– Успокоила…
Я придвинула к ней ключи.
– Я знаю, что у тебя совсем не такие же запросы, как у меня, но на первое время тебе наверняка хватит.
– Хочешь, чтобы я продала Машу? – поджала губы Лана. – А вдруг я сейчас не особая мать, а потом полюблю её? Вдруг я хочу этого?
– Мать есть мать, – вздохнула я. – У меня была только бабушка. А я бы и маму хотела, но я её не помню. И знаешь, любви лишней не бывает. Поэтому если полюбишь, будет только здорово. Я не знаю, сложится ли у меня что-то с Андреем… но если сложится, я никогда не буду препятствовать тому, чтобы ты общалась с Машей. И Андрею не позволю.
– Будто он кого-то слушает!
– Ты знаешь, в нём много благородства. Просто оно скрыто за внешним сарказмом.
Лана покачала головой.
– Ты ненормальная, Катька! Даже удивляюсь, как можно увидеть в Гринальди благородство? Может, ты его ещё и уважаешь?!
И я удивилась:
– А как же иначе любить?!
Глава 35
Не зная, какой ещё гадости ожидать от Ланы и не желая встретиться с представителями муниципальной опеки, приставами или армией тренированных зомби, я взял Марусю в охапку, снял квартиру посуточно и отключил телефон. Отцу звонить не стал, я заранее знаю, что он скажет. Что я дурак, и он говорил. Нет уж, весь мир подождёт, пока я не получу результаты анализа на ДНК и не пойму, что делать дальше. Я объявляю период тишины.
Сердце моё тоже замерло.
Маруся наелась всякого неположенного и заснула за мультиками на чужом диване. А ко мне сон не шёл. Душу крутило, и завтра представлялось мрачным, топя меня в отчаянии. Конечно, сдаваться я не собирался, я разрабатывал стратегии. То читал на юридическом сайте вопросы об опеке, ковырялся в форуме «не отцов», таких же, как я, кретинов, обманутых своими жёнами. Никогда не думал, что их столько! Натуральная эпидемия! И ни одного счастливого финала…
Я думал о Кате. То, что Маша будет её ребёнком, уже казалось вопросом решённым, но будет ли Катя счастлива, узнав это? Или больнее будет осознать, что у неё украли три года жизни с собственным ребёнком? А ведь есть ещё её бывший муж. Неизвестно что за фрукт, впрочем, ясно, что подлец. Вдруг он станет предъявлять претензии на Марусю? Я заранее его возненавидел и снова вернулся мыслями к моей Ромашке.
Катя, моя нежная Катя, не задумываясь, сказала, что меня любит, что нас любит. Но вдруг всё изменится с результатом теста? Вдруг она не поверит в то, что я не знал?! Увы, она ничего не ответила на мой глупый вопрос о преступнике. И правда, зачем ей преступник? За похищение детей можно лет на пятнадцать сесть… А Машу я не отдам.
К полуночи я перешёл к проработке планов поведения в самом худшем варианте. Если я не отец, и Катя не мать, в России оставаться не вариант. Марусю отберут в два счёта, и в Европу не выпустят без разрешения другого родителя. Значит, остаются безвизовые страны. Например, Грузия. Они, кстати, не подписали договорённость с Россией о выдаче преступников. Я говорю по-английски, у меня есть опыт и диплом, работу найду. Это, конечно, всё выглядело идиотизмом, но будут ли у меня другие варианты? Я был готов на что угодно, лишь бы защитить Марусю. А как уговорить Катю? Вдруг она не согласится?
Сердце моё бухнуло и заныло.
Нет, я категорически не согласен выбирать между ними обеими, я хочу их со мной! Всегда! И допущение, что это невозможно, разрывало меня пополам. От подобных мыслей дыра в моей груди увеличивалась с каждой секундой, словно рваная обшивка на дирижабле, летящем в преисподнюю. Но и туда надо отправляться, имея план и стратегию развития. Так что я стал читать про жизнь в Грузии и про все остальные безвизовые страны.
В шесть утра я заснул, почти в восемь меня разбудила Маруська. Правда не прыгала по мне, а тихонько прошушукала на ухо:
– Мапа, мапа, ты спишь? Если спишь, спи, только я кушать хочу.
Я прижал её к себе, крошечную, тёпленькую, и закрыл глаза.
– Мапа, а мы в садик пойдём?
– Не знаю…
– А в палк?
– Может быть.
– Улааа!
– Может быть ещё не значит «да».
– Улааа!
Вот и что ты будешь с ней делать?
Она всё-таки вырвалась и запрыгала. Я осторожно спустил её на пол, встал, свежий, как ходячий мертвец, с дырой в груди, будто гаубицей жахнуло, и пошёл к холодильнику за запасом Агуши. Вручил его Маруське. Сунул голову под ледяную воду в ванной и аж подскочил, отфыркиваясь.
– Мапа – конь, мапа – конь! – засмеялась Маруська, заглянувшая в ванную за мной.
– Скорее олень, – пробормотал я.
Всё, период паники кончился. Идём в наступление. И я включил телефон. Я заплатил за экспресс-тест и прибавил ещё сверху за супер-экспрессивность, так что, мало ли, вдруг готово? Сердце ёкнуло в надежде.
Меня засыпало смсками и пропущенными звонками со всех сторон. Хорошо, что они не снег – до вечера не откопался бы. Не позвонил мне только ленивый. Наш программист. Я начал пробираться через сообщения, и вдруг раздался звонок.
Лаборатория! Душа сжалась, и я провёл пальцем по экрану телефона.
– Андрей Викторович? – произнёс женский голос. – Вы заказывали экспресс-тест ДНК, он готов, приезжайте, пожалуйста.
– Говорите! – скомандовал я, готовый к худшему. Теперь у меня на него тоже был план.
– Извините, мы не можем сказать вам по телефону, вы должны приехать.
– Чёрт! Ладно, еду! Уже еду! – буркнул я и принялся собирать Маруську.
* * *
Сонная девушка на ресепшене, та же что и была вчера, выложила мне скреплённые скрепкой бумаги с какими-то таблицами. Маруська принялась раскладывать листовки по кожаному дивану для посетителей, шагая пупсом между ними, как по улице. Я вчитался в таблицы и ничего не понял.
– Где вывод?! – распсиховался я.
– Вот же, молодой человек. – Девушка привстала и ткнула пальцем в конец страницы. – Смотрите, тут написано: вероятность отцовства 99,9 %.
– И что это значит? – сглотнул я, покрываясь мурашками с ног до головы.
– Что вы отец.
– Это точно? Я?! – у меня аж ком встал поперёк горла. – Это точно?!
– Конечно, вы. Без всякого сомнения!
И в моей темноте вдруг включился свет. Люстра на тысячу солнечных лампочек, аж глаза заслезились. Я подхватил Маруську на руки и закружил, целуя во все места.
– Моя! Моя! Моя!
– Ой, мапа! – взвизгнула доча. – Не целуй насмелть!
Только что вошедшие посетители уставились на нас с недоумением, а девушка у стойки заулыбалась. Вне себя от радости, я поцеловал её в щёку, женщин на входе и даже старика, подхватил бумаги и выбежал из лаборатории. Маруська весело лепетала, сердце моё прыгало, как хмельной весенний заяц. И я вместе с ним, с дочей на руках. Кажется, я так не радовался даже когда она родилась…
