Когда Европа была освобождена, американцы начали строить свою послевоенную жизнь. Вопрос окончания военных действий и возвращения солдат с фронта был непосредственно связан с судьбой их жен и семей. В статье из Harper’s Bazaar от 1944 года, на которую мы уже ссылались, высказывались очень современные взгляды на участь женщин. Статья ставила вопрос: продолжат ли женщины «оставаться прислугой для своих мужей и детей» или же будут предприняты меры, чтобы позволить женщинам «справляться с домашним хозяйством и иметь достаточно времени для работы вне дома»? Авторы предлагали несколько советов, как «хорошо жить без помощи прислуги», верно предполагая, что ее будет все меньше. Некоторые предположения, высказанные в статье, сбылись, однако самые важные идеи – о том, как организовать совместное жилье и заботу о детях, – так и не были приняты во внимание.
Так, например, производители после войны стали выпускать на смену устаревшим довоенным моделям более мощные и более дешевые пылесосы, тостеры, электрические миксеры, стиральные и даже посудомоечные машины, а также другие приспособления, помогавшие сэкономить время, хотя, как и предрекали авторы статьи, все эти приборы по-прежнему будут нуждаться в регулярной чистке и в ремонте. Еще одним благом, возникновение которого было предсказано в статье, стало появление коммерческих клининговых служб, которые предлагали услуги опытных, вооруженных новой техникой работников на регулярной основе. Кроме того, продолжала неуклонно расти популярность полуфабрикатов.
Однако в той сфере, которая, по мнению авторов, открывала «самые широкие возможности для организации сервиса по предоставлению услуг», а именно в организации и усовершенствовании детских дошкольных учреждений и детских садов, не произошло заметных улучшений. Женщинам послевоенной Америки, как и предыдущему поколению матерей, по-прежнему приходилось полагаться исключительно на себя в уходе за детьми. Опыт организации детских центров при предприятиях и выделения субсидий на федеральном уровне не получил развития после войны.
Вопреки тому, что писали в статье в Harper’s, общество придерживалось мнения, что женщина должна возвратиться домой и вернуться к своей прежней роли жены, матери и хранительницы очага. Теперь, когда мужчины пришли с фронта, у замужних женщин не было никакой видимой причины, чтобы продолжать работать. А поскольку дома сотни мужчин ждала безработица, женщин вновь просили не создавать конкуренцию за рабочие места.
В конце концов, этим мужчинам пришлось повидать ужасные вещи, и они имели полное право требовать в качестве награды гарантированное трудоустройство и домашнее тепло. Не всем мужчинам так повезло. Некоторые столкнулись с тем, что дома не было работы или она не соответствовала их профилю, так что многим пришлось серьезно пересмотреть свои карьерные ожидания. Вдобавок к этому из‐за нехватки жилья многие семейные пары вынуждены были жить с родителями, а разные поколения не всегда хорошо уживались друг с другом. Одна женщина вспоминала:
Денег было в обрез, жилье не найти, и мы решили смириться и переехать жить к матери ‹…› Моя сестра, на пару лет старше, уже жила там со своим мужем и первым ребенком ‹…› Итак, в доме поселились еще две семьи. У меня приближались роды, у сестры уже был ребенок, так что это было форменное безумие. Я не могла дождаться, когда мы уедем оттуда
[506].
Матерям, которые руководили домом в военное время, порой было нелегко передать бразды правления мужьям, которые не были знакомы ни со своими детьми, ни с распорядком, который был принят в семье. Одна женщина вспоминала, как ее муж, проведший два года на войне, возвращался к сыну, которому был чужим человеком, и называла это «сложным периодом привыкания. ‹…› Вдруг вместо одного родителя, который мог что-то запретить, их стало двое»
[507].
Многим супругам, которые сначала поспешно вступили в брак, а потом разлучились на месяцы и годы, было трудно привыкнуть друг к другу, когда наконец они начали жить вместе. К 1946 году статистика показывала, что каждый четвертый брак заканчивался разводом
[508].
Одной из проблем было то, что замужние женщины не хотели уходить с работы. Они узнали, что такое независимость и самостоятельный заработок, и им не хотелось снова зависеть от попечения мужа. В свою очередь, мужья боялись, что работа жен бросит тень на их способность обеспечивать семью. Многие мужчины все еще ощущали тревогу времен Великой депрессии: тогда успешный муж-добытчик гордился тем, что способен содержать свою жену-домохозяйку. Даже при одобрении мужа женщинам было сложно удержаться на своих местах. Военное производство сворачивалось, и их позиции закрывали, либо их увольняли в пользу вернувшихся с фронта.
С одной стороны, многие женщины оставили работу добровольно и по собственной воле вернулись в ряды домохозяек, направив все свои силы на то, чтобы восстановить семейный очаг, разоренный войной. В женщинах, которым на момент начала войны было двадцать или тридцать лет, воспитывали уверенность, что за мужчинами и женщинами были закреплены определенные роли и что особый долг лежит на матерях. Так, одна из них вспоминала много лет спустя: «Я не думала ни о чем, кроме материнства, и не мыслила себя в иной роли. Я никогда не думала о карьере, женщин нашего поколения воспитывали с сознанием, что они должны стать матерями. Это было целью нашей жизни»
[509].
Другая женщина с гордостью вспоминала о том, как хорошо справилась со своей ролью жены и матери. «Мне никогда не нужно было работать. ‹…› Я растила детей. ‹…› Мне нравилось быть домохозяйкой. ‹…› Женщина хочет быть окруженной любовью, она хочет знать, что она важна для мужчины. ‹…› К его возвращению с работы я наряжалась так, будто собираюсь на свидание. Я всегда так делала»
[510].
Образ домохозяйки и матери, навязанный пропагандой, рекламой и женскими журналами, продолжал определять характер семейной жизни. В июне 1944 года одна из статей в Ladies’ Home Journal утверждала, что женщины-работницы поголовно мечтают вернуться к обязанностям домохозяек после войны. Ее автор, Нелл Жиль, так трактовала результаты национального опроса: «Когда американка находит мужчину, за которого хочет выйти замуж, работа перестает ее интересовать, она может думать лишь о своей первоочередной задаче – оставаться дома и растить детей, в идеале троих…»
[511]
Журнал часто выступал с подобными заявлениями: так, например, в апреле 1945 года в рубрике «Как живет Америка» была рассказана история миссис Экк, оставившей концертную деятельность ради мужа и детей. В статье ни слова не говорилось о тех сомнениях, которые она могла испытывать, зато подробно описывались консюмеристские удовольствия: «Чем скорее женщина создаст очаг для мужчины, тем скорее он добьется успеха и сможет обеспечить ей достойное жилье, прислугу, красивую одежду и все прочее. ‹…› Мужчины, чьи женщины работают, добьются немногого»
[512]. Такие материалы призваны были внушить своим читательницам, что женщина не только должна обеспечить счастье своих детей и спокойствие своего мужа, но что она также ответственна за его карьерные успехи. Если у мужа возникали проблемы на работе, в этом была ее вина.
