лица, но и вся ростовская элита, показалась бредовой. Какой я кретин! Даже набрал её в корпоративном чате, чтобы написать «отбой». Но тут же притормозил. Упрямство было сильнее меня. Уступить?! Ей?! Да ни за что! Достаточно мне перед отцом прогибаться, а слабость собственной подчинённой я показывать не стану. Есть одна единственная женщина, которой всё можно, – это Маруська. Других строить буду я, мне грабель хватило с бывшей. Спасибо, больше не надо. Так что раз я сказал Катерине, что мы пойдём, значит, пойдём! Как на работу! Кстати, это работа и есть, чего я навыдумывал? Я бы сам лучше на теннис пошёл вместо этой ярмарки тщеславия. Всё равно Марусю вечером из садика Надя с отцом забирают.
* * *
Весь день я рвал и метал, наорал на программиста, который мне всё лепетал:
– Так нельзя сделать, технически невозможно…
– А ты сделай, чтобы было возможно! Меня почему «нет» не интересует, мне нужно, чтобы корпоративная программа была удобной и прозрачной.
– Но Андрей Викторович…
– У тебя три дня! – рыкнул я и указал на дверь.
В общем, всем досталось на орехи, только Катерину я не вызывал к себе, как обычно. В четыре часа написал ей в чате с жирным намёком:
«Если надо переодеться, уйдите раньше. Я вас заберу из дома».
А она тут же ответила:
«Да, благодарю. Но забирать меня не надо. Я буду у входа к Конгресс-холла в семь-двадцать».
Я пыхнул, как факел. И тут она хочет по-своему! Настрочил, вдалбливая клавиши в ноутбук, как только не задымились:
«Нет. Я вас заберу. Если не из дома, пишите адрес».
«Не надо».
Я аж подскочил. Ну и ладно! Пусть шлёпает пешком или на такси, если хочет.
Я встал, потом сел и дописал:
«На вас должно быть синее платье!»
«Будет».
Да она Мисс Лаконичность! И вообще не понимаю, чего меня так типает? Я разволновался, как дурак. Думал, что просто приятно проведу скучную пятницу, ведь до вчерашнего дня у меня настроение от Катерины только поднималось, а теперь наоборот – от слова вскипаю. Хоть яичницу на голове жарь. Ерунда какая-то, сам себя не узнаю.
Впрочем, я не могу себе позволить явиться на подобное мероприятие в обычном костюме. Поэтому, делая вид, что мне абсолютно всё равно, я уехал из офиса. По дороге натолкнулся на Анжелу. Она подобострастно улыбнулась: вот кто всегда готов хоть в Куршавель, хоть в Красную Армию! Я кивнул и прошёл мимо. Один вечер за пивом – ещё не повод навязываться мне в друзья.
* * *
– Девочки! Знаете, с кем я вчера провела вечер?! – захлёбываясь от восторга, заявила Анжела у нашего «кофейного столика».
Кухня в офисе была, но ввиду экономии рабочего времени на курсирование по опенспейсу нам не возбранялось иметь в своём углу электрический чайник, кофе, чай и чашки. Сюда же, на ничейный стол, народ сгружал печенюшки или конфеты, принесённые из дома, если поделиться хотелось.
Как все нормальные люди, мы начинали своё рабочее утро с чашками в руках. Почти никто не успевал дома перекусить, а если и успевал, то какая разница? Не перекур, но хоть какая-то приятность от работы. Даже старшая над нами Анечка никогда не возражала против пятиминутки «утренней сплетницы» и сама присоединялась.
Вообще-то мы не сплетничали, а обсуждали тему дня: когда йогу, когда новый фильм, когда бороду, которую отрастил начальник компьютерного отдела, словно фигурных коньков по воскресеньям и цветастых рубашек ему для эпатажа не хватало. Сегодня было не до бороды. Анжела сделала глаза заговорщицы и сообщила со сладострастием, по которому было сразу понятно, что в её сердце вновь пришла любовь, возможно, уже и загнездилась:
– Я провела потрясный вечер с Андреем!
– С каким? – не поняла бухгалтер Марина, заглянувшая к нам по обыкновению с шоколадкой.
– Ну как с каким? – возмутилась Анжела. – С нашим! С Андреем Викторовичем!
Я поперхнулась кофе. Впрочем, не только я. Но Анжелу уже несло. Гусеницами по моему настроению, как фашистский танк по цветущей лужайке. Жаль, у меня гранаты нет…
– Сижу я в Ирландском пабе, и вдруг он заходит! И такой сразу разулыбался! Ах, Анжелочка, вы сегодня так прекрасно выглядите! Вы что, тоже любите футбол, – спрашивает. Ну, я, конечно, терпеть его не могу. Но смотрю, чтобы быть подкованной…
«Лошадь Пржевальского», – подумала я негодующе.
Тем временем сияющая, словно иллюминация над Большой Садовой, «лошадь» продолжала:
– Он мне рассказал, где можно купить билеты на Чемпионат мира по футболу, и даже предложил достать ВИП-места. И… – она хитро заулыбалась, передержав театральную паузу, – возможно, посмотреть вместе.
– Ничего себе, ничего себе! А дальше? – взбудоражились все.
А я решила вывесить свежее резюме на Хэдхантере. Бабушка была права: красивые мужчины – зло. Наглое, избалованное женским вниманием, самоуверенное зло!
Удивляюсь, как керамика не хрустнула в моих пальцах, когда Анжела с видом довольной кошки сказала:
– Ну что дальше? Сами не знаете, что дальше бывает? Что было, то и было. Должны же и у меня быть свои секреты…
Кофе мне больше не хотелось, только валерьянки, а лучше яду. Но не для себя. А для пржевальской лошади, жирафа и прочего зоопарка. Не говоря ни слова, я удалилась в свой угол и принялась зверски переводить очередную презентацию по супер-новому скаб-букингу для особо одарённых.
Царевич заявился в офис лишь в одиннадцать. Свежий и румяный. Аж издалека видно. Гад! Зыркнул в мою сторону, я насупилась ещё больше и сделала вид, что его не вижу. Напялила очки от солнца и подумала, что я правильно решила – прийти в офис самой серой из мышей, а потом ка-ак появиться вечером красавицей. Неожиданно. Для усиления эффекта. Превратиться, как Василиса Прекрасная из Царевны-Лягушки.
