– Мне нравится хорошая музыка, – сказала Катя.
– Классика? – спросил я. Какую ещё музыку могут любить правильные девочки?
– Не угадали, – улыбнулась она. – Хэви-металл.
– Что?!
Она рассмеялась. Мило так. И снова разрозовелась.
– Я пошутила. Хотя… есть, конечно, отдельные композиции у Металлики или у группы Найтвиш. Под настроение.
– Надо же, какое у вас бывает настроение!
– А так и не скажешь, – игриво кивнула она. – Но вообще я предпочитаю лаундж-джаз. Красивую электронную, типа дип-хауз. И люблю выискивать сочные новинки на радио. Новая музыка приносит свежесть.
– Какие, например? – я изогнул бровь, размышляя, сколько у неё ещё забавных ключиков. Я уже десяток насчитал.
– Zayn и Sia «Dusk till down». Я едва услышала эту песню, сразу была покорена, и мелодикой, и глубиной, ритмом. Она будто пробивающееся сквозь утренний туман солнце. Сначала так хрипло, тихо, едва касаясь, а потом по нарастающей. Как чувства, хлынувшие наружу. И всё очень сочно, красиво, чувственно… – призналась она.
– Так и знал, что вы поклонница всего чувственного! – воскликнул я, ловя на язык сладость её эмоций со смущением в апогее, словно вишенку на торте.
– А вы любите музыку? – поторопилась она перевести стрелки.
– Ну так, слушаю иногда под настроение.
– Хэви-металл? – засмеялась Катя.
– Нет, – хохотнул я. – Я люблю Майкла Джексона. И вообще, как говорит моя Маруся, всякое старьё. Она-то любит танцевать под пресловутое Деспозито. Приходится терпеть.
– У вас чудесная дочка. Если уж говорить о том, что мне нравится, то мне она понравилась. Очень.
– Она чемпион по обаянию, – ответил я с улыбкой, польщённый. – И ей очень ваши подарки понравились. Я уже Конька-горбунка наизусть выучил, читаю каждый вечер, а она «исё и исё». – Но про Маруську не хотелось. Она, как запрещённый приём, делает меня сразу мягким, как масло, и мажь меня потом на хлеб, как хочешь. Потому я спросил: – А фильмы? Что вы смотрите?
– Ужасно давно не была в кино, – сказала Катя. – Но я люблю скорее банальное: не лауреатов всяких премий и не душераздирающе серьёзное и философское, а приятное и романтичное. И сказки.
Ути… Предсказуемо и по-девочковому.
Настала моя очередь. Тут я, конечно, поумничал. Вспомнил «Семь самураев», «Начало», «Области тьмы» и «Девушку с татуировкой дракона».
Удивительно, но ей тоже всё это нравилось. И она тоже смотрела. А слова типа «когнитивный диссонанс», «концептуальность подачи» или «глубина восприятия» её не пугали, как Чебурашек. Плюс в карму!
– А книги? – Мне чертовски хотелось знать о ней всё.
Вопрос о книгах обычно Чебурашек ставил в тупик. Последняя из них сказала, что любит «Незнайку на Луне», другая заявила, что в «Космо» очень умные статьи. Я даже внутренне напрягся, надеясь, что Катерина всё-таки читает. Мне почему-то это важно было. Достала уже повсеместная чебурашковость.
– Трудно назвать какую-то одну. Я читаю много и запойно.
Интересно, что Катерина так и не пригубила шампанского.
– Вы не пьёте, – заметил я.
– Я, если честно, вообще не пью спиртного, – сказала Катя. – Запойная я только в книгах.
– Первый раз вижу девушку, которая не пьёт, – признался я и хитро прищурился. – А почему?
– А зачем? Мне и так хорошо, – пожала плечами Катя, и я понял, что она сказала это, не чтобы как-то выпендриться, а правда не пьёт. Удивительный пушистый зверёк из Красной Книги, эта моя ромашка.
– Ну тогда вернёмся к литературе, – подмигнул я ей. – Итак, книга, которая произвела на вас самое большое впечатление.
– «Воспламеняющая взглядом» Стивена Кинга и «Вино из одуванчиков» Рэя Брэдберри. Причём последняя просто снесла с ног. Самое начало произвело наибольшее впечатление. Вы читали?
Я изумлённо кивнул – девушки, читающие Брэдберри и Кинга, оказывается, водятся на этом свете. Быть такого не может!
– Там в начале повествования мальчик, главный герой, описывает лес, – засияли восторженно Катины глаза. – Я вообще-то существо городское, но мне случилось несколько лет назад очутиться в лесу. И знаете, у Рэя Брэдбери было описано именно моё ощущение – живое, почти дословное, удивительное! Хоть я и не американский мальчик…
– Однозначно. – Я снова глянул на её грудь под синим шёлком. Шёлк мешал. – А ещё?
– Ещё мне нравится Фаулз.
Я попросил рассказать. На сцене вещал товарищ из Бауффа, звенели регалиями друг перед другом бизнесмены, поблёскивали бриллиантами и просто стекляшками Сваровски разряженные дамы и не очень дамы, периодически играла музыка, вручали награды-статуэтки чёрт знает за что, фоном менялся за спиной свет. А мне всё стало безразлично. Даже забыл про Лану, сверлящую мне спину через несколько столиков. И про Сибирскую нефть с лицом гамадрила.
Передо мной был спектакль получше: Катерина говорила о книгах, о сюжетах, о героях, словно они были её соседями и гораздо более живыми, чем все вокруг. Её глаза блестели, ресницы вспархивали, как две бархатные бабочки, губы… Чёрт, я сегодня же попробую эти губы! И хотелось прямо сейчас!
– Что же вы ничего не едите? – спросил я. – Попробуйте эти канапе. Мелочь, а приятно.
– Спасибо. Но мы же вроде на работе, – сказала Катя. – Сейчас набью рот, появятся ваши партнёры, и как я буду переводить?
Я махнул рукой:
– Да наплюйте вы на этих партнёров! Уже не появятся. Прокатили, мерзавцы…
– Жаль.
– А мне нет. Пойдёмте лучше танцевать? А потом разыграется аппетит, мы съедим всё и ещё закажем. Кстати, ваш любимый «Dusk Till Dawn» играет, грех пропустить. – Я встал и подал ей руку.
– Но никто же не танцует, – растерялась она.
– Вот и чудно! Люблю быть во всём первым, – широко улыбнулся я.
Мне наградой было прикосновение пальцев к ладони, нежное замешательство и обволакивающая женственность так близко, что у меня закружилась голова. Кажется, нет ничего чудесней, чем щекотание сердца при взгляде, скрытая, но такая явственная дрожь предвкушения и лёгкий аромат духов, обещающий… Чёрт, пока лучше не думать, что обещающий, и так голову сносит!
Я провёл Катерину к свободной площадке у бассейна, аккуратно прижал её к себе, обхватив за талию и закружил. И пофиг, что танцевать я особо не умею!
Глава 16
Играла моя любимая песня. Андрей был настолько близко, что я могла ощущать его парфюм, смешанный с естественным запахом. И он мне так нравился, что я была чуть пьяной без шампанского, несмотря на данное себе обещание быть строгой и противной. Может, всё оттого, что он внимательно меня слушал? Извинился за жену. К счастью, бывшую. Или потому, что я ощущала себя красивой и видела отблеск восхищения в его глазах?
